Аня сбегала в свой сарай и принесла два ведра, теперь можно было и приступать. Картошка в этом году еще не успела набрать силы, и клубни были больше похожи на крупные куриные яйца. Но это «работников» не остановило.
Зато молодая будет стоить дороже, так рассудили подружки.
Накопали полных два ведра и довольные и уставшие пошли «домой».
Вытерли руки об травку, пообедали смородиной, зазывно поманившей их черными лакированными гроздьями. Мечтали, что пойдут на вокзал, продадут картошку и купят много конфет. Дело было даже не в конфетах, а в том, что они именно сами заработали на это лакомство.
Когда стали рассуждать дальше, поняли, что вокзал находится не близко, и им не донести свой урожай. Решили пока ничего не предпринимать, утро вечера мудренее. А картошку спрятали в укропных зарослях.
На следующее утро Танечка проснулась от громкого голоса матери, рассуждавшей как бы с самой собой:
– И кто это, интересно, у соседей пол-огорода выкопал?
Девочка от страха закрылась с головой одеялом и поняла, что ей придется признаваться.
– Танечка, пора просыпаться, – окликнула мама.
– У меня горло болит, может, я не пойду в школу? – жалобно протянула девочка.
Мама принесла чайную ложку и заставила дочку открыть рот.
– Э-э-э-э-э-э-э, – прогундосила Танечка.
– Горлышко прекрасное, прогул отменяется, вставай, – строго сказала мама, чмокнув дочку в румяную от сна щечку.
Девочка медленно одевалась и все тянула и тянула время, с ужасом думая, как же она пойдет теперь мимо соседского дома. Может быть, там стоит тетя Катя или, еще хуже, их старый бородатый дед, чтобы поругать и пристыдить негодницу. Она подумывала уже идти в обход по другой улице, но мама, внимательно наблюдавшая за ней, сказала.
– Мне в магазин нужно сходить, собирайся быстрей, пойдем вместе.
Таня обрадовалась, теперь ей было не страшно выходить на улицу.
В школе подружки встретились и долго шушукались на перемене о своем негероическом поступке. Сестрам досталось на орехи, мама их поругала крепко.
Все равно порадовались, что могло быть и хуже.
Осенью родители девочек отдали соседке по мешку картошки. Справедливость восторжествовала.
Корова
Стояла снежная морозная зима. Танечкина мама, работавшая сельским фельдшером, собиралась на вызов в дальнее село. Сама запрягала лошадь, выделенную ей для таких случаев директором совхоза, и давала наказы своей семилетней дочке.
– Не сиди голодная, на печке суп и кисель, в корзинке печенье есть, а то уже на тень похожа. К вечеру я вернусь, не бойся. Подружек позови, скучно не будет.
Последнюю фразу можно было и не говорить, ведь и так ясно, что девочки уже через пять минут будут тут как тут.
Таня пообещала не бояться и сидеть дома и, надев свою любимую белую кроличью шубку, побежала за подружками. Аня и Галя побросали свои дела, тоже наскоро оделись и пошли в гости. Они жили рядом с самого рождения, и оба дома были для них родными. Таня любила ночевать у них на теплой русской печке, а девочки обожали Танины игрушки, которых было множество.
Таню воспитывала до школы няня, баба Пана, которая и жила у них в доме, потому что мама работала от зари до зари в больнице. У няни своих детей не было, и она очень привязалась к девочке. Уже живя в другом далеком селе, она присылала для своей любимицы прекрасных кукол, красивые книжки и огромные кульки с шоколадными конфетами.
Девочки достали кукольную посуду, мебель и полезли под стол устраиваться. Подруги любили играть под большим круглым столом, накрытым вишневой бархатной скатертью с бахромой. Здесь было уютно и призрачно, словно они жили в сказочном дворце.
День пролетел незаметно. Иногда Таня выползала из-под стола, приносила то кусочки хлеба с салом, то печенье, то кружку с киселем. Вместе с куклами подкреплялись и сами.
На улице давно стемнело, но мама все не возвращалась. Послышалось мычание коровы, видимо, пришло время для корма.
Подружки решили взять роль хозяйки на себя. Они оделись и пошли в сарай. Зорька, белоснежная корова с огромными черными глазами мычала, вытянув шею и грустно глядя на девочек. Они вышли на улицу и полезли на крышу сарая по приставленной лестнице. Там возвышался небольшой стог сена, которым и кормили корову, скидывая его вилами через специальное отверстие.
С вилами было не управиться, тогда они стали рвать сено руками и бросать в дырку. В одно мгновение Аня и Таня, стоявшие рядом, почувствовали за спиной какое-то движение и разом обернулись. Гали не было. Тишина. Подружки кубарем скатились с лестницы и влетели в сарай. Там стояла Зорька, переминаясь молча с ноги на ногу, а на ее шее сидела Галя с вытаращенными от ужаса глазами. Корова наклонилась за сеном, и девочка благополучно приземлилась на ее шею, а не на коровьи рога.
Наконец, придя в себя, она потихоньку слезла с Зорьки и громко заревела в голос. Страх выходил из нее вместе с ревом.
Подружки, сами напуганные, стали успокаивать ее и пошли в дом. Разделись и сели на лавку притихшие. Играть больше не хотелось.
А тут и мама приехала. Выслушав их рассказ, пожурила помощниц и взяла слово, что на крышу они больше лазить не будут. Подружки твердо пообещали.
Изобретатель
пятилетний Женька, пухлый белокурый крепыш, готовился к встрече Нового года. Еще неделю назад он нарисовал на большом листке пожарную машину с пультом управления и теперь мечтал, что совсем скоро обнаружит ее под елкой. Тщательно заклеил конверт и отдал маме, взяв с нее честное слово, что она скинет его в специальный «дедморозовский» ящик.
Женька все и всегда должен был знать, но при этом частенько сомневался в полученных ответах. В таких случаях он затихал и через некоторое время пропадал из поля зрения маминых глаз. После чего мог явиться чумазым и виноватым.
– Что на этот раз? – строго спрашивала мама Оля.
– Не ругайся, – потупив глаза, сопел Женька, – я просто хотел проверить.
Наступил предновогодний вечер. Мама суетилась у печки: готовила утку с яблоками, пекла праздничный пирог с повидлом. По дому разносились запахи один вкуснее другого. Папа смотрел телевизор, а Женька задумчиво ходил кругами с нахмуренным лбом и руками за спиной: его мучили очередные сомнения.
Потом ушел в свою комнату. Через несколько минут хлопнула дверь туалетной комнаты, и мальчишка появился с довольной мордашкой. Засуетился помогать маме накрывать на стол.
В десять часов вечера семья торжественно села за праздничный стол, чтобы проводить старый год. Женьке налили вишневого компота в красивый высокий стакан. Папа поднял фужер с вином, чтобы сказать тост. Однако резкий стук и звонки в дверь нарушили праздничное настроение. Папа пошел открывать.
