– Ты вернулась? – прошептал он.
Майла засмеялась. Легко и беззаботно, как смеялась в юности.
– Ты тоже, – заметила она весело. – Мне сказали, что ты появишься самое раннее завтра!
– Сообщили по радио известие о твоем возвращении. Я приехал. – Атис неловко замялся на пороге.
– Проходи, – усмехнулась Майла. – Чувствуй себя как дома.
Молодой мужчина неловко присел на стул около стола с пишущей машинкой. Майла устроилась в просторном кресле и, положив ногу на ногу, остановила взгляд на муже.
– Ты совсем не изменилась, – проговорил молодой мужчина. – Мне уже сказали, что ты ничего не помнишь…
– С того вечера, – поправила девушка язвительно.
Мужчина кивнул и замер. Майла продолжала молча наблюдать. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Ей казалось, что она должна грустить и переживать, что он теперь не с ней, что забыл её, как только освободился от уз. Но вместо этого она испытывала… нечто сродни жалости.
Он сидел перед ней, такой потерянный и несчастный, запутавшийся и не понимающий, что делать… Он был в плену условностей и никак не мог начать мыслить самостоятельно.
– Чего же ты хочешь? – спросила Майла скорее из чувства сострадания, чтобы расшевелить в нем умение к самоанализу.
Атис замер. На его лице отразились судорожные попытки поиска правильного ответа. Но его, конечно же, как и большинства ответов в жизни, не существовало.
– Ты моя жена, – наконец произнес он.
Майла захохотала опять.
– Я спросила, чего ты хочешь! – воскликнула она. – Зачем ты пришел?! Какова твоя цель?! Я могу быть твоей женой, могу не быть. Это не важно. Важно только то, что ты чувствуешь! Так каковы же твои истинные желания?!
Некоторое время Атис хранил молчание.
– Мне всегда было трудно с тобой, – наконец вымолвил он. – Я не умею так красиво говорить, как ты. И, наверное, мыслить – тоже. Я не ученый и не поэт. Но… Мне нравилось, что ты другая… Правда! Я всем… сердцем хотел тобой обладать! И… я стал твоим мужем… Только не просто держать в руках огонь. Он жжёт, и рукам больно… Я не могу удержать тебя, Майла…
И это сказал Атис!
– Почему ты никогда не разговаривал со мной так раньше? – прошептала Майла. – Ты сказал все настолько точно…
– Я строю школу… Кое-что начал читать… Некоторые твои стихи… – краснея, отозвался молодой мужчина. – После той ночи… я пытался понять… Я хотел знать, от чего ты убежала… И у меня немного получилось… Я осознал – ты жила совсем в другом мире. А потом… Потом стало ясно. Я другой. Я могу понять, но твой мир никогда не станет моим… Я всегда останусь грубым, резким, вспыльчивым, требовательным, желающим кучу детишек…
И Майла закрыла лицо руками. Они сидела и молча думала: возможно ли после стольких совместных ночей начать влюбляться в собственного мужа заново? Никогда не открывала она Атиса с этой стороны, никогда не подозревала, что он способен на понимание.
– …Поэтому я не вернусь, Майла… – закончил Атис. – Сейчас я говорю на твоем языке. Но он по-прежнему остался мне чужд. Я хочу дома, тепла, уюта. Настоящую семью, а не твоих бесконечных поисков… Да, я преклоняюсь перед тобой. Но не могу оставаться рядом. Там… мне проще… и теплее… Я мужлан со старым укладом вместо мозгов. Так сказала бы ты или уже подумала… И… у нас будет ребенок…
Произнеся последнюю фразу, Атис вскочил со стула и выбежал из комнаты.
Майла получила все, чего желала: свободу, возможность заниматься наукой, странствовать и обучать… Атис ушел из её жизни и освободил от оков семьи и будущего материнства.
Она продолжала неподвижно сидеть. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Словно ничего и не случилось.
«А живая ли я? – пронеслась в её голове сумасбродная мысль. – Разве можно так сидеть и быть совершенно спокойной, когда уходит муж?»
Но она действительно была совершенно спокойна. Только ликования отчего-то не было. Она не грустила, но и не радовалась…
А потом все тело охватил жар. Неистовый и невыносимой. Майла вскочила с кресла, подбежала к окну и распахнула створки настежь. Ледяной ветер проник в комнату. Но, как и прежде, Майла не ощутила уколов холода.
Она легла на кровать и попыталась заснуть. Ледяной ветер продолжал бить из окна…
Вскоре комната настолько охладилась, что снежинки, залетающие снаружи, перестали таять.
Майла подняла голову и поняла, что забыла закрыть окно. Свечи на тумбочке погасли, на пол намело снега. Вздрогнув, девушка поспешно вскочила с постели, зажгла свет, закрыла окно и мельком поймала свое отражение в зеркале.
Лицо продолжало оставаться таким же розовым, как будто температура в комнате вовсе и не опустилась ниже нуля.
Майла с ужасом вскочила с постели. За окном начиналось утро. Она нервно оглядела себя с ног до головы и поняла, что заснула вчера прямо в платье. Ночной кошмар заставил её задрожать с новой силой. Или… вовсе не кошмар?
Она подбежала к окну и прислонилась щекой к стеклу. Приятная прохлада остудила разгоряченный лоб.
Облегченно вздохнув, она улыбнулась и начала готовиться к рабочему дню…
Значит, ей померещилось… Необычный эффект платья с отталкиванием грязи тоже исчез.
Через несколько минут в полной готовности девушка выскочила на улицу. Приятный ветерок тронул кожу прохладой, а солнышко ласково припекло макушку и плечи. И Майла почувствовала, что счастье маленькими капельками, наконец, начинает возвращаться в её потерянную душу.
Единственное, что эхом отдавалось в её памяти, так это воспоминания о вчерашнем визите Атиса…
Она до сих пор не понимала, что чувствует… Облегчение или вместе с тем горечь… А возможно, позабытый вкус свободы?
Жители Общего Дома радостно приветствовали её появление. Все тут же протягивали руки и с радостью обнимали.
Вечером должно было состояться празднование её возвращения. Об этом сообщила попавшаяся на пути подруга Тома.
– Как хорошо выглядишь! – воскликнула Тома и бросилась Майле на шею. – Будто не пропадала вовсе, а отдыхала и на солнышке грелась! Вечером устраиваем праздник. Риллья с целым полком девчонок уже начала готовить сладости! Думаю, будет что-то особенное! Ты как?
Майла почувствовала легкое головокружение и, схватившись за виски, пошатнулась.
Тома напугано обняла её за плечи.
– Ты как, Майла? – прошептала она. – Побледнела в один миг…
Майле действительно стало дурно. Вернее показалось, что картинка реальности тает на глазах, а вместо нее появляются непонятные призрачные фигуры и о чем-то ей настойчиво твердят. Видение продолжалось всего мгновение, но по силе оказалось таким мощным, что совершенно потрясло девушку.
