Ника что-то затараторила по-итальянски.
— Я ему сказала, что два года назад мы были в Турции довольно неудачно, — перевела она для Анны. — Андреа просто уже забыл. Счастливый человек — не помнит ничего плохого.
— Действительно — счастливый…
— Мы объездили всю Европу на машине. Особенно хороши маленькие итальянские городки. Обожаем север Франции. Все тащатся от Лазурного Берега, а мы любим степенный Север. Сказка! И дети тоже любят… В прошлом году были в Португалии, летали в Бостон. Расширяем горизонты.
Анна слушала Нику и удивлялась — зависти не было, не было и грусти, было понимание: это чужая жизнь. Красивая, яркая, но не твоя…
— Ты работаешь? — спросила она подругу.
— Консультирую два раза в неделю в одной картинной галерее, которая специализируется на искусстве Восточной Европы. Как-то так…
Вскоре они подъехали к дому с черепичной крышей. К ним навстречу выбежали дети: девочка — темноволосая, кудрявая, похожая на Андреа, и светловолосый мальчик, ниже сестры на полголовы. Он стоял немного в стороне. Следом вышла девушка лет восемнадцати, в джинсах и серой накидке.
— Няня. Мария. Приходит три раза в неделю.
Анна выбралась из машины последней. Ее тело стало каким-то размягченным, медлительным. Или она устала, или просто свежий горный воздух так подействовал.
— Эрика! Марк! — скомандовала Ника. — Поздоровайтесь с нашей гостьей.
Дети послушно подошли. Ладошка Эрики была горячей, Марка — прохладной.
— Ты, наверное, устала? — заботливо поинтересовалась хозяйка.
— Есть немного…
Они вошли в дом.
— Твоя комната наверху. Ты, наверное, хочешь принять ванну или душ с дороги? Потом — к столу. Или можешь поспать до вечера пару часиков.
— Если я только не усну за столом.
— Мы тебе не дадим.
За столом Анна и вправду изо всех сил старалась не уснуть, глаза предательски слипались. Но она крепилась и наблюдала за детьми.
Эрика, с кудряшками, напоминающими пружинки на спиралях, льнула к отцу, тогда как Марк тянулся к матери. Анна видела, как он украдкой держит Нику за руку. Старается коснуться плеча…
Обед был очень вкусным, и суп, и куриное жаркое…
Потом Ника проводила Анну до комнаты и чмокнула в щеку.
— Спи. Вечером будет интересная программа.
Когда Анна проснулась, было уже темно. Первые секунды она испугалась, что проспала «программу», но, посмотрев на часы, успокоилась, она спала всего три часа. И только поднялась с кровати, как раздался стук в дверь.
— Ты как? Готовишься? — заглянула к ней Ника.
— К чему?
— К вечеру, конечно! Вечернее платье есть?
— Да.
— Покажи какое.
На всякий случай Анна взяла с собой одно из Елениных нарядных платьев — красивое, черное, с подолом, расширяющимся книзу.
— Вау! — присвистнула Ника. — Шикардос!
— Я думала, ты забыла все подобные русские словечки.
— Иногда зависаю на русскоязычных форумах. Там и не такого наслышишься!
— А Андреа как реагирует?
— Он толерантный. Мне с ним повезло. Давай наряжайся и макияж накладывай. Нехорошо заставлять гостей ждать.
— А вот с этим хуже… Кроме помады и туши ничего нет.
— Сразу бы и сказала! У меня этого добра тонны…
Анна на вечере была преподнесена как специально приглашенный гость.
— Десерт, — обозвала ее Ника.
За столом была пара ученых-славистов, один галерист, два банкира, один человек без определенных занятий («Вечно в творческом поиске», — представила его Ника) и двое соседей. Все были с женами, только человек без определенных занятий — один. Это был мрачный высокий блондин, который резко выделялся на фоне собравшихся. Черты его лица были тяжелыми, и сам он был очень крупный, внушительный, про таких мужчин обычно говорят: «медведь». Он пришел позже всех, и когда его представили Анне — что-то буркнул и так пожал ей руку, что Анна чуть не вскрикнула.
Ника наблюдала за ними с легкой полуулыбкой, и Анна невольно почувствовала досаду. Ну да, наслаждается. Как же ее бывшая сокурсница попала в высшее общество, которое Анну не очень-то собирается привечать?..
Разговор шел на английском. Но пара славистов вполне сносно владела русским, они с удовольствием вставляли в речь русские слова и предложения.
Анна поймала себя на мысли, что украдкой наблюдает за «медведем», как окрестила она мрачного блондина. Его имя как-то выветрилось из памяти. Не то Дэнни, не то Джон… Блондин сидел с таким видом, словно его притащили сюда насильно и он отбывает некую повинность.
Анна поддерживала разговор, рассказывая о России. Ника активно помогала ей, так как английский Анны был недостаточно хорош для свободного общения.
«Они смотрят на меня как на диковинную зверушку, — отметила она и тут же одернула себя: — Не глупи, люди пришли пообщаться с тобой, поговорить, никто не виноват, что жизнь в России предстает со страниц западных СМИ либо в агрессивном, либо в карикатурном свете. Эти люди лично ни в чем не виноваты».
«Жертвы изощренной пропаганды» — как сказал бы ее шеф, Вася Курочкин.
За столом воцарилось молчание, и Анна поняла, что, задумавшись, она пропустила вопрос. А между тем к ней обращались.
— Что? — переспросила она и наткнулась на сонный взгляд «медведя». Однако что-то тяжелое громыхнуло-полыхнуло в его взгляде, как гром в майскую пору. Анна ощутила, что краснеет.
«Это совсем уж по-дурацки! Сижу тут как петрушка на выставке и еще краснею! Зрелище со стороны, наверное, занятное…»
— Анна! — хорошо поставленным голосом сказала Ника. — Гюнтер Шаубер спрашивает тебя о новых направлениях в исторических исследованиях.
— Да? Анна тряхнула волосами и снова встретилась взглядом с «медведем», где уже не гром гремел, а блеснуло солнце — вроде некоего интереса. — Новые направления исторических исследований? — повторила она и сделала паузу. Ей почему-то хотелось поразить этого «медведя», удивить, сделать так, чтобы огонек интереса превратился в ровное яркое пламя. Хотелось прогнать сонное выражение из его глаз, чтобы он не сидел с мрачным видом, а как-то на нее… реагировал.
— Ну ты точно сошла с ума! — сказала Анна. И не заметила, как произнесла это вслух.
Брови Ники взлетели вверх, а «медведь» оглушительно захохотал. Да он, оказывается, понимает по-русски. Вот-те на! Но надо было выходить из этого дурацкого положения, Анна, вздернув подбородок, невозмутимо отчеканила:
— В России в настоящее время ведутся довольно интересные исследования. В частности, центр, который я представляю, обладает на сегодняшний день эксклюзивными и очень любопытными документами, — она обвела всех взглядом и торжественно произнесла: — Например, о такой загадочной личности в истории России, как Распутин.
