Майла равнодушно пожала плечами.
Но, по всей видимости, Отуллу и не требовалось ответа. Развернувшись к пультам управления, Патриарх Северных отдал в микрофон необходимые указания и, отделившись от колонны, поехал правее.
Через несколько минут вереница машин скрылась в надвигающемся буране, и они вместе с Отуллом остались посреди бескрайнего снега, совершенно одни.
Майле с непривычки стало жутко и одиноко. Но вдруг в голове мелькнула последняя надежда. Они одни – никто не помешает. Она сможет взять машину и…
Не успев еще до конца всё обдумать, Майла сделала первый выпад.
Не думать – вот единственный шанс в поединке с псиоником!
Кулак разрезал пространство, где мгновение назад была спина мужчины. В следующую секунду… девушка уже врезалась в стену кабины. Удар едва не лишил её сознания. Но инстинкт заставил тут же вскочить и продолжить нападение.
Несколько следующих минут Майла летала по салону машины и собирала углы, а единственным положительным результатом её действий оказались разодранная щека Отулла и разлетевшаяся в щепки пара кресел.
Наконец, окончательно потеряв силы, Майла, исцарапанная и побитая, замерла на полу.
– Успокоилась? – прорычал Отулл и осторожно потрогал кровоточащую щеку.
Остальное девушка видела как в тумане. Повинуясь какому-то чуду, люк машины открылся, и оттуда появилась едва различимая тень неизвестного. Некто или нечто двигалось с такой скоростью, что взгляд с трудом улавливал перемещения.
Одно мгновение…
И Отулл, связанный по рукам и ногам, лежал на полу, а незнакомец занес лезвие для решающего удара.
– Нет! – не понимая почему, закричала Майла.
Призрачный силуэт в темных одеждах повернулся к ней, в прорезях маски сверкнули зловещие огоньки глаз.
– Нет… – впадая в забытьё, слабо повторила девушка.
Глава LIV
Когда она открыла глаза, машина уже стояла у главного спуска в подземный Дом Северных, а неизвестно откуда возникший гость выводил пошатывающегося Оттула. В следующий миг Патриарх ступил на платформу лифта и исчез под снегом. А незнакомец, с не поддающейся пониманию ловкостью, вернулся внутрь, уселся за пульт управления и на предельной скорости помчал аппарат прочь.
Некоторое время спустя Майла слабо пошевелилась, открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кресле с наброшенным поверх теплым пледом. За рулем теперь сидел человек в черном и сосредоточенно вел машину. Девушка, едва понимая смысл происходящего, попыталась подняться, помимо воли с губ слетел тихий стон. Незнакомец тут же обернулся.
Майла растерянно посмотрела в его сторону. Тот спешно поднялся и помог девушке сесть.
– Сильно тебя… – произнес он с легким акцентом и, оглянувшись назад, удовлетворенно добавил: – Пришлось выжимать все, что можно, но теперь не догонят.
Майла неуверенно улыбнулась и рассеянно огляделась.
– Куда мы едем? – пробормотала она. – Кто за нами гонится, и…
Незнакомец захохотал очень знакомым смехом и рывком снял скрывающую лицо маску.
Девушка широко раскрыла глаза.
– А по голосу не узнала! – продолжая довольно усмехаться, бросил мужчина. – Неужели не узнала?! Я так изменился?
Майла продолжала неотрывно смотреть на сидящего перед ней человека.
Тот недовольно пожал плечами.
– Вот и весь прием? Совсем меня позабыла? – хмыкнул он с долей иронии. – Понятно… Нашла нового дружка! Такого, что пришлось от него спасать!.. Навязчивые у тебя кавалеры, Майла!.. И как он? Хорош? Ваша прошлая ночь выглядела на удивление бурно!
Мужчина наклонился, его сверкающие глаза вопросительно остановились на замеревшей в кресле девушке.
– Что ты здесь делаешь? – вместо ответа с трудом выдохнула Майла.
Сколько раз она рисовала в воображении подобную встречу, сколько раз тайно мечтала о невозможном… И всегда знала, что тешит себя лишь пустыми фантазиями… Но страстное желание, невысказанная боль, противоречащая здравому смыслу сила… любви заставляли её холодными одинокими ночами рисовать этот волшебный миг.
Как много она хотела сказать, просто прижаться и обнять…
Но теперь… Ничего в её сердце не происходило. Словно в одночасье оно превратилось в холодную ледышку, не способную испытать даже отголоска прежних чувств.
Только холод… и стыд…
Она изменила ему, изменила самой себе, поддалась мимолетной страсти, которая еще недавно казалась верхом блаженства. А сейчас выглядела всего лишь жалким подобием, подделкой того, что когда-то было У НИХ.
Ирит-Ри откинулся в кресле и посмотрел на девушку долгим, пристальным взглядом.
Как же ему её не хватало!!!
Действительность, здравый смысл предвещали ему совершенно иной ход событий. Сейчас он должен был бы отдыхать на одной из планет-курортов в обществе местных красоток, готовиться к последнему акту его Творения и чувствовать, как постепенно жизнь покидает его разум и тело, как безвкусна становится пища, как не радует девичий смех и как не греет яркое солнце.
Он приготовил себя к подобному. Приготовился перечеркнуть все, что когда-то испытал здесь.
А вместо этого… его взгляд упал на мониторы слежения.
Возможно, он должен был испытать ярость и с чистым сердцем ждать окончания Операции. Только… То был бы уже другой человек. Не тот Ирит, который с трепетом следил за каждым кадром пьесы, не тот, что с упоением вдыхал дым пожаров и пепел войны… Это был бы мертвый человек без желаний, без стремлений, без надежд.
Мог ли он её бросить – тот, который выжег в сердце каждое напоминание об их непонятной любви? Который уже бросил однажды?
…И вот, вопреки всему он сидел здесь, в небольшой кабине машины, на далекой планете под названием Зетта-3 и смотрел на единственную, что обожгла его сердце. Обожгла, потому как никто и ничто уже не могли его согреть. Он сам принял такие правила, такие правила дала ему его цивилизация… Сердце, которое не способно сопереживать и сочувствовать, сердце, которое понимает лишь крайние пределы реальности. Где есть все или ничего, война и блистательные победы или пустота и прах развеянных миров.
– Я так хотела тебя видеть… – прошептала она, и в уголках этих до боли родных глаз появились две маленькие слезинки-звездочки.
Но девушка моргнула ресницами – и они тут же пропали.
Ри отвел глаза. Он не имел права ни ревновать, ни выказывать недовольства. И самым ужасным его признанием самому себе было… Что если бы не мимолетная страсть Майлы с человеком-зверем – его бы здесь не оказалось!
После такого… имел он права хоть на одну слезинку?!
Ирит по привычке иронично скривил губы, хотя ему хотелось припасть к её коленям и покрывать их бесчисленными пламенными поцелуями, зарываться руками в шелк её волос, прижимать к груди такое милое, прекрасное и родное личико… Но вместо этого Ри небрежно бросил:
