Никитин подарок уходил с молотка за полторы цены, но когда аукционист объявил, что на самом деле эти серьги жертвует для детей соведущая сегодняшнего вечера, их оторвали в пять раз дороже, чем за них заплатил Никита. Очень уж у Кристины был эротичный разрез на платье.
На торги были выставлены дизайнерские книги, работы детей известных родителей, авторские игрушки и фотоработы популярного, бесспорно талантливого и уважаемого сообщества фотохудожников AES+F.
Аукцион набирал обороты. В воздух тут и там поднимались номерки, публика весело торговалась, охотно тратила деньги.
Работа Кристины состояла из вступительного душещипательного высказывания и перманентных улыбок. Она умоляла взглянуть на фотографии детей, задуматься об их судьбе, прочувствовать их боль и желание жить. Она говорила, что единственной надеждой на жизнь для них является дорогостоящая операция. Иногда она делала паузу, и ее взгляд выражал вселенскую жалость и тоску. Во всех женщинах развито чувство сострадания. Или актерские навыки, позволяющие отобразить это сострадание?
— Nothing can be worse for a man than to outlive his children! You hold the destiny of these kids
[5].
На широком экране мелькали фотографии больных детей. Кристина выдохнула. Она старалась не смотреть в зал, чтобы не сбиться. И вдруг в толпе столкнулась взглядом с другими понимающими, родными и какими-то очень близкими глазами. На нее смотрел Никита, он внимательно вслушивался в ее речь, болея за нее. Кристина смущенно опустила глаза и продолжила:
— Thanks for the last auction we have saved 24 chilren’s lives. You can see their photos on the screen. There is no strange children
[6].
Аукцион закончился. Гости расходились быстро, по принципу «сделал дело, гуляй смело!», не допивая и не дотусовывая до победного конца, как это принято в России.
— Ты была превосходна. В Москве оператор отдаст мне кассету, а я ее тебе обязательно передам! — воодушевленно говорил Никита. «Надо же — отдал подарок на благотворительность! Нет, ну она молодец, молодец, не спорю».
— Здорово, спасибо! Подай, пожалуйста, шампанского!..
С этой фразы началось их совместное разгуляево. Возбужденное новыми эмоциями состояние надо было залить шампанским. Как правило, перед употреблением алкоголя не строятся сложные мозговые конструкции, оправдывающие желание напиться и забыться. Все получается само собой.
С шампанского они, вместо того чтобы осматривать достопримечательности города, перешли на коньяк. Веселое торжество проходило в баре отеля. Кристина и Никита сидели за одним столом с президентом фонда и прочими гостями аукциона.
— Что это за таблетки ты пьешь? — удивленно спросил Никита, наблюдая за тем, как Кристина отправляет себе в рот какие-то капсулы. — Это чтобы не опьянеть, да?
— Ага! Ты что, не видишь — уже помогли. Ха-ааа! — пьяно засмеялась Кристина. — Нет, не для этого. Это какие-то похудательные, точнее, для похудения, в общем, мне подруга дала, сказала, что поможет.
— Надеюсь, не ксеникал? Там на упаковке меленьким шрифтом таким написаны противопоказания, только их никто никогда не читает. Так вот, там сказано, что если употреблять продукты с высоким содержанием жира, он может, как бы это сказать… В общем, выходить наружу в любой момент, когда ему приспичит.
— Нет, не эти. А ты откуда знаешь?
— Да так, наслышан!
«Добрый» Валя посоветовал Никите чуть-чуть уменьшить в размерах свой животик, чтобы понравиться Кристине, и средство для этого тоже порекомендовал. Как любой среднестатистический обыватель, прочитать инструкцию до конца Никита не додумался, за что и поплатился жирным пятном на брюках Dsquared.
— Нет, эти вроде с гуараной! — «Он что, следит за фигурой? Что-то не похоже. Живот как у беременного, арбузная болезнь — живот растет, а хвостик сохнет».
— Так от них же пучит страшно!
Президент фонда покосился на Никиту с Кристиной. Им, как любым пьяным людям, казалось, что они говорят исключительно шепотом.
— Я не заметила такого эффекта!
— Самые лучшие хитазан, от них просто есть не хочешь, и все, плюс ко всему они тоже расщепляют жиры, — экспертно заявил Никита, не обращая внимания на злобное лицо Жени.
Кристина недолго думая достала упаковку из сумки.
— Вот, XL-S, состав: протеины, липиды, кофеин! — гордо зачитала она.
— Атомная смесь! — отметил Никита.
Наконец увлеченные собеседники заметили, что все сидящие за столом молча смотрят на них.
— Я, пожалуй, пойду спать. Завтра нужно встать пораньше, сходить в музей. Музей. Да. Спасибо большое за вечер. Рада была познакомиться. До свидания. До свидания, — криво улыбаясь, прощалась Кристина.
И в быстром темпе ломанулась к выходу, за ней так же бодрой, но весьма шаткой походкой семенил Никита.
По дороге в такси они продолжали мило беседовать на тему таблеток и диет. Кристина никогда не увлекалась похудением. Во-первых, потому что поздно вечером во время написания своих «литературных шедевров» любила употреблять в пищу булочки и шоколадки, а во-вторых, потому что рядом с ней этой проблемой остро страдала Виолетта.
— Я вообще с детства ненавижу всякие таблетки, — говорила Кристина, когда в ресторане отеля они выпивали Hennessy. — Когда я была маленькая, почему-то любила есть поганки… Меня, представляешь, все время возили в больницу и пичкали какими-то таблетками, после которых еще долго с тазиком лежишь, чтобы далеко не бегать.
— А какие поганки ты ела? — поинтересовался Никита.
— Ну как, мухоморы там всякие. Они красивые такие и, главное, росли везде. Идешь по лесу, хвать его и ням-ням, — смеялась Кристина.
— Экспериментаторски. Новаторски, — похвалил Никита. — А я все время ел немытые абрикосы и страдал диареей. Один раз мама меня наказала и заперла в туалете, я от расстройства решил утопиться в унитазе. Как сейчас помню. Только у меня голова не пролезала в дырочку…
— Я тоже хотела покончить жизнь самоубийством, когда мне на день рождения не подарили скрипку. Я о ней так мечтала!
— Хочешь, я тебе скрипку подарю?!
— Уже поздно, не быть мне уже Ванессой Мей.
— А кем ты хочешь быть?
— Собой. Только вот не знаю, где эту самую «я» искать. Мне иногда кажется, что все это не я. Что все это пространство, напоминающее мою биографию и подписанное моей фамилией, на самом деле не мое. Это не я на самом деле. Понимаешь? Знаешь, такое ощущение, что живешь не свою жизнь, а чужую.
