— Робин Гуд мирового океана. — Она раздраженно покачала головой. — Все равно, это небылицы. Не подстрекай ее.
— Черт… — задумчиво протянула Диана.
— Ладно, может быть, он и был таким же кровожадным, как остальные пираты, но существует куча исторических документов, в которых есть упоминания о нем и о «Русалке», — заметил Рик.
Но они оба и так об этом помнили. Каждый, кто работал в службе спасения на водах, похоже, знал какую-нибудь историю о таинственном капитане Альварезе. В детстве Стелла и Рик слышали каждую из них по нескольку раз, пока капитан не стал для них значимой фигурой.
Рик взял документы из конверта Стеллы. Это были те же бумаги, что ее отец приготовил для него. Годами Натан изучал персонажа, завораживающего их обоих.
— А что с ним случилось? — спросила Диана.
Рик посмотрел на явно заинтересованную подругу Стеллы:
— Он просто исчез с лица земли. Ходили слухи, что нагруженная добычей «Русалка» пошла ко дну в сильный шторм.
— Где? — прошептала Диана, увлеченная историей.
Она взяла бумаги из пакета Стеллы и сложила их вместе с бумагами Рика.
Он покачал головой:
— Карта нарисована на основе исследований, которые Натан проводил в течение нескольких лет. Конечно, уверенным нельзя быть ни в чем, но интуиция его редко подводила, и, если он считал, что корабль Иниго затонул где-то в Микронезии, я ставлю на то, что так и было.
— Так почему же ты не отправился на поиски сам? — возмущенно поинтересовалась Стелла, вставая и направляясь в кухню. Там она отпила из своего почти полного бокала. Молодая женщина неожиданно испытала злость.
Если отец знал, что умирает, почему ничего не сказал ей? Почему не лечился? Почему не вернулся домой?
— Стел, где бы он взял время на все свои проекты?
Она обернулась на голос Рика, почувствовав вину. Они оба всегда знали о мечте Натана разыскать сокровища Иниго… Когда-нибудь… Когда он выйдет на пенсию…
— Зачем он каждому из нас отправил по половине карты? Он должен был знать, что я отдам свою половину тебе.
Стелла любила отца, подарившего ей удивительное детство, полное затонувших сокровищ и тропических вод. Но она уже давно не была девочкой, верящей в пиратов и русалок. Да и романтика того мира не всегда вязалась с реальностью: разводом родителей, дележом собственности.
Рик подошел к ней, чувствуя, как она борется с теми же эмоциями, что и он, когда прочитал записку Натана.
— Думаю, он знал, что его время заканчивается, и, может быть, таким образом попытался сохранить связь между нами. Наверное, ему хотелось, чтобы мы поехали вместе. Что скажешь? Долгосрочный прогноз погоды благоприятный. Хочешь отправиться со мной на поиски сокровищ?
Стелла посмотрела на Рика, уловив эхо чувства вины в его тоне.
— Ты с ума сошел? Я не могу болтаться где-то в море. Моего редактора хватит удар. Все сроки сдачи романа уже миновали, у меня самый серьезный ступор в истории литературы. Так, Диана? — обратилась она к подруге в надежде получить подтверждение.
Та энергично закивала.
— Тогда это именно то, что тебе нужно, — невозмутимо заметил Рик. — Ничто так не способствует вдохновению, как плавание в открытом море.
Стелла с подозрением посмотрела на него:
— Тебе нечем заняться, что ли?
Рик пожал плечами:
— Ничего такого, с чем не справились бы без меня. Это будет просто разведка. Пара недель. Четыре — самое большее. Только ты, я и океан. Соль, морской воздух и солнце. Загоришь заодно, — продолжал упрашивать он. — Как будто мы снова дети…
Стелла покачала головой, отгоняя искушение романтикой прошлого.
Они уже давно не были детьми.
— Я не могу. Мне надо закончить книгу.
— Давай, — прошептал он, чувствуя в ее душе жажду приключений, которую сама Стелла не осознавала. — Ты писала запоем на «Персефоне». Помнишь? Всегда что-то чиркала в блокноте.
Она помнила. Она или зачитывалась чем-нибудь, или писала. А Рик безжалостно дразнил ее. Уже тогда она должна была понять, что станет писателем.
— Я не могу. Правда, Диана?
Диана посмотрела на подругу. Потом на Рика. Потом снова на подругу. Если кому и следовало сменить обстановку, так это Стелле. Она сидела в четырех стенах, как в заточении, и, возможно, вырвавшись из своей тюрьмы, снова обретет возможность писать.
Если бы это был просто отпуск, Диана непременно разозлилась бы, но чутье подсказывало ей, что именно это необходимо подруге. Она всем сердцем надеялась, что так и будет, иначе голова Стеллы окажется на плахе, если та вернется загоревшей и без завершенного романа.
— Думаю, тебе стоит поехать, — сказала Диана. — Это хорошая идея.
Стелла заморгала.
— Что-что?
Рик был доволен.
— Это, — он обнял Диану за плечи, — мудрая женщина.
— Спасибо, — улыбнулась та.
— Давай, Стел. Слабо?
Стелла закатила глаза. В детстве их отношения строились на бесконечных спорах и соперничестве, и Стелла в то время была готова на все, что угодно, лишь бы доказать свое превосходство над мальчиком.
Слабо проплыть через дыру в затонувшем корабле? То есть сделать то, что запрещено отцом. Слабо поднять монетку со дна? Тоже запрещено. Слабо дотронуться до ската? Просто глупо.
Чудо, что они оба не утонули.
Стелла хорошо помнила, когда все эти «слабо» закончились. В тот вечер она поспорила, что Рик ее не поцелует. Интересно, помнит ли он? В его глазах сверкнул огонек: да, он все помнит.
— Давай так, — предложил Рик, очнувшись от воспоминаний, до сих пор преследующих его во снах. — Не отвечай сейчас. Подумай до утра. Уверен, утром идея не будет казаться тебе бредовой.
Стелла готова была поспорить, что при свете дня и на трезвую голову идея не только покажется бредовой, но именно таковой и будет.
Откровенно сумасшедшей.
Рик наклонился и поцеловал ее в лоб, потом повернулся и подмигнул Диане:
— Могу я здесь переночевать?
Стелла чувствовала себя как ребенок, оказавшийся в компании двух взрослых.
— Что, в этом порту не нашлось желающей, моряк? — спросила она язвительно.
Рик рассмеялся:
— Такой, которая пекла бы блинчики, как ты, нет.
— А-а, — протянула она и, осознав свою грубость, попробовала отшутиться: — Так ты меня любишь только за блинчики?
— Нет, еще у тебя вторая половина карты, — ухмыльнулся он. — Я устал. Мне надо в душ. А потом поспать недельку-другую. Полотенца там есть?
