Детский кошмар ожил.
– Нет-нет-нет, – кричала девушка. Она оцепенела от ужаса.
Ее никто не слышал.
Ручка вцепилась в тонкую щиколотку и обвилась вокруг обнаженной ноги, словно змея. Перебирая пальцами, как насекомое ножками, ручка поползла вверх, к животу.
Безумный крик девушки разорвал воздух. Она потеряла сознание, и черные пальцы гладили ее губы.
Все закончилось в одно мгновение.
Тени, рассыпавшись, вернулись на место.
Голоса пропали.
Туман исчез.
– Успокойся, – велел спокойный женский голос.
В восточной комнате появилась миниатюрная молодая женщина с пепельными волосами, в этот раз забранными в высокую прическу. Словно древнегреческая богиня, она была одета в тунику.
За ее спиной стояла огромная шарнирная кукла. Она была так прекрасна, что ее красота отталкивала.
Блондинка подошла к мужчине и положила руку на напряженное плечо.
– Что ты делаешь? Тебе нужна тень. Не трать ее впустую. Ты едва восстановился после Пещерного Демона.
Она повернулась другой стороной, и на ее щеке стал виден безобразный шрам.
– Как она оказалась здесь? – прошипел он. – Это твой дом.
Ярость его была слишком очевидной.
– Но в моем доме ты. А ты слишком сильно связал вас. Не стоило. Привязанности – это не в твоем стиле. Привязанности делают нас слабее и лишают тени.
В голосе женщины была назидательность.
– Я хочу ее, – хрипло сказал мужчина, не желая ничего слышать.
Он резко повел головой. Каждая жила на шее напряглась.
– Так сильно?
– Ее страх манит. Слишком сладко.
Он облизнулся. Словно пробовал ее страх на вкус. Скучал по этому страху.
– Страх или любовь? Ты слишком жаден, – заметила женщина, садясь на кровать рядом с лежащей без сознания девушкой и гладя ее по растрепанным волосам.
– Я слишком щедр. Не убил ее. Подарил жизнь, – глумливо заметил мужчина.
– Ты – создатель? Отвратительно, – растянулись губы женщины в улыбке.
– Я слышу, как она кричит. Там, где она, сильнее пахнет кровью. Невероятно, – с шумом выдохнул он воздух. – Хочу Кэнди.
На его лице появилась улыбка наслаждения. Но блеск лиловых глаз стал болезненным, тусклым.
Возможно, это была борьба двух противоположностей.
– Не вмешивайся в их игру, – устало попросила женщина.
– Они играют с моей игрушкой, – отозвался он, криво улыбаясь.
И растворился в воздухе.
– Глупец, – рассмеялась блондинка, поняв, куда тот направляется. – Игра? А ты уверен, что это игра?
«Если Пещерный Демон вновь зацепит тебя, не приходи. Ты вне закона. Ты – часть Диспатера».
Она точно знала, что эта направленная мысль достигнет головы Темного Пугала, где бы тот ни находился.
«Пошла ты».
Усмехнувшись – другого ответа можно было и не ждать, женщина склонилась к девушке, касаясь светлыми локонами обнаженных плеч и груди.
– Бедное дитя. Он напугал тебя? Поэтому я не люблю мужчин. За страх нужно платить. И я щедро заплачу тебе.
Она нежно поцеловала ее в лоб и сняла ошейник. И, не оборачиваясь, велела кукле:
– Отнеси ее обратно.
Кукла с легкостью подхватила находившуюся без сознания девушку и скрылась в проеме незаметной двери.
– Любовь – самое большое безумие, – тихо сказала женщина, обращаясь к рыжеволосой, которая не реагировала ни на что происходящее.
Она готова была согласиться с любыми словами.
* * *
Казалось, ничего не изменилось.
Казалось, Джесс не попадала ни в чей дом.
Казалось, прошло не больше пары секунд, и она просто зажмурилась, а после распахнула ресницы.
Джесс так и находилась в шкафу, и Роберт Уолш смотрел на нее пристально, умоляюще и раздраженно одновременно.
– Джессика Мэлоун, – повторял он, – ты должна им сказать. Должна сказать. Сказать.
Его рука, сжимающая нож, тряслась. По подбородку текла слюна.
– Отпусти меня, – взмолилась она, тяжело и часто дыша. – Не убивай. Не надо.
– Это не я! – заорал Уолш так зло, что его лицо внезапно перекосилось.
Он больно схватил Джесс за волосы, пытаясь вытащить ее из шкафа.
Она в третий раз постаралась оттолкнуть его, но его хватка была слишком сильна. Все, чего она добилась, – нож выпал из его руки.
Завязалась короткая борьба.
Джесс и сама не знала, откуда в ней столько силы. Но в какой-то момент она сумела подхватить упавший нож и выставила его вперед защитным движением.
Лезвие легко вошло в плоть. Уолш сдавленно вскрикнул.
В голове Джесс вспыхнула белая молния. Она обожгла виски и ударила в лоб изнутри, рассыпавшись на клочья прошлого.
Короткие двухсекундные обрывки наводнили ее голову забытыми воспоминаниями. Страшными, яркими, темными. Теми, которые она никогда не должна была вспомнить.
Вспышка.
Джесс поднимает с земли нож.
Вспышка.
Крепко сжимает рукоятку.
Еще вспышка.
Ее овладевает желание – одно лишь дикое желание – всадить лезвие в…
В кого – Джесс не помнит.
Но вновь мелькает перед покрасневшими глазами вспышка, и она видит, что лезвие входит в кого-то. И на одежде вокруг раны тотчас расплывается кровавое пятно.
И Джесс почти ликует.
Вспышка.
Она бежит по полю.
* * *
Джеймс смотрит на Джесс самодовольно, зная, что отныне власть – у него. Ему смешно и радостно одновременно.
В ее взгляде читается страх, который не дает нормально мыслить. Стирает логику в порошок. Обезоруживает.
– Чего ты хочешь? – спрашивает она тихо.
Он улыбается.
– Для начала поцелуй меня, – говорит Джеймс и прикладывает палец к гладко выбритой щеке. – Например, сюда.
Джесс оторопело смотрит в одну точку.
– Эй, Мэлоун, ты слышишь, что я говорю? Я никому не скажу про тебя и малыша Элмера, если покажешь, чем вы занимаетесь, пока мамочка не видит.
Она пристально на него смотрит. В ее взгляде – гнев.
– Ты с ума сошел.
– Переспи со мной, – говорит он и широко улыбается. – Это ведь легко. Давай прямо здесь, Мэлоун.
