Теперь уже она забарабанила в дверь Воски и назвала свое имя. Берлен с подозрительным видом открыл дверь.
– Мне надоело торчать под дверью в компании крыс. Одна из них была размером с байонский окорок.
– Лола, наверное, ты родом с Юга, раз так преувеличиваешь, – заметил он и, как обычно, криво усмехнулся.
– У меня бабушка из Прованса.
Воски стоял, прислонившись к деревянному корпусу прекрасного парусника. В просторном, без единой перегородки помещении было не меньше восьмидесяти квадратных метров, одной стеной ему служили подъемные ворота. Кто-то нарисовал на них синее небо и пальмы. Американец сообщил, что сам строит свой корабль. Еще когда он был мальчиком, отец, инженер-судостроитель, обучил его многим премудростям.
– Буду строить этот корабль столько, сколько нужно.
– Деревянный парусник, – вздохнула Лола. – Я думала, их больше не существует.
– Главное – не терять веру.
– А что тут у вас такое?
– Туалет и душ не работают, зато места хватает.
– Правда?
– Можно глотнуть воздуха, когда осточертеет торчать в жалкой конуре в Ваньчае.
– Ты, наверное, чуть жива от усталости, – обратился к ней Берлен.
– Пожалуй, уже нет, мои внутренние часы вошли в штопор. Зато я точно хочу есть.
Глава 42
13 февраля, среда
– Ну, рассказывай!
– Может, сначала поедим?
Кантонский ужин. На верхнем этаже самого высокого небоскреба в Коулуне. Они смотрели сверху на бухту Виктория, под ними зияла пустота. Заказали множество вкуснейших блюд и “Клауди Бэй” – превосходное новозеландское белое вино, охлажденное именно так, как надо. Туман, сжалившись над ними, уполз в сторону континента. Открылся потрясающий вид на остров и высотные здания, опоясанные цепочками огней. Лучи лазеров окрашивали пестрыми пятнами небо и горы. На черном шелке неба мерцали китайские иероглифы.
Берлен пребывал в превосходном настроении. Он заявил, что заметил слежку еще в Ваньчае.
– Никогда не встречал такой упорной женщины, как ты.
– Буду считать это комплиментом.
– И правильно. Ты видела какаду в парке по дороге к аквариуму? Белых с желтым хохолком?
– Да, а еще наверху, в сером небе, летали бежевые орлы. Похоже, ты любишь животных. Скатов, медуз, пернатых…
– Они меня успокаивают. Хотелось бы до отъезда увидеть панду.
– В аквариумах они встречаются редко.
– Это правда.
– Дождусь я сегодня, когда ты хотя бы вкратце расскажешь о ваших с Воски ночных приключениях в порту?
– Да-да, сейчас и до этого дойдем. Но прежде мне нужно объяснить тебе…
– Я слушаю.
Он заговорил о 1998-м. Это был роковой год – год создания “Международного исламского фронта борьбы против иудеев и христиан”.
– Аль-Каида набирала силу. Спрут вырос до размера XXL: подпольные сети, финансы, штаб-квартиры, новобранцы. И лагеря подготовки, растущие как грибы.
Люди на Западе не оценили ни амбиций Аль-Каиды, ни ее целеустремленности. Они считали, что рано или поздно справятся с ней, нужно только немного времени и усилий. США не сомневались, что раздавят Аль-Каиду как муху. Очаги, однако, возникали то здесь, то там. В тот год были совершены нападения на американские представительства в Танзании и Кении. Так что взрыв в Дамаске в двух шагах от американского посольства никого особо не удивил. Отель “Мэдисон”? Попросту промахнулись. “Бада”? Придурки бесятся. Кровавый спектакль мало кого впечатлил, потому что рвануло в одной из тех стран, на которые всем наплевать.
– То есть не в Америке.
– Вроде того. Так что Воски может строить из себя умника, но он тоже ничего не понял. Теперь, задним числом, легко рассуждать о том, что целью атаки были французское государство и “Аэроликс”. В 1998 году Воски уже занимал определенный пост и имел возможность вникнуть в дело. Я же отошел в сторону, потому что сам так решил.
Я тебе верю, Жозеф, подумала она, и знаю, каково тебе было. К тому же мало принять решение – нужно от него не отступать. Берлену пришлось выбирать между другом и дочерью. Но, судя по его словам, он продолжал наблюдать за террористами и их окружением, только негласно. Оставаясь в тени. Страшный, болезненный выбор.
– Лола, у меня к тебе вопрос. Теперь, когда тебе известно обо мне все, ты даже познакомилась с моими внутренними демонами…
– Спрашивай.
– Я никак не возьму в толк, почему ты так стараешься ради Саша Дюгена. Будь он твоим родственником, я бы понял…
– По-моему, ничего сложного. Он попросил меня о помощи. И я не остановлюсь.
– Ты с ним спала?
– Ты нормально себя чувствуешь? Я ему в матери гожусь.
– Я в своей жизни видел все и даже больше.
– Саша – мой друг. И точка.
– Ладно.
– Честно говоря, я не уверена, что тебя это касается.
– Предпочитаю знать, что я делаю, зачем и с кем.
Он улыбнулся – и она следом за ним.
– Жозеф, не хотелось тебе это говорить, но жизнь не всегда позволяет нам все держать под контролем.
– Твоя, может, и не позволяет.
Он явно повеселел. Она тоже.
Немного позже бутылка отправилась горлышком вниз в ведерко со льдом. Лоле стало хорошо.
– А теперь Воски, – тихонько напомнила она.
Берлен рассказал ей, о чем узнал в оккупированном крысами логове Воски. История ужасная, но она слушала ее с упоением, словно сказку “Тысячи и одной ночи”. Правое ухо у Шахерезады было слегка оттопырено, улыбалась она как старая черепаха, зато речи ее прибавляли сил. Лола решила позвонить Ингрид и рассказать о том, что они раскопали, но сообразила, что не оформила у оператора роуминг. Берлен с обреченным видом протянул ей свой телефон. Она набрала номер подруги. Автоответчик сообщил, что аппарат выключен или находится вне зоны действия сети.
– Лола, наверное, она вернулась в Штаты.
Браво, вино на Хаски не подействовало. Лола немного подумала, потом попросила официанта найти ей номер телефона казино “Белладжо” в Лас-Вегасе. Позвонила. Какой-то тип с ледяной, как тюленья пища, вежливостью сообщил ей, что мисс Дизель с недавнего времени не работает танцовщицей в знаменитом казино.
– По какой причине?
– Кем вы ей приходитесь?
– Я ее мать.
– А, тогда другое дело. Мисс Дизель была уволена, так как не явилась на работу. Несмотря на неоднократные напоминания. А теперь она даже не изволит отвечать на звонки. Она ничего вам не говорила? Что происходит? У нее проблемы?
