В голове шумело. И что делать? Она не знала. Позвонила еще раз — молчание… Вот и все!
Почему-то возникло в памяти старое кино — «Любовное настроение». И музыка — такая щемящая. От которой странно замирало сердце… А сейчас сердце замерло от обиды.
Пришлось признать, что все было ошибкой. И встреча, и дивный вечер, перетекший в дивную ночь. И обманчивый свет фонарей, и луна, выглядывавшая из-за елей… Все было обманом!
Анна приложила руку к губам — они еще горели. Как жить дальше?
«И стоит ли жить вообще? — мелькнуло в голове, но тут же она себя одернула. — Ну вот! Я уже впала в мелодраматическую пошлость. И что бы сказал Вася Курочкин? Посмеялся бы? Посочувствовал?»
Анна вдруг поняла, что ей не хватает Васи. Его плеча…
Она набрала знакомый телефон.
— Да?
— Вась… — и Анна замолчала.
— Слушаю, Рыжикова. Ты вообще куда пропала?
— Я не пропала, я работаю.
— Я пытался выйти на связь вчера — не получилось, — сухо сказал Вася. — А мы вроде условились быть все время на связи. Двадцать четыре часа в сутки.
— Я понимаю, Вась, прости, больше не повторится.
— У настоящего ученого должна быть ответственность, — назидательно произнес Курочкин.
На заднем фоне слышался девичий смех.
— Кто это, Вась?
— Ты о ком?
— Это твоя очередная девушка?
— Это не имеет отношения к нашей работе. И вообще ни к чему не имеет!
— Так все плохо?
— Рыжикова, ты мне голову не морочь! — рассердился ее шеф. — Как там с материалами?
— Все в порядке.
— Когда возвращаешься?
— Завтра.
— Вот и отлично, Рыжикова. Жду. — Судя по тону, Вася был еще рассержен на нее.
Разговор с Васей не успокоил, Анне стало еще хуже.
«Да что же это со мной такое творится? — рассердилась она. — Надо взять себя в руки».
Она решила еще раз посмотреть рукописи. Но открыв чемодан, увидела, что папка, куда она вчера положила бумаги, исчезла!
Анна оперлась на стул. Дело принимало неожиданный оборот! Неужели это Данила? Тогда получается — ею просто воспользовались, чтобы получить доступ к этим материалам?
Ника что-то говорила, что Данила имеет выходы на аукционы Кристи и Сотбис. Может быть, он хочет эти рукописи продать или перепродать их какому-нибудь коллекционеру? Хоть плачь! Или рыдай во весь голос! Как же она влипла!
Анна набрала телефон Ники.
— Да, — пропела подруга. — И что хочет сказать моя лапочка?
— Лапочка хочет спросить тебя кое о чем.
— О чем же? — насторожилась Ника.
Анна закусила губу.
— О Даниле.
— А что такое? — еще больше насторожилась Ника. — Почему ты им интересуешься?
— Просто… — Анна задумалась: говорить или нет. Ника была в него влюблена, а теперь они подруги по несчастью, получается? Может быть, так будет лучше — рассказать и припасть к Никиной груди и сладко выплакаться на ней? Но голос благоразумия взял вверх. Незачем в это впутывать еще и Нику. Зачем ей лишние переживания? Да и можно отношения испортить с подругой. — Ты просто как-то сказала, что он подрабатывал консультантом-экспертом. Это так?
— Ну… — протянула Ника. — Данила много чем занимался. Не скрою.
— Ты пьяна?
Наступило молчание.
— Ника! Ты чего молчишь? Что случилось?
— Понимаешь, мне все тут до черта надоело… Если бы не дети, я бы вернулась в Россию. Клянусь, ей-богу! Все тут как сухари пресные.
— А Андреа?
— Андреа… О боже! — В трубке послышались рыданья. — Похоже, это была ошибка. До встречи с Данилой, я и не подозревала, что такое любовь!
Анна вздохнула. Получается, что она сделала правильно, не посвятив Нику в перипетии своей личной драмы. Иначе подруге стало бы еще горше.
— У тебя все в порядке? — взяла себя в руки Ника. — Ты еще в Швейцарии?
— Все в порядке. Завтра вылетаю.
— Звони еще, — сказала Ника после краткой паузы. — Потрепемся. Как в былые времена. Иногда мне кажется, что те наши студенческие годы были самыми счастливыми. Жаль, что все узнаешь и понимаешь постфактум. Спустя годы. А когда есть — не ценишь.
И Ника повесила трубку.
Анна задумалась. Нужно было звонить Васе. Утешало одно — убивать на расстоянии шеф еще не научился.
Реакция Васи Курочкина была весьма странной, он не орал, не ругался. А просто надолго замолчал. Анна подумала, что прервалась связь, и крикнула:
— Алло!
— Я здесь, — сухо сказал Вася.
— И что ты молчишь?
— Тебе нужны слова?
Теперь уже замолчала Анна.
— Ты хоть поняла, что наделала?
— Почти.
— Когда осознаешь — тогда…
— Что — тогда?
— Я все понял, Рыжикова, тебе наплевать на нас, на наши труды…
— Вась, мне и без того тошно, поверь!
— Не знаю, не знаю… Говоришь: украл профессиональный вор?
— Похоже на то. Влез в номер, когда меня не было, и украл.
Рассказывать о том, что она переспала с вором и была с ним знакома — выше Анниных сил. Да и Вася бы ее не понял.
— Значит, действовал по наводке. Кто-то охотится за нашими материалами. Напали на тебя, потом убили отца Николая. Теперь украли рукописи. Хорошо, что ты в целости и сохранности осталась.
— Значит, дорожишь мной?
— Ты неплохой сотрудник. Иногда, правда, тебе не хватает научной добросовестности.
— Спасибо и на этом…
Глава 11
Якорь скорби и надежды
Счастье — это петь свою песню, как птицы, не обращая внимания, кто слушает и что они об этом думают.
Руми
И кого она на самом деле обманула, сказав всем, что едет в Лондон? Да, ее попросили держать истинный маршрут в секрете, так как олигарх не любит давать информацию о своем перемещении, но… Но она просто дурочка! И это надо признать. Она должна была подстраховаться и сообщить — где она. А теперь она — в ловушке. К тому же связь не работает, и она отрезана от мира, в открытом море. И как ей отсюда убежать?
Елена взяла в руки айфон, надеясь, что связь оживет, но ее не было. Как ее и предупредили. Какая же она легковерная!
В дверь постучали.
