– Ваше величество! – по-стариковски подпер морщинистую щечку ладонью Сухомлинов. – Молодежь отчаянно желает сбежать из дома, из родного города, а теперь – и с этой планеты. Это естественно. А люди постарше, кто хочет на Марс, наоборот, беспокоятся о будущем своих детей. Шутка ли: семьи всех колонизаторов переводятся на полное государственное обеспечение второй степени! На двести лет! Под личную гарантию Дома Романовых! Мы, слава богу, не в какой-нибудь Швейцарии, а в стабильной России живем, можно положиться на такие обещания. Горжусь, что я русский!
– Хорошо, Александр Владимирович, – подвел итог император, вставая. Сухомлинов, поскрипывая суставами и покряхтывая, поднялся вслед за ним. – Спасибо за доклад. К сожалению, меня ждут неотложные дела.
Распрощавшись с военным министром, государь выкатился вслед за ним на гироскутере из Парадного кабинета и направился к пандусу на лестнице. Через несколько секунд монарх оказался в парке; дородный казак-телохранитель едва поспевал за своим высокопоставленным подопечным. Если бы Николай Константинович был на тридцать лет младше и на несколько рангов ниже, то можно было бы сказать, что он несется по аллее сломя голову.
По-гимназически радуясь, что остался без присмотра деятельного Столыпина, государь спрыгнул с гироскутера и подбежал к дверям императорского гаража. Неотложным делом правителя было собственноручное создание автомобиля-амфибии с крыльями.
Одноэтажный императорский гараж, изогнутый подковой, и такая же по форме императорская конюшня располагались друг против друга, образуя, если посмотреть с квадрокоптера, некий магический круг. В центре круга частенько пересекались отец – ярый автомобилист и дочь – страстная лошадница.
Но сейчас возле входа в конюшню стоял дюжий мо́лодец в клетчатой рубахе и, бормоча что-то под нос, бил себя ручищами по грязным джинсам. Штаны щедро дарили миру травинки, веточки, гравий и комочки земли в большом количестве.
В сердитом парне император узнал одного из потенциальных зятьев – а именно Алексея Поповича. Поскольку участники конкурса жили во дворце Екатерины, император до сих пор с ними не встречался, разве что изредка видел из окна, и, как и сотни миллионов зрителей по всему миру, знал имена женихов только из телевизора.
Николай Константинович, любопытствуя, подошел поближе, сделав знак казаку оставаться рядом с гаражом.
– Нужна помощь?
Детина, не поднимая белобрысой головы, пробурчал:
– Поздно. Помощь нужна была десять минут назад, когда проклятая лошадь скинула меня в кусты. Помощь в том, чтобы ее пристрелить.
– Ну-ну, зачем же так резко, – добродушно сказал Николай Константинович. Он был страшно доволен, что может вот так запросто, без надоедливых камер, поболтать с возможным мужем своей дочери. – Вы не любите лошадей?
– А за что их любить, скажите на милость? – Парень принялся яростно счищать размазанные листья с локтей. – Педалей нет, рычага переключения передач нет, встроенный навигатор знает только один маршрут: «Парк – конюшня». Навоз этот еще. И всего одна лошадиная сила. Пережиток прошлого!
Николаю Константиновичу была близка такая точка зрения.
– В принципе, я с вами согласен. Динозавры, лошади – это все из одной оперы. Но ведь великая княжна любит верховую езду!
Император не стал говорить, что все эти годы безуспешно пытался переключить внимание дочери на что-нибудь более дельное. Сколько раз он предлагал ей вместе пособирать автомобиль!
– Любит, – согласился Алексей, застегивая две разошедшиеся на широкой груди пуговицы. – И будет любить, пока не выйдет замуж. Потом ей станет не до этого. Женщина должна воспитывать детей, а не по кустам галопом скакать. Главное для жениха – как-то дотянуть до свадьбы, не сломав шею. Пока это представляется мне трудноисполнимым.
Парень наконец завершил свой туалет, отряхнул руки и протянул ладонь императору:
– Алексей.
– Николай Константинович, – скрывая улыбку, пожал руку монарх.
В голубых глазах Алексея последовательно отразились: узнавание, удивление, сомнение, уверенность в правильности узнавания, легкий испуг, сильный испуг и затем паника. Его жесткая ладонь, сжимавшая высочайшую длань, обмякла, как вареные спагетти.
– Ваше величество! – изменившимся голосом залопотал Алексей. – Простите за допущенную недопустимую вольность…
– Ну-ну! – приструнил его император. – Не падайте в моих глазах, Алексей, такое жалкое поведение вам не к лицу. Никаких недопустимых вольностей вы не допустили. Приятно с вами познакомиться.
Алексей открыл и сразу же закрыл рот.
– Давайте так, – предложил государь. – Я для вас в первую очередь – отец невесты. Так что успокойтесь и скажите: вы правда разбираетесь в технике?
– Так точно, ваше императорское величество, разбираюсь! – отсалютовал Алексей.
– Хорошо, Алексей. Вы могли просто ответить «да, Николай Константинович». Пойдемте тогда со мной.
– Слушаюсь! Рад стараться, ваше императорское… То есть, конечно, пойдемте, Николай Константинович, с удовольствием.
Николай Константинович завел возможного родственника в гараж, где стоял наполовину готовый акваавиаавтомобиль. Серебристо-серый, обтекаемой формы. Пока что – в виде каркаса. Складные крылья расправлены, складные винты лежат рядом на табуретке. В итоге должно было получиться нечто среднее между миниатюрным двухместным вертолетом и катером.
Пока гость описывал круги вокруг инновационного авто, император переоделся в серый комбинезон с зеленым логотипом Русско-Балта на груди: стилизованная ромашка с пятью лепестками. Не слишком брутальный символ, но завод делал ставку на другую аудиторию – а именно на клиентов, заботящихся об экологии. Раньше на капотах «русско-балтов» красовались традиционные двуглавые орлы, но в восьмидесятых произошел большой ребрендинг.
Изобретение Николая Константиновича привело Алексея в полный восторг. Парень настолько увлекся изучением новинки, что забыл о своем смущении перед первым лицом государства и забросал это лицо вопросами о технических характеристиках машины. Император с готовностью разложил на столе чертежи и схемы, распечатанные на широкоформатной рисовой бумаге и озаглавленные «Фодиатор-1».
– Кстати, Николай Константиныч, а почему вы его так назвали?
– Фодиатор, Алеша, это такая летучая рыбка, – указал на яркий настенный плакат император. – Блестящая, гибкая, живет в южных морях, но может добраться и до Норвегии. Умеет и плавать, и парить в воздухе – совсем как моя будущая машина.
– И к тому же слово «фодиатор» очень похоже на «радиатор», – отметил Алексей.
– Ты прямо мысли читаешь, – восхитился Николай Константинович. – Молодец! Я так же решил. Слушай, Алеш, поможешь вот эту штуку сюда прикрутить?
Единомышленники, перебрасываясь специальными фразами, принялись возиться с детальками всех форм и размеров. Ради таких вот моментов Николай Константинович рано вставал по утрам. Что может быть приятнее, чем в спокойном одиночестве – или в хорошей компании, как сегодня, – поделать своими руками что-то полезное, осязаемое?
