«Сумасшедшая или убийца?» – сам собой всплыл в голове вопрос, заданный этой ночью не-Джессикой.
Джесс не знала, что из этого было хуже.
– О чем ты думаешь? – спросила мать, перестраиваясь в соседний ряд.
Она давно с хорошо замаскированной тревогой поглядывала на Джесс.
– Я не могу понять, что произошло той ночью, мама, – зачем-то сказала девушка.
– Что? – вздрогнула миссис Мэлоун. И едва не въехала в машину, стоящую впереди, но успела вовремя затормозить.
Джесс нахмурилась. Ей не нравилась такая реакция матери.
– Той ночью, когда убили Алису, – добавила она.
– Я не хочу говорить об этом, – ответила миссис Мэлоун.
– Почему?
– Потому что мне становится страшно.
– Ты что-то скрываешь от меня? – прямо спросила Джесс. – Если да – расскажи. Пожалуйста.
– Не хочу говорить об этом, – оборвала ее мать сердито. – Я ужасно переживала. Мне все время казалось, что на месте той несчастной девочки могла оказаться ты. Мы с отцом боялись, что полиция приплетет к этому и тебя. То, что произошло, – это ужасно. Мне так жаль мать Алисы… Не заставляй меня это вспоминать.
– Я не убивала, – вдруг вырвалось с губ Джесс.
Мать с плохо скрываемым ужасом в глазах посмотрела на нее.
– Это тебя едва не убили, – тихо сказала она. – Не говори глупостей, Джессика Мэлоун.
До медицинского центра они доехали молча, включив радио.
Миссис Мэлоун напряженно смотрела на дорогу, а Джесс достала планшет и открыла почту, решив написать письмо новому детективу, которого нашла вчера.
Она и сама не заметила, как напечатала в письме слово «убийца». А заметив, тотчас испуганно стерла и на всякий случай посмотрела по сторонам.
Как будто бы убийца мог оказаться рядом.
Ни снеговиков, ни пугал рядом не было. И мать оставалась сама собой.
Ричард Синглтон, кажется, был рад вновь увидеть Джесс в своем кабинете и любезно предложил им с матерью кофе.
При матери говорить о предварительном диагнозе не хотелось, но Джесс дала понять, что ей важно поговорить с Элен вновь.
Доктор Синглтон внимательно выслушал Джесс. И новость о том, что доктор Ферт пропала, искренне его удивила.
– Даже не знаю, куда так срочно могла уехать Элен, – проговорил он озадаченно, вертя в руках полупустую чашку. – Это совершенно не в ее стиле. Она всегда относилась к своим клиентам с большой ответственностью. Но я попытаюсь узнать, где она и что с ней.
– Спасибо, – улыбнулась Джесс, не замечая, что доктор улыбается ей в ответ. Однако это не укрылось от миссис Мэлоун, и она с некоторой даже гордостью сделала для себя вывод, что дочь нравится этому мужчине с английским акцентом.
Пожалуй, он был бы не хуже Эрика.
– Мне очень жаль, что так получилось с Элен, – продолжал доктор Синглтон. – Чувствую свою вину перед вами, Джессика.
– Не стоит, – отмахнулась она.
– Нет, это я посоветовал вам Элен как первоклассного специалиста. А в итоге она оставила вас без объяснений причины. Это непрофессионально по отношению к своим клиентам. В качестве извинения могу ли я пригласить вас на ужин? – вдруг спросил Ричард. – Если, конечно, нам позволят, – с улыбкой посмотрел он на миссис Мэлоун.
– Делайте что хотите, – пожала плечами та.
– Заодно поделюсь тем, что удастся узнать.
Джесс кивнула.
Доктор Синглтон расспрашивал ее о самочувствии, сне, лекарствах, которые она принимает, а затем, извинившись, сообщил, что ему пора возвращаться к пациентам.
– Рад, что вы приехали ко мне, – сказал он, уже выходя из кабинета.
– Я просто не смогла до вас дозвониться, – рассеянно отвечала Джесс.
Они попрощались.
– Как он тебе? – спросила миссис Мэлоун уже в лифте.
– Мама, – подняла на нее насмешливый взгляд Джесс, – тебя не смущает, что мой жених находится в этой же больнице в коме?
– Меня смущает тот факт, что моя дочь может остаться одна. Безумно жаль Эрика, но ты – моя дочь. И твое счастье – в приоритете.
– Я уже большая, мама, – недовольно произнесла Джесс.
Встречаться с доктором Синглтоном где-то за пределами больницы не очень-то и хотелось.
К отдельной одноместной палате Эрика они пришли не вовремя – столкнулись с его матерью.
С их последней встречи миссис Кантвелл похудела – и сильно. Ее лицо осунулось и постарело. Взгляд сделался сухим и болезненным.
От задорной и разговорчивой женщины, которую помнила Джесс, мало что осталось. Она слишком сильно переживала из-за единственного сына. И не понимала поведение невесты, которая словно забыла, что Эрик – ее жених.
– Здравствуйте, Ирэн, – поздоровалась Джесс.
Миссис Кантвелл ничего не ответила. Лишь мрачно перевела взгляд с Джесс на ее мать. Остановилась, расправила плечи. И вдруг улыбнулась – невесело.
– Хорошо, когда твои дети здоровы, не так ли? – спросила она с подтекстом, явно игнорируя Джесс.
– Конечно, – растерянно отвечала миссис Мэлоун. – Очень надеюсь, что и Эрик выздоровеет. Мы все усердно молимся за него.
– Моему сыну не могут помочь врачи. А вы надеетесь на молитвы? – спросила Ирэн. Ее голос был устал и зол.
– Мне кажется, Эрику как раз необходимо чудо, – возразила миссис Мэлоун горячо, всем своим видом показывая, как она поддерживает миссис Кантвелл в ее горе.
– Идите вы со своим чудом, – вдруг грубо ответила мать Эрика. И, оттолкнув Джесс, ушла.
Они зашли в палату и в нерешительности остановились у двери.
Эрик неподвижно лежал на кровати. И все так же походил на спящего человека, который вот-вот проснется.
Он был гладко выбрит, и светлые волосы, кажется, стали даже короче – видимо, его недавно подстригали и брили.
Однако Джесс тотчас машинально отметила, что Эрик стал выглядеть несколько истощенным – заострились скулы и потемнели круги под глазами. При этом знакомое до боли лицо оставалось спокойным. Словно Эрик знал, что будет находиться в таком состоянии не слишком долго.
Джесс смотрела на Эрика и не понимала, зачем приехала к нему.
Она вдруг вспомнила их разговоры и объятия. Вспомнила совместные планы: свадьбу, дом, путешествие… Эрик даже хотел детей, девочку. Говорил, что она обязательно будет похожа на свою прекрасную мамочку.
Все это было словно в другой жизни. С другой Джесс. С другим Эриком.
Эрик Кантвелл оказался единственным из всех – кроме Брента, разумеется, – кто смог достучаться до ее сердца.
