Ну как готовился – сидел за своим столом в Парадном кабинете Александровского дворца и слушал довольно-таки занудный доклад главы Военного министерства. Нет, тема доклада была фантастически захватывающей: первая в истории экспедиция на Красную планету! И именно Россия станет главным колонизатором Марса.
Но господин военный министр – сухонький, однако весьма бодрый старичок, отдаленно напоминающий Суворова с эпического полотна Сурикова о переходе через Альпы, – весь погряз в космически длинных числах, доказывающих один простой факт: бо́льшую часть расходов возьмут на себя коммерческие организации и телеканал «Всемогущий», а государству почти ни за что не придется платить.
Министр монотонно бубнил, и император, чувствуя, что начинает клевать носом, набрал на перстне-разумнике команду, открывающую окно Парадного кабинета. Погоды, как говаривал дедушка Николая Константиновича, стояли чу́дные.
Был конец мая – самое позитивное время года. В такой денек хорошо сесть за руль двухместного русско-балтийского кабриолета, нажать на педаль газа со всей силы и под многообещающее пение птичек (мотора-то не слышно, он электрический) умчаться навстречу ветру перемен.
«Осталось меньше года, – сказал себе Николай Константинович. – Следующий май меня здесь уже не застанет».
Марса из окна было не разглядеть, но со своего рабочего места император заметил процессию, показавшуюся на дальней аллее парка, со стороны Кухонного пруда. Впереди резво бежал гнедой Кирин. Жеребец высоко поднимал неправдоподобно тонкие коленки. Его хозяйка держалась в седле легко и непринужденно. Кати была в своем обычном верховом костюме: черный бархатный шлем с золотым гербом Дома Романовых, белая футболка, облегающие джинсы, высокие жокейские сапоги. Время от времени великая княжна наклонялась к уху Кирина и что-то ему шептала. Конь сочувственно дергал ухом.
Позади уныло трусили женихи. Большинство из них сидели на лошадях кое-как, заваливаясь с одного бока на другой и лихорадочно, как за спасительную соломинку, хватаясь за поводья. Лошадям, которые получали противоречивые команды от оседлавших их мешков с мукой, тоже приходилось несладко. Последним в цепочке был Иван верхом на белом коне, рядом с ним бежала изящная русская борзая.
Принц Мануэль, картинно гарцующий рядом с Кати, выигрышно смотрелся на фоне вялых наездников. В каждом его движении чувствовалась выучка. Безусловно, он умел управляться с лошадьми. Своему вороному коню он не позволял проявлять инициативу. В левой руке принц держал кожаный хлыст.
Опытных царскосельских лошадей нисколько не смущали разноцветные беспилотные автомобильчики, катавшиеся туда-сюда по территории дворцово-паркового ансамбля. Некоторые четырехколесные малыши несли на своих пузатых блестящих боках грозных романовских орлов – эти миникары принадлежали царской резиденции; но чаще всего попадались машинки, разрисованные логотипами «Всемогущего». Телевизионщики заполонили все Царское Село.
Император сморщил аристократический нос и вновь обратил свой утомленный взор на военного министра Сухомлинова, пытающегося правильно просклонять очередную несусветную цифру.
– Александр Владимирович, батенька, я вижу, что у вас все тщательно посчитано. С министерством финансов утрясли? Коковцов согласовал?
Сухомлинов с облегчением отбросил кипу бумаг в сторону и потер морщинистые веки.
– Конечно, ваше величество. Коковцов даже рассмеялся, когда смету увидел. Говорит, такой мизерной суммы не ожидал. Сказал, что на эти деньги можно разве что в соседнюю деревню экспедицию снарядить, но никак не на Марс.
– А ведь и правда, Александр Владимирович, удивительно мало вложений со стороны государства! – восхитился государь.
– Да, ваше величество, проект вызвал огромный интерес со стороны крупнейших фирм. Нефтяники бились между собой за эксклюзивный контракт на поставку топлива для космического корабля, а «Владычица морская» взяла на себя всю электронику: начиная с бортового оборудования и заканчивая особыми перстнями-разумниками для колонизаторов, – Сухомлинов порылся в бумагах, – рабочее название «кольцо марсианского всевластия», интерфейс в красных цветах, сверхустойчивость к перепадам температур и пыльным бурям… – Военный министр завистливо вздохнул и покрутил свой простой чиновничий перстень. – Я вам больше скажу: даже патриарх Доброжир влез в эту историю.
– А Доброжиру-то что от нас надо? Ну я понимаю, нефтяники, «Владычица морская»: для них этот проект – реклама вселенского масштаба; «Всемогущий» хочет отправить съемочную группу. Но при чем здесь церковь?
– Так как же, ваше величество: не молитвами едиными жива религия. Она нуждается в рекламе не меньше перстней-разумников. Доброжир готов на все, чтобы мы назвали марсианский корабль «Ноев ковчег».
Николай Константинович насупился и решительно замотал головой.
– Исключено! Доброжира держите от меня подальше. Мне без Столыпина тут и так тошно. И вообще, мне интересно, как такое смелое путешествие в небеса согласуется с христианской доктриной о рае?
– Насколько я понял, патриарх хочет представить этот полет как экскурсию в рай при жизни… Впрочем, не беспокойтесь. Когда мы общались, я ясно дал Доброжиру понять, что не стоит и записываться к вам на прием… Теперь по поводу нерешенных вопросов: «Хохлома» и «Идея» довольно агрессивно сражаются за оснащение марсианской колонии мебелью. На мой личный вкус, «Хохлома» попрочнее, что для освоения новой планеты немаловажно; но у «Идеи» коробки более плоские, больше войдет на борт. Вот, позвольте, я приведу еще несколько цифр…
– Нет-нет, батенька, хватит с нас цифр! – замахал руками император. – Просто имейте в виду: вы должны забыть о том, что «Хохлому» основал мой двоюродный дядя. Вы слышите, Александр Владимирович? Пусть эксперты дадут абсолютно независимую оценку мебели обеих фирм. Что они порекомендуют, то и выберем.
– Знаю, знаю, ваше величество, не беспокойтесь. Вот вы человек, уж извините, молодой; а я, старик, помню расхожее выражение времен его величества Алексея Николаевича, светлая ему память: «В России важно не кого ты знаешь, а что ты знаешь». Кажется, это был девиз его реформы административной системы, когда он разом заменил всех чиновников на местах…
– Нет, это был лозунг реформы системы образования, когда он открыл двери высших учебных заведений для крестьян. Я хоть и относительно молодой, но все же руководитель государства, должен знать такие эпохальные моменты. Кстати о новой эпохе: скажите, что у вас с марсианами-добровольцами?
– Как мы ожидали, – удовлетворенно похрустел пальцами Сухомлинов, – добровольцев – хоть ложкой ешь.
– Неужели так много? Ведь это билет в одну сторону! – Император перевел взгляд на бездонное небо: сейчас оно было наивно голубым, но уже через несколько часов станет угрожающе черным. – С Марса возврата нет, и в ближайшие сто-двести лет не будет. Когда еще наши технические возможности позволят создать оборудование для полета туда и обратно! Путешествие, из которого никто не вернется на Землю… Это как по своей воле пойти и лечь в могилу. Только до этой могилы сначала добираться на космическом корабле целую вечность… Александр Владимирович, вы уверены, что все правильно разъяснили народу? Откуда столько желающих? Кому жизнь не мила?
