Анна села к столу и, заварив чай, взялась за бутерброд с колбасой.
— Женщины стали истеричками, об этой болезни писал наш выдающийся ученый Бехтерев, — продолжал Василий. — В начале века набирал популярность Фрейд со своим учением, провозгласившим, что все комплексы и неврозы возникают от сексуальных расстройств. В психиатрии возникло модное направление — фрейдизм. Под знаком которого прошел без преувеличения весь двадцатый век. Секс стал во главе всего. Люди просто подсели на эту удочку. Если раньше эти вопросы не обсуждались прилюдно, а только в узком кругу, то нарушение общественного табу просто сорвало у людей крышу. Половой вопрос становится во главу угла. И кстати, заметь, — сказал Вася, размешивая в своей огромной кружке столовой ложкой сахар. — Любимый многими Серебряный век был просто-таки апологетом разврата. Ах, Ахматова, ах, Цветаева, ах, Гумилев… А у них был не просто разврат, а все его формы и виды… И Ахматова святошей не была ни разу, ходили слухи, что она не брезговала и лесбийской любовью, слишком неоднозначны ее отношения с актрисой Ольгой Судейкиной. И Цветаева шокировала тогдашнее отнюдь не пуританское общество, спутавшись с другой поэтессой Софьей Парнок: муж на фронте, а она предается однополым утехам. А Гумилев вступал в двойственные, тройственные союзы… О его любовных связях легенды ходили! Профессорская дочка Лариса Рейснер, будущая валькирия революции, отдалась ему в гостинице, которую он снял на один час… И это еще я скачу по верхам! Общество гнило изнутри, а наши деятели искусств в этом помогали…
— Вась, — робко сказала Анна. — Но богема же всегда славилась свободою нравов.
Вася яростно сверкнул на нее глазами.
— Я говорю с тобой как ученый, а не как моралист. А логика исторического развития была такова, что эта распущенность, так называемый э-ро-тизм, — по слогам произнес Вася, — сыграл свою роль в разложении империи и привел ее к краху. Барышни одновременно заигрывали и с революцией, и с эросом. Одно подготовило другое. Обрати внимание — внешнее равно внутреннему. Раскованность внутренняя, сексуальная свобода, обернулась разнузданностью внешней — заигрыванием с революционной стихией. Чем все кончилось — общеизвестно. Все эти барышни, летевшие в революцию, как бабочки на огонь, потом были либо изнасилованы в грубой форме солдатней и матросней, либо просто вымерли с голоду, либо бежали в эмиграцию и там влачили жалкое существование. Какой-то процент перешел на службу к новой власти. А все начиналось там — в кругах творческой богемы, которая стала провозглашать сексуальную свободу и проповедовать эротизм. Вообще, учитывая нравы, царившие в обществе, Распутин попал на подготовленную почву. Секс с грубым мужиком только подогревал любопытство и похоть великосветских дам. Им хотелось пасть еще ниже, чтобы упиться грехом. И Распутин потакал им в этом… Они ели из его рук, были счастливы прикоснуться к нему…
Васин монолог прервал телефонный звонок. Вася снял трубку и вновь начал с кем-то ругаться по поводу корректуры статьи, которая, по мнению автора, исказила смысл.
Затем Вася позвонил сам. Трубку не брали. Он повернулся к Анне с нахмуренным видом.
— Непонятно что! Тот священник, отец Николай, который день не отвечает. Нужно забрать оставшиеся материалы, а он молчит. Во время последнего нашего разговора по телефону он не сказал, когда мне нужно приехать. И это меня настораживает. — Вася запустил руку в волосы и почесал затылок.
— И какие твои выводы?
— Черт-те что! — громко сказал Вася. — Никаких выводов! Может быть, он сам решил заняться исследованием? Но сказал бы тогда об этом. Или…
— А нам что делать?
— Ждать! — сердито буркнул Вася. — Больше ничего и не остается. А сейчас нужно обработать прочитанный материал, внести его в компьютер и сделать сноски, хотя бы предварительные. Добро? Вот и займись этим!
Остаток дня Анна сосредоточенно вносила текст в компьютер, стараясь не сделать ошибок и ляпов. Но она уже знала — что ей нужно сделать… Вася часто пенял ей на отсутствие инициативности. Вот она и собиралась эту самую «инициативность» проявить.
* * *
— Мне предстоит командировка, — сказала за ужином Елена.
— Далеко?
— В Лондон.
— Ух ты! Здорово!
— Ну да! — снисходительно улыбнулась сестра, потягивая через трубочку сок. — Конечно.
— Надолго?
По лицу Елены пробежала тень.
— Пока не знаю. Нужно сделать один материал. Как сделаю — вернусь.
— Значит, командировка, как говорили раньше, бессрочная?
— Ну что ты! — рассмеялась Елена. — Не думаю, что она будет особо длительной, просто реальные сроки подгадать трудно…
— А что ты конкретно должна будешь делать?
— Конкретно? — Елена замолчала. — Нужно будет взять серию интервью у одного нашего олигарха. Крупного человека. Потом посмотреть и подумать — куда это можно дать. А может быть, получится развернутый документальный фильм. Будем смотреть и планировать совместно с дирекцией канала.
— А что за олигарх? Секрет?
— Пока секрет. Не хочется обнародовать работу раньше времени.
— Ты думаешь — я кому-то скажу?
— Конечно, нет! Тебе я доверяю. Просто, когда я подписывала предварительный контракт, там обговаривался этот пункт: неразглашение условий и характера работы. Так что нарушить его я не могу. Извини, Анечка, но..
— Ладно. Я все понимаю, — но, кажется, голос Анны прозвучал обиженно. Потому что Елена встала, подошла к ней, нагнулась и звонко поцеловала в макушку.
— Цыпленочек, не дуйся! Я к тебе очень хорошо отношусь.
Анна перехватила ее руку.
— Мир! Не буду дуться! Я правда все понимаю…
Елена, пожалуй, даже жалела, что ничего не может рассказать сестре. Ей хотелось с кем-нибудь поделиться. Недавно ей позвонили и назвали имя одного из крупнейших бизнесменов, который в последнее время как бы ушел в тень.
Еще недавно он гремел, его имя мелькало в прессе, на приемах в Кремле, деловых форумах. И вдруг тишина. Ходили разные слухи: что он купил один из лучших баскетбольных клубов США, удалился на покой и, переведя капиталы в Америку, наслаждается жизнью. Другие отвергали покупку баскетбольного клуба и утверждали, что экс-олигарх купил остров и уехал туда с третьей женой. При этом жену тоже никто не знал и в глаза не видел. А кто-то говорил, что он разорился и теперь непонятно где доживает свой век. Иногда проскальзывали намеки, что олигарх изменил внешность и скрывается одновременно от ФБР и ФСБ.
И вот Елене предложили поработать с ним — взять интервью, возможно, сделать фильм. Сумму гонорара назвали фантастическую. Многие бы на ее месте не раздумывали. Но Елена попросила дать время на размышления, что-то остановило ее сразу сказать «Да!». Она привыкла доверять своей интуиции, и вот эта самая интуиция не позволила ей мгновенно согласиться.
