Скрываясь в полумраке странной постройки, они наблюдали, как Тараканище пытается взломать дверь. И что-то говорит деткам, головой указывая на баньку. Те отшвырнули железяки и направились в сторону баньки.
Задержать любой ценой, велел агент Эн!
Агенты Эй и Ой снова одновременно ринулись в проём и, опять-таки зверски друг друга прижав, разом выпрыгнули навстречу инопланетянам.
Один детка отпрыгнул назад, другой как стоял, так и сел на землю. Но мигом вскочил, и оба метнулись к забору. Перемахнули через него и с космической скоростью помчались к лесу. А Тараканище при виде агентов Ой и Эй быстро попятился за вагончик и спина к спине столкнулся с агентом Эн, который только что извлёк из кучи длинную гнутую железку. Оба синхронно обернулись, и капюшон у агента Эн опять съехал до подбородка.
Испустив поистине инопланетный вопль, Тараканище бросился не разбирая дороги к забору, с разгону на него запрыгнул, шмякнулся по ту сторону и устремился вслед за детками…
Агенты Эй и Ой чуть не лопались от гордости, что обратили в бегство, да ещё такое стремительное, настоящих инопланетян. А агент Эн буркнул:
— От одного нашего вида сбежали!
И на обратном пути продолжал обижаться на инопланетян:
— Фу, какие трусливые. Я даже не успел произнести «Руки на голову!»
И тарелку свою бросили, — агент Эн с досадой, отшвырнул своё оружие. — Ну хоть галактику мы спасли, и то дело…
Пока все трое возвращались с новых участков по дороге из крупного белого щебня, облака стали тонкими-тонкими, того и гляди, прорвутся. И вот уже приоткрылся кусочек голубого неба, проглянуло солнце. Будто исподтишка, одним лукавым глазком, решило подглядеть за людьми в чёрном…
К вечеру солнце полноправно разлилось над дачами, раззолотило большие и маленькие лужи на дороге. Соня с Сеней сидели на крылечке. Розовато-сиреневое облако закрученным, как овечья шерсть, сгустком стояло над крышей. А остальное небо, чистое, умытое, отражалось в непросохших листьях — точно тысячи зеркал, поблёскивали они мокрой голубизной.
— Эй! — окликнул кто-то из-за забора.
Сеня встрепенулся…
Нет, это был всего-навсего Лёша.
— Потрясающую новость знаете? Про страшное чудо?
Лёша был на взводе — как всегда, когда разносит по дачам очередную новость. Уж очень он любит всех потрясать. Судя по тому, что он был даже не красный, а тёмно-пунцовый и совершенно потный, он битый час гонял подачам. По недоумевающим лицам Сони и Сени он уразумел — новость до них пока не дошла. И прямо-таки затрещал по швам от воодушевления, что нашёлся кто-то непотрясённый. И взахлёб начал рассказывать:
— Сегодня! На новых участках! Шизя и Клещ, которые из Хорошовки, видели такое, такое!.. На них выскочили… РАЗНОЦВЕТНЫЕ КАРЛИКИ! Прямо из стены, представляете!? А Грач видел знаете кого? Ни за что не угадаете… СМЕРТЬ С КОСОЙ! В чёрном плаще с капюшоном! Ему повезло — он не заглянул ей в лицо!..
Соня и Сеня с одинаковой равнодушной гримасой поглядели друг на друга, потом на Лёшу.
— Не верите? — удивился Лёша. — Ну и зря. Это по правде было!
Сеня возвёл глаза к небу, Соня презрительно фыркнула. Эти трое из Хорошовки — какие-то чудаки, честное слово! Всё талдычат, талдычат свои дурацкие страшилки. А главное, кому, как не Соне с Сеней, знать, что на новых участках сегодня не было ни разноцветных карликов, ни смерти с косой. Там были только инопланетяне! И люди в чёрном.
Зато на следующее утро случилось настоящее чудо.
Нечаянно глянув в окно, Соня с Сеней глазам не поверили. У ворот, аккуратно прислонённый, стоял дяди — Костин зелёный велосипед!
Глава двенадцатая. Спасение Нового Орлеана
Позапрошлый год был непутёвый, ведь яблок уродилось мало-мало. Прошлый год — ещё нескладней: яблок не было вовсе. Но самый неудачный год — нынешний. Потому что яблок столько — караул! Участки завалены падалицей, но на деревьях яблок не убывает и даже как будто прибавляется. На улице то и дело: бум! — покатилось, бум! — покатилось. Это бумкают яблоки с веток, перевесившихся через заборы. Да что на улице — в лесу спотыкаешься о яблоки! Дачники вывозят их туда на тачках, а уж о том, как бороться с урожаем осенью, когда яблоки станут падать всерьёз, и думать боятся. У кого три-четыре яблони — и те с содроганием смотрят в будущее.
А у дяди Кости с тётей Леной на шести сотках — двенадцать яблонь. Чуть ветер — беги из-под деревьев! Особенно такой бешеный, как сегодня. Чтоб высунуть на участок кончик носа, нужен яблоконепробиваемый зонтик. Или пробковые шлемы, как у строителей. У Сони с Сеней — ни того, ни другого. Поэтому они, пригнувшись и виляя из стороны в сторону, точно партизаны под бомбёжкой, перебежками добрались до задней калитки и выскочили на поле.
— Видали? — раздался голос.
Ник, оказывается, стоял у забора.
— Что ты тут делаешь?
— Слежу за погодой, как положено в вашей школе. И выследил, где начинается ветер. У вас на поле!
Он показал туда, где ровная полоска шоссе бежала вдоль горизонта. Одинокое дерево металось на ветру, будто хотело согнуться в три погибели и припасть к земле или, наоборот, оторваться от корней и улететь.
— Ветер всегда дует из области высокого давления в область более низкого, — поучительно сказал Сеня. Он по «Окружающему миру» лучший в классе.
— Точно, — кивнул Ник. — Вон она, эта область! И давление в ней просто высоченное. Из неё дует не ветер, а настоящий ураган!
Будто в подтверждение его слов, что-то где-то железно громыхнуло, бухнуло, хлопнуло, ветер вздыбил пыль и листья по сторонам шоссе, и призрачная волна понеслась по полю к дачным заборам, точно тень от бегущего облака.
— Ураганы, — стал объяснять Сеня, — зарождаются над океанами. («И над полями», — вставил Ник). — Нам на уроке рассказывали про ураган «Катрина», который разрушил Новый Орлеан.
И про учёных, которые придумывают, как бороться с ураганами…
