– Мондо, ты был женат?
– Недолго. По натуре я одиночка.
Он заехал в цветочный магазин. Аромат лилий заполнил салон.
Промерзшая до костей Лола ждала их у дома Матильды Кандишар.
– Лола, что с вами про…
– Я упала с кресла, когда собирала пазл. Ничего, Мондо, все хорошо.
Он проинструктировал их. Мадам Кандишар с высокой долей вероятности пребывает в депрессии, она так и не оправилась после самоубийства мужа. Сенешалю стоило огромного труда убедить ее встретиться с ними. Он прибегнул к своему методу – сочинил целую историю.
– Для Матильды: вы готовите материал о деле Марса. Играйте правдоподобно.
Ингрид посмотрела ему вслед. Он поднял руку к зеркалу заднего вида и, не оборачиваясь, махнул рукой на прощание. Она помахала в ответ.
– Вы с ним теперь лучшие друзья, – проворчала Лола.
– Я напоминаю ему сестру.
– Да, ты уже говорила. Ну что, идем?
– Мне бы хотелось, чтобы Джейк был с нами.
– Нельзя вваливаться толпой к вдове Кандишара.
Ингрид вспомнила, как Джейк смотрел на нее утром. Он сунул ей в сумку “стриж” и заставил поклясться, что она позвонит ему при малейшем затруднении.
Маленькая рыжеволосая женщина, грустная и усталая. На Матильде Кандишар было элегантное платье, но при этом носки с пальцами и вьетнамки, на руках – резиновые хозяйственные перчатки, которые она сняла как будто с сожалением. Никакой реакции ни на распухшее лицо Лолы, ни на причудливый наряд Ингрид. Квартира была просторная, заставленная мебелью, благоухающая полиролью. На стенах – коллекция старинных кимоно на тонких деревянных рейках. Изящный чайник из черного чугуна дожидался их на столике в гостиной.
– Всем странам предпочитаю Японию. Я ездила туда много раз. Если бы у меня были деньги, провела бы там остаток жизни.
– Несмотря на ядерную проблему, цунами, землетрясения и рецессию? – осведомилась Лола.
– Это мечта, а не маркетинговое исследование.
Она налила гостьям чаю. Лола разглядела в соседней комнате угол пианино, пылесос и флакон с чистящим средством. Никаких признаков домработницы. Лола представила себе, как Матильда с утра до вечера начищает свою большую квартиру, чтобы заполнить пустоту, успокоить нервы, забыть мужа, который свел счеты с жизнью. По словам Сенешаля, после отказа продолжать избирательный поединок с Борелем у Кандишара начался период застоя, он прозябал на скромных должностях. Богатый друг предоставил ему эту квартиру, чтобы бывший министр мог сохранить видимость благополучия. Кандишар так и не вернулся в политику. “Редкий во Франции случай – политик, поставивший крест на своей карьере”.
Лола представила Ингрид как свою помощницу по работе с архивами, спросила, можно ли записать беседу. Матильда согласилась, при условии, что ей покажут текст перед публикацией. Экс-комиссар включила магнитофон. Луи Кандишар знал лично Арно Марса?
– Нет, этот человек уничтожил нас, хотя даже не был лично с нами знаком. Статья в “Канар аншене”, как мне показалось, совершенно не встревожила Луи. Я ошибалась. Не поняла, что он чувствовал…
– Вы вините в этом Марса?
– Да нет. Марс или кто-то другой…
– Правда?
– Дневники были как дамоклов меч. Я думала, что Луи привык с этим жить.
– Марс тоже ушел из жизни. А Грасьена только что убили в тюрьме.
Матильда положила шарик-ситечко для чая на фарфоровое блюдце. У нее дрожали руки, она часто моргала.
– Мне нечего добавить. Фактически я ничем не могу быть вам полезна. Живу только воспоминаниями и мечтами.
– Арно Марса могли убить по многим причинам. Месть. Дневники Грасьена. Я узнала из достоверного источника, что он всегда носил их с собой, на флешке, но ее не обнаружили при осмотре трупа.
– Вполне возможно.
– Незадолго до смерти Грасьен клялся, что дневников у него больше нет, но, вероятнее всего, он держал в голове имена и факты. Может, из-за этого он и умер в тюрьме.
Вдова снова подняла голову.
– Мы отправились в Абиджан расследовать гибель Марса. Едва ноги унесли.
– Вы избрали очень интересную, но опасную профессию.
– Именно это я и твержу себе каждый день. Я здесь потому, что один человек, с которым я познакомилась, считает вас вероятным заказчиком убийства Марса. Из мести. Что вы ответите на подобное обвинение?
– Попрошу вас уйти.
Бесстрастный голос, такое же выражение лица. Она резко поднялась и понеслась к двери, хлопая подошвами по паркету. Лола принялась извиняться: она-де всегда провоцирует собеседника, чтобы получить информацию. Старая репортерская уловка, которая всегда срабатывает. Нельзя ли начать разговор вновь, в более спокойном тоне?
– Вон.
Они вышли за порог. Вдова с неожиданной силой захлопнула за ними дверь. Пока они ждали лифта, она высунулась и выбросила лилии Мондо. Они рассыпались ароматным дождем. Ингрид подобрала одну веточку и следом за Лолой вошла в кабину старинного лифта из кованого железа и матового стекла. Они заметили силуэт человека, мчавшегося вниз по лестнице.
В вестибюле им преградил путь блондин лет сорока, измученный, запыхавшийся.
– Гийом Кандишар. Мать вне себя. Что вам нужно на самом деле?
– Написать книжку о деле Марса. А для этого получить информацию из первых рук.
– Я слышал весь разговор. Вы думаете, что можете безнаказанно оскорблять людей у них дома?
Лола заявила, что желает выйти из лифта и покинуть здание. Сын Кандишара пропустил их.
– Авторы грязных статеек и очерков, бездарные журналисты – все вы стервятники. Никто не хочет покупать ваши грязные книжонки и газетенки, а потому вы охотитесь за сенсациями.
– Думайте что хотите, молодой человек.
– Попробуйте только облить грязью отца – и вы будете иметь дело с моим адвокатом.
Глава 29
Сюрприз: Мондо ждал их в своем “вольво”. Ингрид села с ним рядом, Лола – сзади.
– Как все прошло?
– Плохо, – ответила Лола. – Она выставила нас вон. А отпрыск догнал и добавил. Его явно раздирали противоречивые чувства. Унижение, гнев. Может, даже страх.
Он только покачал головой, высадил ее на улице Эшикье и поехал дальше отвозить Ингрид. Лола через стекло увидела, как она нюхает лилию.
В квартире на столе пылился пазл, дождь хлестал в окна. Она позвонила Берлену, рассказала о встрече с вдовой Кандишара и его сыном. Поинтересовалась, чем занимается Кандишар-младший.
– Он хирург.
– Надо же!
– Пустой номер, Лола. Я уже проверил. Когда Марса убивали в Африке, он был на медицинском конгрессе в Германии.
