– Твое предложение принято, Сатико. Через три минуты они должны исчезнуть. Сведения об их преступлении уже разослано по всем пунктам информации, – бросил он и размашистыми шагами вышел прочь.
Сны Сатико
Листок была так красива: нежная кожа, губы, округлые плечи и огромные доверчивые карие глаза! Сатико её целовала. Очень осторожно, боясь спугнуть или обидеть. Ее кожа пахла цветами. Сатико никогда не вдыхала аромат настоящих цветов – они давно уже нигде, в Созвездии Гончего Пса, не росли. Но она точно знала, что её подруга пахнет настоящими цветами!
Она осторожно тронула ее губы, потом добралась до языка и сладострастно закрыла глаза. По всему телу пробежала опьяняющая волна экстаза. Листок отчего-то осторожно отстранилась и боязливо пробормотала:
– А ты уверена, что Ирит не рассердится?
Сатико смутилась. Конечно, никто официально такого не позволял. Но внутри гаремов, когда мужчин не было долгие месяцы, подобное разрешалось. В конце концов, они были одной семьей!
Но как было сказать о таких тонкостях?
– А разве в гареме матери тебе ничего не рассказывали? – осторожно поинтересовалась Сатико.
Листок звонко расхохоталась.
– Конечно, рассказывали, и даже показывали… – девочка состроила серьезную рожицу. – Я не так уж невинна, как ты думаешь… Но я спрашивала вовсе не об этом. Я хотела знать, как именно к этому относится Ирит. Женщины говорят, молодые мужчины весьма ревнивы и только ближе к старости приветствуют подобные отношения.
Сатико звонко шлепнула девчонку по голой попке.
– Ты меня почти провела, плутовка! А я-то поверила, что в свои шестнадцать ты не знаешь прелестей женской любви!
Но Листок уже не слушала старшую подругу. Она склонилась к её бутону и жадно ласкала его языком.
Задыхаясь, Сатико вскочила с постели. И поняла, что находится в своей комнате. Только никого не было рядом. Сейчас Листок, должно быть, израненная, голодная…
Сатико беззвучно заплакала.
Она сделала для своей возлюбленной все, что смогла.
Их последнее прощание… Вернее, это нельзя было назвать прощанием. Все, что удалось Сатико, это… толкая к выходу своих бывших подруг, сунуть в руки подруги две маленькие горошины.
Две маленькие горошины, когда жить станет слишком невыносимо.
Слезы катились по липу молодой женщины, но она их даже не замечала. Её мысли были сейчас далеко, слишком далеко, почти за пределами жизни… Её утешало только одно… Когда-нибудь… где-то там… они встретятся…
Листок обнимет её, а она прижмет её к груди…
Листок…
Глава V
По полу шел едва различимый тихий гул. Космический корабль – разведчик выходил из гипер-прыжка. Ирит-Ри открыл глаза. Пора было подниматься на капитанский мостик.
В кают-компании, как и полагается, никого не было. Только капитану дозволено было появляться здесь первым. Но как только Ирит-Ри устроился в кресле, на клавиатуре замигала красная лампочка связи. Ирит включил канал соединения.
– С прибытием, капитан! – воскликнула обрадованная физиономия Рарта на мониторе. – Я тут уже навел кое-какие справки и перехватил несколько радиопередач. Довольно интересно. Если хотите, могу сейчас явиться и показать. Складывается отличная картина! Самое время действовать!
– Заходи, – буркнул Ирит и отвернулся к приборам с бегущими цифрами курса.
– Мы выбрали как раз самое удачное время для внедрения, – буквально через минуту уже с порога воскликнул Рарт. – Сейчас они находятся на самом начальном этапе технического прогресса. В некоторых районах, правда, все еще бытуют языческие поверья и обычаи… Но в основном планета готова к восприятию научных знаний. Стоит только подбросить пару-тройку нужных идей… и их цивилизация взорвется от технического прогресса!
Ирит жестом предложил старому другу устраиваться за столиком с мягким диванчиком.
– Начнем с чашечки кофе после долгой спячки, – буркнул он. – Никогда не любил эти дальние гипер-прыжки. Эх, заманил ты меня на самый край галактики… И почему я только тебя послушал?!
Рарт довольно плюхнулся на мягкие сиденья и несколько беспечно заметил:
– Эх, да! Что-что, а времени у нас сейчас предостаточно! Думаю, спутники будут собирать информацию по всем населенным пунктам никак не менее пятисот галактических часов. А нам можно и кофейку попить!
Несколько минут мужчины молча пили кофе.
– Могу сказать пару фраз на правах старого друга? – наконец прервал тишину Рарт.
Ирит-Ри хмуро сдвинул брови.
– Здесь ты находишься в качестве специалиста по разведывательным операциям, а вовсе не как мой друг, – заметил он сухо.
Рарт только молча кивнул.
– Но пару фраз можно, – более мягко добавил Ирит.
Несколько секунд разведчик неуверенно покручивал в руках чашку и всматривался в причудливые узоры из мелко перемолотых кофейных зерен.
– Ведь ты здесь не потому, что поверил в мою теорию относительно возможностей этой планеты?.. – наконец проговорил Рарт.
Лицо Ирита побледнело. Чашка в его руках с хрустом разлетелась на мелкие кусочки, а остатки кофе брызнули капельками на кремовый ковер.
– Прости! – поспешно воскликнул Рарт. – Я не думал, что ты так… Большинство из нас давно перестали искать понимания в своих семьях… Но я хочу, чтобы ты знал. Ты поступил совершенно правильно! А относительно моей теории… Ты сделал самый лучший выбор!
Сны Ирита-Ри
Всё его тело сковал космический холод. Он чувствовал его в каждой клеточке тела. Смертельный холод, с которым невозможно бороться.
А потом появились алые губы. Они что-то шептали, но он не хотел слушать. В его мозгу рождалось отвращение к каждому произнесенному прекрасными губами звуку. И вместе с тем он хотел припасть к ним и впиться до боли и крови. Хотел выпить из них всю жизнь, хотел обладать…
Но вместо этого в ушах зазвучал голос: «Ты тоже раб… Ты раб законов, раб этой цивилизации… Вы ничего не создаете, только разрушаете… И ты… И ты… Ты жалок, потому что даже не видишь своих оков… А твои фильмы… они…»
Её губы хотели произнести слово «ответ», но он не дал ей досказать фразу и принялся бить… по таким сладострастным, красивы, манящим, изумительным… губам… кулаком.
Он разбивал их в кровь, превращал в месиво. Но в голове вновь слышался голос, и он насмехался над ним, он заигрывал и кокетничал. Да, именно кокетничал! Потому, что он, Ирит, был всего лишь игрушкой в её руках.
А потом он забыл, кто она, кто он… Мужчина ничего не помнил. Он летел в открытом космосе, и боль разрывала его на части.
Глава VI
Майла понимала, что дышит и находится в огромном темном пространстве. Сверху что-то тяжело сдавливало грудь. Майла попыталась пошевелиться – и все вокруг закачалось, пришло в движение и завертелось.
