– Кость, – рискнула я. – Не одолжишь мне свой планшет на выходные? Очень надо кое-что проверить, а без техники никак.
– Бери, – ответил парень. – Мне не жалко. Хоть сейчас бери. Может, заодно от интернет-зависимости подлечусь. Сейчас, только выйду из всех приложений.
Вот что значит друг! Какое всё-таки счастье, что в мире есть такие люди, как Соболевский! Сегодня же я выведу Илью на чистую воду! Буду точно знать, он мне писал или нет! А то так надоели все эти догадки, недосказанности, намёки… Странные совпадения, которые вроде бы что-то значат, но при этом вполне объясняются логикой… Мучительные раздумья в часы бессонницы… Всё! Завтра я узнаю, кто мне пишет!
Интересно, а что я буду делать, если окажется, что это всё-таки не Илья?
Нет, надеюсь, это будет он! Илья ведь такой красивый. И загадочный. Творческий очень. Правда, оказалось, что насчёт необыкновенной оригинальности своих стихов он несколько заблуждается. И сами идеи его не такие уж новые… Хотя так ли это важно?
Чтобы разобраться, перед следующим уроком я ещё раз заглянула в кабинет литературы и спросила:
– Татьяна Анатольевна, а если в наше время человек пишет как Гиппиус? Или как Маяковский? Это ведь круто?
– Ну, неплохо, если это просто упражнение, – ответила учительница. – А всерьёз я бы не стала называть это искусством. Ведь искусство – это что-то новое.
– А если у человека талант?
– Талант – это способность придумать что-то такое, что ещё ни разу никому в голову не приходило.
Выходит, Илья бесталанный? Ну нет, быть такого не может!.. Он же написал «Рыпыщ муфыщ»!
– А кто-нибудь когда-нибудь писал стихи из несуществующих непонятных слов?
– Алексей Кручёных. Футурист. В 1913 году.
Татьяна Анатольевна раскрыла передо мной книгу:
Дыр бул щыл
убеш щур
скум
вы со бу
р л зэ
И это уже было! Ну и ну! А Илья-то говорил, что его стихи слишком необычные, чтобы войти в учебники. Да просто в учебниках уже есть точно такие же!
В тот день я опять торопилась домой: в сумке лежал планшет, который стал моим всего на два дня. За выходные надо было научиться обращаться с ним, проверить Илью и получить максимально возможное удовольствие от случайно попавшего мне в руки сокровища.
Первая из целей оказалась совсем лёгкой. Я зашла с планшета в почту и на сайт «ВКонтакте», а потом решила попробовать Костины игры. Звук входящего сообщения застал меня за метанием птиц из большой рогатки. Это был «Один Парень».
«Привет! Про что ты думаешь?»
«Привет. Ты не поверишь: про стихи».
«Кажется, раньше ты не была любительницей литературы».
«Знакомство с футуристами всё изменило. Знаешь, кто это такие?»
«Маяковский?»
Я довольно улыбнулась. Как приятно иметь дело с умным человеком! Впрочем, ему ли не знать о поэтах – Илья ведь и сам такой! Если это, конечно, Илья…
«Мы его сегодня изучали. Так здорово! Ощущение, будто встретилась со старым другом!»
«Это потому что он был типа неформал? Ну, для своего времени».
Он не только образованный! Он чуткий, понимающий, догадливый! Он просто идеал!
«Да. А как ты думаешь: можно в наши дни писать, как поэты столетней давности?»
«Ну, можно творчески перерабатывать их наследие».
Ну точно! Конечно, Илья так и делает! «Творчески перерабатывает наследие» – надо запомнить. Наверняка в том, что его стихи так похожи на чужие, есть какой-то смысл. Особенная, глубокомысленная авторская задумка!
«А ты пишешь стихи?»
«Иногда».
«Дашь прочесть?»
Это он! Планшет не пригодится! Вот сейчас он бросит мне стихотворение, которое читал в моём присутствии… Илья! Ведь это ты? Скажи, что ты!
«В другой раз. Кстати, мы ещё твои не обсудили. Ты обещала сказать, про кого они».
«Не могу. Сама пока не знаю. Но уверена, что завтра буду знать!»
На другой день, в воскресенье, я отправилась на сходку неформалов в полной уверенности, что сегодня в моей жизни станет меньше на одну тайну и больше на одного близкого человека.
В этот раз собирались опять у Ильи. Он звал гостей к четырём, но перед заветной дверью я оказалась ровно в три: специально пришла раньше, чтоб побыть наедине. Долгие раздумья о том, по какой причине Илья в прошлый раз вроде подал мне знак, а потом стал вести себя оскорбительно-равнодушно, привели меня к мысли о том, что он застеснялся. «Один Парень» писал, что застенчив, а у тогдашнего нашего разговора было полно свидетелей. Наверняка Илья не хотел демонстрировать свои чувства в присутствии Кирпича и всех остальных. Что ж, сегодня никто не подслушает… Ну, начинаем!
Я собралась с духом и позвонила.
– Рано ты что-то. – Вид у открывшего мне Ильи был недовольный и, кажется, заспанный.
Я прикинулась дурочкой:
– Разве не к трём надо было? Ой, я перепутала!
Илья молча пропустил меня в квартиру и скрылся в ванной. Я осталась в полном одиночестве. Пренебрежение? Смущение? Особенное доверие?
В любом случае это шанс!
Быстро сообразив, что к чему, я достала планшет, зашла на нём в социальную сеть и написала «Одному Парню» – «Привет». Прислушалась. Ни звука. Что ж, логично. Вряд ли телефон Ильи лежит в прихожей. Я отправилась в гостиную. Огляделась. Никаких гаджетов в поле зрения. Не беда, это не значит, что их нет! Сейчас проверим. Я отправила ещё один «Привет». Опять ни звука. Может, в кухне?..
За пять минут, пока Илья был в ванной, я отправила незнакомцу пять сообщений. Ни в одной из комнат писка, говорящего о том, что сообщение пришло, я не услышала. Вряд ли Илья умывался с мобильным… А может быть, просто он звук отключил? Ну конечно!
– Новый айпад? – спросил парень, вернувшись из ванной. – Крутой! Сколько стоит?
– Да это не моё. Так, погонять дали… – не зная почему, я поспешила спрятать в сумку инструмент своей секретной операции. – Не айпад, а просто копия китайская.
Как только планшет скрылся из виду, оказалось, что и тема разговора у нас исчезла. Минуты три оба молчали. На четвертой стало как-то уже очень неудобно. Надо было что-то делать. Я решила, раз Илья стесняется, придётся проявить инициативу.
– Знаешь, я давно хотела кое-что спросить о твоём творчестве.
– Ну спрашивай! – Илье было приятно говорить на эту тему.
– Я знаю, что искусство – штука сложная, не всем она понятна… Поэты, конечно, обычно не объясняют, что именно они хотели сказать своими стихами. Но может, сделаешь для меня исключение? Просто любопытно, что ты имел в виду, когда написал «завтра я стану священным огнём»?
