Тем временем, мотокар замедлил ход и остановился. Эльза отлепилась от мужской спины, подняла голову – и тут же вспыхнула:
– Ты куда меня привез?!
Парень рассмеялся, не скрывая наслаждения от ее реакции.
– Погреться, моя красивая майстра. Напою тебя чаем, разотру махровым полотенцем… ну а там видно будет. Все-таки я виноват и намерен всеми силами заглаживать вину. Буду заглаживать до тех пор, пока ты сама не устанешь.
Эльза спрыгнула на землю и огляделась. Вот наглец! Специально отвлек ее, руки себе под куртку засунул, чтобы она засмущалась и перестала следить за дорогой. А Эльза так завиталась в облаках, что даже не вспомнила, что он адрес не спросил и понятия не имел, где ее дом. Почему не спохватилась раньше и не уточнила, куда Алекс ее везет? Сама, конечно, виновата. Но… каков хам!
В районе, куда они приехали, проживала та прослойка общества столицы, которая имела полное право именовать себя средним классом. Отделенные от бедняцких кварталов площадью трех рынков, местные жители хоть и соседствовали с теми, но все же находились по эту, приближенную к аристократии, сторону. Здесь обитали клерки, продавщицы и учителя. Инженеры и архитекторы. Доктора, адвокаты. В общем, все, кто не гнушался добросовестно работать, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Тут можно было встретить и откровенно богатых людей, владеющих гигантскими мануфактурами, портовыми зданиями или роскошными торговыми галереями. Откровенно богатых – но все-таки «людей», потому что до уровня волков, настоящей элиты, они бы никогда не поднялись, и их место оставалось в пределах своего района обитания.
Дом, притаившийся в глубине заросшего сада и отделенный от улицы кованой, слегка поржавевшей от времени оградой, был одноэтажным и не очень большим, но выглядел ухоженным и симпатичным. Алекс подошел и приоткрыл калитку, жестом предлагая Эльзе воспользоваться его помощью и пройти внутрь. Его глаза смеялись, и она почувствовала, что краснеет. Что он там говорил? Махровым полотенцем ее растереть хочет?! Чаем напоит? Ну да, как же.
В ней вдруг проснулся спортивный интерес. Алекс правда такой дурак или прикидывается? Она что, похожа на девушку, с которой можно так легко закрутить любовь? И он до сих пор не понял, кто она такая? Или понял, но проверяет, берет на слабо? Что ж, ничто так не бьет по мужскому самолюбию, как отказ. Особенно, если на первый взгляд кажется, что жертва уже попалась в сети и почти не трепыхается.
Эльза украдкой принюхалась, но ничего опасного из глубины сада не учуяла. Она прищурилась, крепче притиснула к боку сумку, а затем ослепительно улыбнулась.
– Чай? Только если с дарданийскими травами. Я пью только такой.
– Да у меня куча чаев в арсенале, – не моргнул и глазом Алекс, – налью тебе любого. Ты только скажи, как эти травки выглядят. Если надо – пойду у соседей надеру!
Эльза с трудом удержалась, чтобы не прыснуть.
– Там крохотные синие цветочки, размером примерно с полногтя, – принялась поучать она с деловым видом, проходя мимо парня в калитку и направляясь к дому. – И мохнатые зеленые листики. Их обычно мелко рубят и перемешивают.
В запущенном саду буйствовала сирень, ее аромат дурманил голову, белые и розовые лепестки усеяли землю, и Эльзе показалось, что она ступает по цветочному ковру. Было очень красиво. Алекс шел следом, она чувствовала его за своим левым плечом и слышала приглушенное бормотание. Похоже, он повторял под нос ее последние слова о листочках, чтобы не забыть.
Он чуть не налетел на Эльзу, когда она круто развернулась на каблуках, но обладал хорошей реакцией, потому что мгновенно сориентировался и даже обхватил ее за талию, якобы с целью сохранить равновесие. На самом деле в своей привычной нагловатой манере просто прижался всем телом. Его большие ладони, тут же неприлично двинувшиеся с талии вниз, жгли ее через одежду.
Так получилось, что они с Алексом остановились прямо под большим сиреневым кустом. Подул ветерок, и перед лицом Эльзы капнуло что-то розовое. А потом еще и еще. С опозданием она сообразила, что попала под дождь из лепестков. Что-то кольнуло внутри, а в голову пришла шальная мысль, что это тоже красиво и необычно: цветочный дождь, упоительный аромат и черноволосый улыбчивый Алекс…
Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение, и заставила себя вернуться к первоначальному плану.
– А ты живешь совсем один? – поинтересовалась Эльза невинным голоском и похлопала длинными ресницами.
Это подействовало на Алекса странным образом. Его глаза затуманились, он опустил взгляд на ее губы и облизнул свои. Так как выпускать ее из рук или отвечать он не собирался, Эльзе пришлось потрясти парня за рукав и повторить вопрос.
– Нет. С мамой, – наконец, опомнился он, зачем-то снял с ее волос розовый лепесток, сунул в рот и с задумчивым видом прожевал. – Но ее нет. И не будет до вечера. Она на работе.
Алекс тоже тряхнул головой, совсем как недавно – Эльза, полез в задний карман джинсов и, пройдя вперед и позвякивая ключами, отпер входную дверь.
– Бедная твоя мама. Работает, пока ты развлекаешься и водишь домой девушек в ее отсутствие.
Эльза только успела ступить на порог, как Алекс больно дернул ее за локоть и развернул к себе.
– Не надо так, – сказал он серьезно, и она сразу поняла, что, желая подколоть, перешла черту и задела его за живое. – Со следующего года меня возьмут стажером в полицейский участок. Пока по возрасту просто не берут. И подучить кое-что надо. Я не лентяй и не бездельник, как ты могла подумать, моя майстра.
Эльзе стало неловко. Присмиревшей мышкой она скользнула внутрь дома и огляделась. Внимание привлекли часы, висевшие на стене в прихожей. Фигурка коня, вставшего на дыбы, была вырезана из белого дуба. Эльза узнала характерные волокна на древесине, потому что в ее собственной комнате стоял секретер точно такого же цвета. Отец заказывал его у очень знаменитого мастера-краснодеревщика, тогда-то она и узнала, что дерево считается редким, хрупким и работают с ним осторожно и за большие деньги.
Фигурку волка на часовой крышке, возможно, тоже выполнили из того же материала, но под слоем серой краски различить не удалось. В остальном часы были самыми обычными, с резными позолоченными стрелками и насечками из меди на циферблате.
– Что, глаз положила? – поддел ее Алекс, который уже перестал сердиться. – А глаз-то у тебя, майстра, наметанный. Сразу самую дорогую вещь в доме углядела. Ты, случаем, не из свободного народа? А то, может, мне стоит тебя опасаться?
– Нет. Не из свободного… – проговорила Эльза, совершенно зачарованная зрелищем и даже не отреагировавшая на подколку. – А откуда это здесь?
– Часы? От моего пра-пра-дедушки достались. Он у меня, как говорят, знахарем был. Про магию постоянно бубнил что-то, людей лечил наложением рук. А ты, майстра, веришь в магию?
Она перевела на него задумчивый взгляд.
– Все белые волки рождаются с магией в крови…
