– Я полностью согласен с тобой, – кивнул головой Олок.
– А что мне это даёт? Даже если я и люблю её, я боюсь этой любви. Она красива, умна, грациозна, но она Охотница, а я…
Рита внимательно слушала их разговор и больше в него не вмешивалась.
– Мы знаем, что Гномы очень долго выбирают себе вторую половинку. Не потому, что они привереды, просто они долго копаются в своих чувствах и наблюдают за теми, кого они полюбили. Сейчас в нашем мире нет истинного чувства любви. Гномы, не получая доказательства любви, так ничего и не решив для себя, часто остаются одни. Гномов совсем мало теперь, и это меня пугает. Без Гномов мы погибнем. Но я слышал легенду, в которой рассказывается о Древнем Гноме, который полюбит Другую Древнюю Эльфийку, и тогда мир изменится, – вдруг вспомнил Умил.
– Нет. Это не легенда. Это пророчество, – перебил его Олок. – Точное доказательство той древней истории и пророчества можно найти только в Городе Лабиринта.
– Как туда можно попасть? – тут же спросил Герка.
– Говорят, в этот Город нельзя попасть, если не обойти все важные Земли нашего мира, – продолжил Олок.
– Так получается, что вы можете туда сходить? – не утерпел спросить Герка.
– Нет. Мы не Древние. Мы не дойдём до Лабиринта, а если и попадём туда, то потеряемся в нём. Раньше во времена Древних всё было по-другому. Даже не нужно было все Земли обходить, чтобы попасть в Город Лабиринта. А вот мы… мы теперь – потерянные.
– Но откуда вы тогда знаете про обход всех Земель? – не удержалась Рита.
– Эти слова просил запомнить тот самый Тенон, единственный вышедший из Лабиринта. Поэтому для попадания в этот Город, – Олок снова обратился к Герке, – тебе придётся встретиться и познакомиться со многими Дозорами. Ну и, конечно, навестить Горы Сердца Земли. Только тогда тебе будет открыт вход в тот город, и ты никогда не в нём заблудишься. Туда уже много веков никто не ступал, а мы этого сделать не можем – для нас закрыты его двери, потому что мы не Древние. Но если тебя очень волнует твоя настоящая любовь, ты обязательно должен найти то пророчество. Именно в Городе Лабиринта записывались все пророчества этого мира.
– Я согласен с Олоком, – заговорил Умил. – Я не хотел говорить об этом при Диане, но Рита пусть остаётся и тоже это услышит. Я вижу, вы очень близки, и у тебя нет от неё секретов, – повернулся он к Рите, – и она сохранит наш разговор в тайне. Дело ведь ещё в Катари, с ней далеко ещё не всё ясно.
– Что с ней? – Рита перебила старейшину и снова напряглась.
– Как быстро вы на всё реагируете… Наверное, вас тот мир такими сделал. Мы не такие, – улыбнулся Умил. – Всё дело заключается в том, что Гномы не видят Птицу-Оборотня. А ты – видел её своими глазами. Даже Древние Гномы не видели Катари. Они просто её не замечают и не слышат. Ты точно – Древний Гном, но вот сердце у тебя непростое. В тебе живёт что-то от Эльфов, я это чувствую. И я думаю, что ты можешь многое в себе побороть и изменить всех Гномов. Борись за то, что тебе дорого, не иди на поводу древних традиций, ведь тебя воспитал другой мир. И если ты поймёшь, что действительно любишь, то не смей это уже потерять. Мы на этой земле потеряли очень многое. Прислушайся к словам тех, кто забыл, что такое счастье под названием любовь. Таким сокровищем нельзя пренебрегать.
Старейшины сказав всё, что хотели сказать Герке, и отошли, обсуждая короткий путь к Городу Школы Архивов и давая по пути советы Эльфам по свёртыванию лагеря.
– Гер, пойдём, пройдёмся, – предложила Рита.
Они молча углубились в лес. Найдя укромное место для разговора, Рита остановилась.
– Садись, я хочу тебе кое-что показать, – сказала она.
Герка молча сел на землю, покрытую мягким мхом, Рита пристроилась рядышком. Затем она порылась в кармашке своего белого платья и, нащупав яйцо Катари, вытащила его на свет. Раскрыв ладошку, она протянула яйцо Герке.
– Что это? – с интересом спросил он.
– Это яйцо Катари. Когда Денис протянул мне его, оно напоминало огромную розовую жемчужину. А когда оно оказалось в моей ладони, оно из той розовой жемчужины, превратилось вот в эту зелёную горошину.
– Очень красивое… Можно подержать? – спросил Герка.
– Даже не можно, а нужно. Я дарю его тебе. Оно твоё.
Герка резко отдёрнул руку.
– Нет. Я не возьму его! Это ваше. Твоё и Дениса. Доказательство вашей любви. Как же ты можешь отдать его?! Хочешь, я могу сделать ему оправу, и оно будет прекрасно сочетаться с твоими глазами?
– Нет, Гер. Всё не то. Ты не понимаешь. Денис сказал, что я должна распорядиться этим яйцом правильно, именно так, как хочет моё сердце. Может, это и звучит странно, но поверь мне сейчас, это не жалось к тебе, твоим чувствам и страданиям по Диане. Моё сердце вопит и хочет, чтобы ты принял мой подарок, а потом в знак любви подарил его своей избраннице. Я хочу, чтобы ты принял единственно правильное решение в своей жизни. Это будет важно не только для тебя, но и для всех нас. Считай, что это яйцо наше общее – моё, Дениса, твоё и твоей избранницы. Это яйцо сможет помочь тебе определиться. Ты прекрасно знаешь, сколько событий произошло из-за этого яйца. Мы втроём разбежались, разругались, страдали и опять нашли друг друга. Поэтому… ты никогда не подаришь его той, к кому твоё сердце равнодушно или она будет недостойна тебя. Тебе будет тяжело решиться, но когда-нибудь такой день настанет… я это знаю…
Рита взяла его ладонь и положила в неё яйцо-горошину. Герка сжал её в своей ладони, к чему-то внимательно прислушиваясь.
– Рит, оно поёт. Яйцо поёт! Оно пело у тебя?
– Нет, – замотала она головой. – А… о чём оно поёт?
– Сейчас. Подожди, дай я послушаю…
Какое-то время Герка слушал, а Рита сидела тихо и его не перебивала. Наконец, Герка посмотрел на Риту.
– Ничего не понял. Вот слушай, – Герка отдал Рите горошину.
Рита зажала её в кулаке, но ничего и не услышала. Она отрицательно замотала головой.
– Ничего. Ни звука. Если хочешь, то не говори мне ничего. Может, это предназначено только для тебя.
– Нет, яйцо наше общее… Ладно, я скажу тебе, о чём эта песня, потому что… потому что в этой песне есть что-то от твоих слов, которые ты мне сказала сейчас. Давай я перескажу тебе её слова, слушай:
Любовь дана нам в жизни,
Отправься в путь не ближний.
И от Катари принеси Яйцо,
И девушке своей отдай его.
Но после этого никто не знал секрета.
И если вдруг случится, ты найдёшь ответы.
Пока никто не понял,
Что я умею?
От этого я очень сожалею.
И если песню ты услышишь,
То заново ты в мир задышишь.
В минуту страшную тебе я помогу.
От горя я твоих друзей оберегу.
Вот ты спасёшь меня.
И вознесусь я из огня.
И возрожусь я птицей, обретя свободу.
Взлечу я для народа к небосводу.
– Вот… Кажется, всё… – с удивлением закончил Герка.
