Здесь же совсем иное – Кош реально управлял космическим кораблем 4-го класса. Как тут не соблазниться?
Чернов и вовсе иззавидовался – его душа, и ранее тосковавшая по высоте, ныне желала подняться выше небес.
Антон перевел взгляд на цилиндры, выглядывавшие из пульта. Сплошная голография – в зыбких призмах извивались синие и коричневые мнемографики, а в головном кубе синело небо, где отливало белым овальное пятнышко рейдера.
На борту «На-лиу» остался Кепеш с основной командой. Самые безбашенные, вроде Коша или Хее, летят вместе с землянами на Гимлу. Продать пиратов, пополнить запасы. И вернуться на рейдер.
Последнее вызывало у Ломова внутреннее сопротивление. Он не хотел возвращаться. Да и зачем?
Даже сами тавассиане с риитянами не знали, что их ждет на Анге. Как их встретит Имперская безопасность, коли все носолобые погибли? Никогда прежде такого ЧП, которое случилось с «На-лиу», не происходило. Тем более что Тхан Кох был из тех особ, что приближены к императору. Так стоит ли ждать от ИБ беспристрастности?
А как имперцы посмотрят на троих выходцев с далекой планеты Земля? Как на «биоматериал для исследований»? Или как на лазутчиков внешнего мира?
Между тем внизу засверкало море, проплыли заросли кустарника и открылась широкая равнина, раскатывавшаяся от полосы прибоя до подножий гор.
Промелькнули кубы и параллелепипеды мегаполиса, слепленные в комок, как размороженные пельмени, показались решетчатые чаши антенн, белые купола – космодром.
На поле было пусто – рейсовый корабль прибывал на Гимлу один раз в полгода. Глушь.
Боты сели, выпуская опоры, – висеть на антигравах тоже было можно, но зачем зря расходовать энергию? Прижимистые тавассиане не одобряли бесхозяйственности носолобых.
Антон не успел отстегнуться, как в рубку заглянул Китеш.
Засиял улыбкой злобной радости – и голубоватый свет стан-излучения затопил ЦПУ.
…В себя Антон пришел, когда стемнело. Отжавшись на слабых руках, он кое-как подгреб под себя непослушные ноги.
Стемнело… Ломов покривился. «Смеркалось», еще бы сказал! Придурок…
Он находился явно не на корабле – это подсказывало ему заднее место. На рейдере силу гравитации устанавливали обычно половинную от нормальной, от того самого «же», а здесь притягивало по полной. Ангар какой-то… Или склад.
Оглядевшись, Антон приметил рядом своих друзей – Иван с Максом лежали в позе жмуров, даже руки на груди сложили. Свечки бы еще держали…
Неподалеку вяло шевелились Кош и Раш, а еще дальше, привязанные к трубе, тянувшейся вдоль стены, сидели пираты. Хмет Сохо, посаженный с краю, ухмыльнулся:
– Что, решил продать нас, паскуда? Вот теперь и сам узнаешь себе цену! Га-га-га!
– Да пошел ты…
Ломов с трудом взгромоздился на колени.
– Оклемался? – услышал он знакомый голос.
Оглянувшись, Антон увидел Хее Оа. Риитянин был хмур, но без признаков «послевкусия», оставляемого парализатором.
Угадав ход его мыслей, Хее сказал:
– Меня просто схватили и запихали к вам в бот, даже усыплять не стали. Да и что бы я смог?
– Кто нас? Кепеш?
– Он. Тех, кого он надеется образумить, далай просто запер, а самых опасных продал вместе с пиратами. Оптом.
– С-сука… Это я виноват. Знал же, что Кепеш гнилой, но даже не подстраховался.
– Да все мы лоханулись, – хрипло проговорил Сулима.
– Очухался, товарищ капитан?
– Бли-ин… Как же мне это все надоело…
– Привыкай, это надолго.
– Ага, щаз-з! Дождетесь… Макс, вставай, хватит валяться!
– Где мы? – простонал Чернов.
– Дассин, первый уровень, – сказал Хее. – Промзона.
Со стоном разогнувшись, Ломов утвердился на ногах. Пошатнулся, но устоял. На нем был все тот же синий лоанский комбинезон, разве что без кобуры с бластом. Обезоружили. Обобрали…
Глава 11
Фронтир
Содружество Лоа, планета Гимла. 6 сентября 2016 года
Внезапно включились светильники под высоким потолком и залили обширное пустое помещение голубоватым светом, неприятно напомнившим импульс станнера. Заскрежетали, разъезжаясь, ворота, и внутрь повалили местные. Покупатели.
Весть о поступлении «ходячего товара» разошлась мгновенно, коммуникаторы имелись даже на самых отдаленных фермах, но вот быстро прибыть колонисты были не в состоянии. Когда они прилетели на Гимлу, то высадились, имея при себе лишь самое необходимое, тот минимум, который перевозился за счет государства, а уж тащить с собою флаеры или глайдеры… Это было излишеством.
В принципе, торговля людьми была под запретом, но Нарт Ассет, планетарный координатор Гимлы, на многие нарушения смотрел сквозь пальцы. А как развиваться колонии? Кто оплатит покупку и доставку роботов? А наладчиков где взять? Программистов? Кибертехников? И за что их самих содержать?
Вон те же ополченцы. До войны Гимлу колонизировали риитяне, потом лоаниты их «попросили», но боевики из числа первопоселенцев до сих пор не сдаются, шарятся по лесам, а местное ополчение их гоняет.
Они что, по зову сердца этим занимаются? Или из чувства долга? Нет же! Просто пленные бандосы батрачат на фермах, отрабатывая свое содержание…
Антон сжал зубы. Не действовали все эти идиотские рассуждения! Не успокаивали. Ломова бесила ситуация, в которую он угодил благодаря собственной беспечности.
Стать рабом! Миленькое дело!
…Ополченцы похохатывали, объявляя, что они первые в очереди. Бесцеремонно пихая землян прикладами дезинтеграторов, они оттеснили их к стене, поставив рядышком с пиратами, и объявили торги.
Бородатые, нестриженые фермеры комбинезонов не носили. Они щеголяли в широких штанах и длинных рубахах, сшитых из замши. Сопя и цыкая зубом, один такой первопроходец остановился перед землянами.
– Лоанцы, что ли? – пророкотал он, оглядывая синие комбезы троицы. – Да не-е…
Протянув грязноватую длань, он откинул прядь волос со лба у Ломова, выискивая нейрошунт.
– Руку убери, – процедил Антон.
– А то что?
– Сломаю.
– Ух ты! – восхитился фермер. – Эй! Я беру этих.
– Всех? – деловито спросил ополченец.
– Да не-е… Троих. Хотя… Ладно, уговорил. Шестерых!
– С тебя три тыщи сантов.
– Тыща!
– Две пятьсот.
– Ладно, так и быть. Полторы!
– Нух с тобой. Забирай!
– Пошли, – велел поселенец своим «покупкам», и трое землян, двое тавассиан и риитянин пошагали за хозяином. Сзади двинулись пятеро парней, видать, сыновей фермера – такие же могутные и уверенные в себе на двести процентов. Копии – папа.
