— Тогда сделать так, как сделал ты, — улыбнувшись, ответил президент и добавил: — А еще правильнее — адекватно оценивать свои силы и моделировать возможные события. Ты мог догадаться, куда едешь?
— Ну... наверное, но сделать уже ничего не мог бы... Разве что сидеть и накручивать себя, — тоже улыбнувшись, ответил Андрей, а президент еще некоторое время смотрел ему в глаза, после чего встал, протянул руку и резко сказал:
— Хорошо, Андрей, спасибо. Приятно было познакомиться. До свидания. — Пожав молодому человеку руку, он вежливым жестом показал на дверь.
— Вам спасибо... Мне тоже приятно... До свидания, — немного растерявшись от такого диалога, проговорил Андрей.
Выйдя из огромного кабинета и приемной, Андрей шел, не чувствуя ног. Когда он осознал, что с ним произошло, его бросило в пот, а ноги стали ватными. Чем больше он думал, тем меньше мог сосредоточиться. Раньше Андрей иногда представлял себе встречу с первым лицом государства и фантазировал, что бы он ему сказал. Но что встреча пройдет именно так, в странном диалоге, который не нес никакой смысловой нагрузки, Андрей точно не мог себе представить.
Подойдя к машине, он не увидел Николая Николаевича, его ждал только Владимир, который сидел за рулем автомобиля. Так же, только в обратном порядке, миновав все посты охраны, они выехали за территорию, при этом не перекинувшись ни единым словом. Первым молчание нарушил Андрей.
— А где Николай Николаевич? — довольно сухо спросил он.
— Там же, где только что был ты, — улыбнулся Владимир.
— А почему ты мне не сказал, с кем я встречаюсь? — немного недовольно спросил Андрей.
— Сам подумай... значит, так надо было, — ответил Владимир, после чего Андрей наконец пришел в себя. — О чем говорили?
— Да вообще ни о чем. Диалог какой-то странный. Я, когда его увидел, обомлел сначала, думал, что допрос начнется, а тут вообще ни о чем. Просто поговорили, даже дал совет, как себя вести... Очень странно, — растерянно произнес Андрей.
— Пойми, он мог с тобой вообще ни о чем не говорить, а просто посмотреть в твои глаза и все о тебе понять, а биографию он твою и так уже знает. У него, кстати, феноменальные память и способность работать в режиме многозадачности. — Владимир помолчал несколько секунд и снова улыбнулся: — Между прочим, даже сильные и умные люди иногда бессознательно могут дать совет или начать немного учить, но только если понимают, что в этом есть смысл. Я считаю, что это хороший знак...
Чем именно хорош этот знак, Владимир сказать не успел, так как их беседу прервал звонок от Лизы. Андрей, немного смущаясь, ответил и быстро переговорил с ней, добавив, что расскажет кое-что интересное вечером.
— Ты хочешь рассказать ей про встречу с президентом? — спросил Владимир.
— Да. А что, нельзя?
— Дело твое... Хочешь показаться лучше, чем есть, в ее глазах?
— Нет. Я хочу разделить с ней свои эмоции, потому что все удовольствие, которое я получаю, не разделив радость с Лизой, я получаю лишь наполовину — ответил Андрей, заставив на этот раз задуматься Владимира.
— Хорошо, если это действительно так... — сказал наконец тот, и всю оставшуюся дорогу они ехали молча — каждый в своих мыслях.
Прислонившись к боковому стеклу, Андрей смотрел в окно на деревья и дома, пролетающие мимо, словно сама жизнь, оставшаяся в памяти где-то далеко позади. Начался мелкий дождь, из-за чего стекло покрылось маленькими каплями, а изнутри запотело. Проведя по нему рукой, Андрей закрыл глаза. Вспомнились слова
Николая Николаевича, что, чем умнее становишься, тем быстрее начинает идти время. Все становится интереснее, есть о чем думать, поэтому дни проносятся незаметно. Действительно, еще совсем недавно, Андрей пошел в школу... и тут же ее закончил. Только вчера он познакомился с Владимиром, Николаем Николаевичем и родом Ивори, а сегодня едет со встречи с президентом, и, что парадоксально, этот промежуток времени по насыщенности событиями оказался богаче, чем вся прошлая жизнь. Он еще подумал, что когда был маленьким, время тянулось очень медленно, а сейчас недели и месяцы пролетали, словно щелчки пальцев.
Вдруг время почти остановилось, Андрей открыл глаза и увидел вместо мелькающих деревьев и домов красивые облака и небо через стекло, но уже иллюминатора самолета.
«Почему остановилось время?», — подумал он, отпрянув от окна и в очередной раз посмотрев в ту сторону самолета, где сидел президент. Почти полгода после их первой встречи пролетели, как один миг, а сейчас время тянулось, как в детстве. Он впервые сопровождал президента на борту №1. Андрей вдруг подумал, что если бы пару лет назад, когда он устраивался на очередное место работы, ему сказали, что он будет сопровождать президента, то он никогда бы в это не поверил. Сейчас он летел в составе большой команды президента в Европу на какой-то важный саммит. Все было хорошо, но почему-то чувство беспокойства не давало покоя Андрею, хотя, что именно его беспокоило, он не знал. Андрей вспомнил, как вчера, когда он уже почти спал, позвонил Владимир и быстро сказал, что с утра он должен быть готов к командировке. Поняв каким-то шестым чувством, что летит с первым лицом государства, Андрей долго не мог заснуть, путаясь в тревожных мыслях, моделируя различные ситуации и не понимая, где явь, а где сон. Долго не решаясь, Андрей все-таки рассказал утром о своих предчувствиях Владимиру, сразу предупредив, что, скорее всего, это бред. Владимир внимательно выслушал его, но ничего не сказал в ответ и так же, как и Андрей, всю дорогу был сосредоточен и молчалив. Ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось, но что именно, он не знал. Время практически остановилось в салоне самолета, Андрей не мог ни на чем сосредоточиться, а чувство тревоги только возрастало. Когда самолет стал заходить на посадку, Андрей вздрогнул от сигнала табло «пристегните ремни», словно почувствовав, что начался новый этап того, что он хотел бы поскорее закончить.
ЕВРОПЕЙСКОЕ ТУРНЕ
— Любовь... Это слово давно опошлили... — начал говорить Гари.
— Его говорят все, кому не лень, но в действительности оно ничего не значит, — поддержала Милена.
— Я знаю много людей, которые постоянно твердят о любви, а на самом деле там и близко ничего нет, — сказал Гари.
— Ага, у меня был молодой человек, который постоянно говорил мне о любви, что не мешало ему спать с другими и говорить им, скорее всего, то же самое, — улыбаясь, поведала Милена, а потом повернула голову и спросила: — С чего ты начал сейчас об этом говорить?
— Ну, вдруг тебе это нужно слышать... Может, тебе не хватает этого, — неуверенно произнес Гари.
— Слова ничего не значат, и чем их больше, тем меньше они значат. Да и потом, зачем говорить то, что и так чувствуешь? Мне этого не нужно. А тебе? — спросила Милена.
— Да нет, мне тоже не нужно. Думаю, мое отношение к тебе намного больше, чем это слово, даже глубже, что ли... — ответил Гари.
