Ао кивнул и поднял пятерню с растопыренными пальцами – знак приветствия и прощания.
Грузовик зашелестел по-над болотом, разбрызгивая вонючую воду, уменьшаясь в размерах, и вскоре пропал, слился с мутным горизонтом.
– Садитесь, – сказал капитан, подавая пример, – чего стоять?
– Сначала все для костра приготовим, – решил Антон. – Пошли, Макс.
– Топайте, топайте. – добродушно сказал капитан. – А я пока палатку поставлю…
Когда все собрались вокруг костра, Иван шумно вздохнул и сказал:
– Не знаю, мужики, как вы, а мне лично этот нейрошунт и даром не нужен!
Максим беспокойно заерзал.
– Я помню твой план, Михалыч, – сказал он, – и он мне нравится, но здесь, чтобы хоть чего-нибудь добиться, нужен имплант. Без него никуда. Будет нейрошунт – нам выдадут пару бесплатных мнемокристаллов, освоим какую-нибудь там низовую специальность, для начала. Ну, и будем расти помаленьку, от класса к классу, от ранга к рангу. А как еще? Купить хорошие базы? Так это дорого, а денег у нас нет.
– Так ты на Отшельника не слишком надеешься?
– Да я его и не видел ни разу в жизни. Надеяться… Надеяться-то можно на что угодно, а вот рассчитывать нужно только на самих себя. Да и пускай у нас полжизни уйдет, пока мы на флот попадем, или сразу в долги залезем, что с того? Как мы сможем вернуться без корабля, не умея им управлять, ни черта не зная в космогации? Вот если бы мы жили в пятнадцатом веке и нас занесло в Америку, как бы мы вернулись обратно? Только на корабле, на каравелле какой-нибудь. А здесь нужен звездолет, без него до Земли не добраться. То есть как ни крути, а в космофлот идти придется. Да что – придется! Лично я этого очень даже хочу. А там, глядишь, и всякой инфы наберемся. В крайнем случае можно и дезертировать, всю жизнь спасать Галактику я не нанимался!
Сулима фыркнул. Помолчав, он прямо спросил:
– Значит, ты за имплантацию?
– Да не то чтобы «за»… Просто другого выхода я не вижу.
– Не знаю, – сказал Иван, ежась, – стоит ли…
Ломов пожал плечами.
– Товарищ капитан хочет податься в местные «малообеспеченные»? Которые без импланта в башке? – спросил он. – Разбавить собой толпу этих убогих, что шляются от ночлежки к столовке и обратно? Спасибо, такое житие не по мне! Даже с паршивым флаером нам не справиться без нейрошунта. Рожденный ползать летать не может! Ну, так хватит ползать.
– Да слышал я все это! – рассердился Иван. – Сто раз! А толку? Вот тебе как, все равно, будет дырка в черепе или нет?
– Да что вы спорите, – вмешался сержант, – все равно ведь вставим эти нейрошунты! Куда денемся? Сами же говорили – план, план! Нахапаем всяких технологий и на Землю махнем, Россию в лидеры выведем. А как ты собрался хапать без импланта? Куда инфу сливать? На листочках записывать?
Капитан хотел было сказать свое обычное «цыц!», но подумал и хмыкнул:
– Устами младшего по званию глаголет истина!
Когда окончательно стемнело и туманность Ориона распустилась в черном небе фантастическим красно-голубым цветком, земляне запалили большой костер. Заодно и водички вскипятили, накрошили в нее копченостей, кореньев настрогали.
Не супец получился, а объеденье.
Долго горел костер под ночным небом, а когда взошла вторая луна, погас.
– Отбой, – скомандовал капитан.
Глава 14
Отшельник
Содружество Лоа, Гимла.13 сентября 2016 года
Спали по очереди. Антону выпало дежурить с полуночи до двух.
Накинув куртку на плечи, он подсел к костру – плоский камень служил замечательным креслом. Твердый и холодный, он мало располагал ко сну. Костер почти прогорел, но угли тлели, отдавая жар, – было приятно сидеть и греться.
Ко всему прочему, не требовалось смотреть мимо горящего костра, чтобы не слепить глаза. А то отвернешься от огня и ничего не увидишь в темноте. Врага там или зверя.
Впрочем, особой темноты не замечалось. Лунного света было немного, гимланские луны выглядели тусклыми, зато как горела туманность! Все было видно, как в полнолуние на Земле, даже ярче – Ригель светил, как маленький небесный прожектор. Ни вражина, ни зверюга незаметно не подкрадутся.
Над болотами стояла тишина, только была она не стойкой и далеко не мертвой – напластования водорослей над трясиной, моховища и сущие гати из стланика таили удивительную жизнь, где сильный гонял слабого, как везде.
Иногда с болот доносились звуки возни, шорохи, писки… Вот кто-то прошуршал, громкий всплеск, клацанье челюстей – и все, одним сытым больше. И одним съеденным.
Ломов впал в некое оцепенение, когда ты вроде бы и бодрствуешь и в то же время колеблешься на грани сна.
Тихий шорох за спиной мгновенно взвел нервы.
– Михалыч?
– Угу. Ложись спать, все равно мне дежурить.
– Да тебе еще час остался!
– А-а… Все равно не засну. Наше дело такое, стариковское…
Антон фыркнул насмешливо.
– А не рановато ли товарищ капитан себя в старцы записал?
– Возраст, однако. Полтинник грядет!
– Ладно, раз уж ты так настаиваешь…
– Топай, топай…
Ломов спорить не стал и юркнул в палатку, где сопел Максим. Поворочавшись, Антон уже решил было расстроиться из-за того, что сон никак не идет, но не успел – заснул.
Заря была выдержана в манере Тарковского. Нежно-зеленые лучи расцветили небо на востоке, трогая облака изумрудными мазками, и даже предрассветные сумерки были с прозеленью.
Стояла прохлада, над болотами стлался туман – белесая рваная пелена медленно наплывала, обтекая редкие возвышенности, и редкие деревца казались саженцами, торчащими из снега.
Появление постороннего земляне позорно прозевали. Антон опомнился лишь тогда, когда старик в белом комбинезоне оказался шагах в десяти от палатки. Он шагал с длинной палкой, но это был не посох, не трость, а скорее шест – «посторонний» проверял им плотность грунта под ногами. На костлявых чреслах висел ремень с кобурой, откуда торчала рукоять бластера. Старик внимательно осмотрел землян.
– Добра вам, – приветствовал он их по лоанскому обычаю.
– И вам того же, – ответил Ломов. – Присаживайтесь, сейчас завтракать будем.
– А что на завтрак? – оживился старик.
– Мясо копченое, мясо вареное, клубни какие-то… тоже отварные, только холодные. А сейчас еще ягодок запарим!
Гость крякнул от удовольствия.
– Спасибо, не откажусь. Синтезатор у меня хороший, но натурального отведать – это же совсем другое дело!
Максим живо сервировал стол, то есть выложил все яства на плоский камень, застеленный пологом от палатки, а капитан разлил горячий настой по одноразовым чашкам.
