Ни страха, ни сомнений, только звенящая от напряжения тишина. Глаза в глаза. Молчание. И два бьющихся в унисон сердца, внезапно решивших, что они — одно целое.
— Спасибо тебе, Хейли, — неожиданно мягко улыбнулся лорд Эреной, снова проведя кончиками пальцев по моей щеке. — Я не забуду того, что ты для меня сделала.
От легчайшего, наполненного бесконечной нежностью поцелуя у меня перехватило дыхание. Словно теплая волна омыла растревоженную душу. Как же хорошо… и каким необычным голосом милорд произнес мое имя… словно оно больше не было ему безразлично. И словно то, отчего трепетало мое сердце, каким-то чудом коснулось и его.
Я хотела было задать один из тысячи вертевшихся на языке вопросов, но лорд Эреной лишь покачал головой и, приложив палец к губам, велел мне молчать. Затем на мгновение прижал крепче, так же мимолетно коснулся губами виска, будто прощаясь, провел раскрытой ладонью над головой, отчего ее на мгновение опалило жаром, и тут же отпустил, аккуратно пересадив меня на ступеньку. После чего поднялся и, одарив меня еще одной мягкой улыбкой, быстрым шагом двинулся прочь.
Оставшись в одиночестве, я вздрогнула от холода и порывисто обхватила себя руками. Чувство внутреннего покоя, правда, никуда не делось, но теперь к нему примешивалась тревога, необъяснимое беспокойство, которое начало стремительно набирать силу и невольно заставило посмотреть в спину удаляющегося мужчины.
А потом я заметила впереди движение и следом за инкубом поднялась на ноги, не понимая, почему поляна перед домом вдруг начала светиться. Сочная трава, по которой еще недавно можно было бегать босиком, внезапно увяла. Поверх нее откуда ни возьмись проступил самый настоящий иней. Возникнув шагах в пятидесяти от крыльца, он начал стремительно расползаться по кругу, превращая цветущий луг в замороженное царство. Но, что самое пугающее, лорд Эреной шел именно к нему. И это вызывало тревогу.
Момент, когда над замерзшей землей прямо из воздуха соткалось массивное тело, я пропустила — слишком неожиданно это произошло. Узнать, конечно, узнала, но это ничуть не умалило растущего беспокойства. Я даже обрадоваться не успела тому, что Рэн — а это оказался действительно он — наконец соизволил вернуться. И не успела удивиться, что он пришел в виде призрака, хотя такое случалось лишь в исключительных случаях.
Напротив, непонятная тревога выросла, когда инкуб и дракон замерли друг против друга. И что-то во внешности Рэна — в том, как он держал крылья, как отвел в сторону хвост, как наклонился, изучая моего наставника сузившимися глазами, — мне не понравилось. Его поза выглядела агрессивной. Оскаленные клыки, встопорщившиеся иглы на загривке и сжавшиеся когти красноречиво доказывали, что дракон не на шутку взбешен. Но в то же время мои чувства почему-то молчали — Рэн впервые полностью отрезал меня от своих эмоций.
— Я до последнего надеялся, что до этого не дойдет… — зло прошипел дракон, чуть ли не впервые на моей памяти заговорив вслух. — Я давал тебе шанс, Кай. Ты мог уйти без потерь, но предпочел окончательно все разрушить ради минутного удовольствия!
Лорд Эреной, взглянув в хищно суженные глаза дракона, спокойно ответил:
— Я не нарушал условий, Рэн, — это не было принуждением. Но если ты готов расторгнуть договор, я возражать не буду.
— Глупец! — Рэн раздраженно отпрянул, с силой хлестнув по воздуху полупрозрачным хвостом, но инкуб даже не дрогнул. — Думаешь, если разбудил в себе Искру, можешь на что-то надеяться? У тебя нет ни единого шанса!
— Возможно. Но лучше быть глупцом, чем лицемером.
Я растерянно моргнула, ничего не поняв из этого разговора, а дракон резко наклонился, чтобы его морда оказалась от лорда-директора на расстоянии вытянутой руки, и прошипел:
— Что общего между лицемерием и стремлением обрести неоспоримое преимущество? И тебе ли говорить об этом — существу с расщепленным сознанием, боящемуся собственных эмоций?
— Твое существование вынуждает меня использовать лишь один поток, — так же спокойно отозвался лорд Эреной. — Оно же лишает меня возможности пользоваться магией. Но я пошел на этот риск. Только, в отличие от тебя, никогда бы не стал прикрываться иллюзией, чтобы произвести впечатление.
— Это не иллюзия! За основу своей личности я взял твою!
— Это неправда.
Я поежилась: всю недавнюю благость с меня словно волной смыло, а дурные предчувствия стали еще сильнее. Творец! О чем они толкуют? И что за договор? Неужто лорд Эреной решил расторгнуть соглашение о сотрудничестве?!
Дракон недобро оскалился:
— Не нравится собственное отражение, инкуб? Считаешь себя лучше, чем ты есть?
— Если бы ты взял полную матрицу, я бы не возражал. Но ты выудил лишь то, что тебе понравилось, склеил осколки и понадеялся, что разбитое зеркало само по себе избавится от трещин.
— Оно получилось гораздо лучше оригинала! — отчего-то взъярился Рэн. — Если бы это было не так, я бы до сих пор сидел на цепи и полностью зависел от тебя!
Инкуб лишь равнодушно пожал плечами.
— Не лги хотя бы сейчас. Мои старые маски всегда были цельными. Каждая из них отражала мою суть и в каждой можно было найти частичку моего истинного «я». Тогда как у тебя хватило наглости создать ложную матрицу. Неплохую, надо признать, правдоподобную. Но, как бы ты ни старался, она так и останется лишь отражением. В ней нет настоящей жизни, нет глубины. Поэтому-то ты и не рискнул показывать ее никому, кроме Хейли. Опытному магу не составило бы труда тебя разоблачить.
Дракон зашипел с такой злобой, что я недоуменно вскинула брови. Да в чем дело? Он на себя не похож! Думаю, пора выяснить, что все это значит.
— Оно того стоило! — поколебал мою уверенность бешеный рев дракона.
— Чего именно? — насмешливо отозвался инкуб. — Твоей лжи? Бесконечных уверток? Молчания?
— Я сделал это ради нашего с Хейли блага!
— Не уверен, что она с тобой согласится, — хладнокровно ответил лорд Эреной.
Что-то мне не нравятся эти намеки…
— Ты не ведаешь его истинной ценности! Твоя душа пуста! И тебе не понять, почему я готов бороться до конца!
— Если души нет у меня, значит, тебе ее тоже не досталось. Но это уже не важно. Мне интересно, что ты будешь делать, когда твоя маска спадет? Что будет, когда Хейли узнает, что тот «ты», которому она так доверяла, имеет очень мало общего с твоей исходной матрицей?
Дракон оскалился:
— Она никогда не узнает. Эта правда не для нее.
— Ты в этом уверен? — Лорд Эреной чуть повернул голову и сложил руки за спиной, молча показывая мне хорошо знакомый знак — не вмешиваться. Впрочем, я и так оцепенела от услышанного. И больше всего на свете хотела бы, чтобы это оказался сон, просто дурной сон, в котором Рэн с легкостью признается, что все это время мне лгал.
— Ты никогда не думал, что это предательство? — снова спросил лорд Эреной, и у меня болезненно сжалось сердце. — В первую очередь по отношению к Пламени?
