Джесс все понимает. Она молча обнимает Аманду и гладит по шелковым светлым волосам.
Джеймс Уорнер ей противен. Он бил подругу. И когда она видит его после уроков на стоянке, делает вид, что не замечает.
– Эй, Мэлоун! – громко говорит он, вертя в пальцах ключи от своего автомобиля. – Ты бросила моего друга? Стивен в печали.
– Извини, я спешу, – сухо говорит Джесс. Ей действительно нужно срочно уехать, чтобы встретиться с Брентом подальше от людских глаз. Она безумно по нему скучает.
Он стал ее слабостью.
– Кое-кто рассказал мне, что у тебя появился дружок, – продолжает Джеймс глумливо. – И я знаю кто.
– Лучше бы сам завел себе подружку, – отвечает скучным голосом Джесс. – А если ты хоть пальцем тронешь Аманду, клянусь, вся школа об этом узнает. Понял?
– Так страшно, Мэлоун, – улыбается Джеймс, обнажая белые ровные зубы. – Нет, серьезно, я все знаю.
Джесс молча показывает ему средний палец и садится в свою машину.
Она не относится внимательно к его словам. И Джеймса это ужасно злит.
– Вся школа? – бормочет он. – Отличная идея…
Джеймс с улыбкой провожает ее машину. И с трудом отгоняет мысли о том, какого цвета на Мэлоун сегодня белье.
Глава 21
Брук Уоркер – высокая широкоплечая блондинка с коротко обрезанными волосами – уверенно поднялась по ступеням к дверям католической церкви, возведенной в чопорном готическом стиле. Церковь притаилась на краю пригорода, в зеленом тихом районе, и добираться до нее пришлось чертовски долго.
Не то чтобы Уоркер считала себя верующей – напротив, ее сильной стороной была логика. Однако именно в церкви назначила встречу будущая клиентка. На своем веку частный детектив Уоркер повидала немало, но это была ее первая клиентка, которая захотела увидеться в подобном месте. К тому же они общались только по электронной почте.
«Надеюсь, она меня не кинет», – подумала Уоркер, прежде чем открыть тяжелые двери.
Кататься просто так туда и обратно по этим проклятым пробкам не хотелось.
Внутри старого здания царила гулкая тишина, которая разливалась в прохладной полутьме. В витражах играли блики мерцающих догорающих свечей. Высокий потолок и стены были украшены росписью и фресками. На втором этаже, над входом, находился орган. В центре возвышался алтарь, украшенный золотом и скульптурами святых, которые смотрели на прихожан с печалью.
Из мира суеты, стекла и бетона Уоркер попала в тихую гавань. Впрочем, ей тут не нравилось. Хотелось на свежий воздух и в городской привычный шум.
Ряды длинных скамеек пустовали. Видимо, месса закончилась, и даже священнослужители уже ушли.
Клиентка сидела напротив алтаря. Ее темные длинные волосы спадали на совершенно прямую спину.
Красивая. Бледная. Изможденная.
Уоркер прошла вдоль рядов деревянных скамеек – ее тяжелые для женщины шаги были хорошо слышны – и опустилась рядом с клиенткой.
Та то ли молилась, то ли просто смотрела в одну точку, не мигая.
– Джессика Мэлоун? – уточнила Уоркер.
– Да, – хрипло ответила та и медленно повернула голову. – Это я. Не знала, что вы – женщина.
– Если бы знали, что я – женщина, не стали бы обращаться? – спросила Уоркер с иронией, вытянув вперед длинные ноги. На встрече настояла она, а Мэллоун хотела решить все по переписке. Это было против правил.
– Не стала, – подтвердила клиентка.
– Люблю сексизм в исполнении женщин, – усмехнулась Уоркер.
– Это не сексизм.
Темные глаза девушки пронзали насквозь. Не глаза – омуты.
– Я беспокоюсь за вас.
Она оказалась еще более странной, чем казалась в переписке.
– За меня? – переспросила Уоркер с усмешкой.
Джессика Мэлоун была симпатичной – Уоркер умела ценить женскую красоту больше, чем многие из мужчин, и явно умела следить за собой, однако выглядела уставшей. Тусклые болезненные глаза, напряженная спина, нервно подрагивающие пальцы, лежащие на острых коленях.
С ней явно что-то произошло, но что – еще только предстояло узнать.
– Не стоит за меня беспокоиться, – уверенно заявила Уоркер. – Я вполне уверена в своих силах.
– Частный детектив, мужчина, который был до вас, наверное, думал так же, – усмехнулась вдруг Джессика.
Уоркер поняла, что той просто некуда отступать.
Она на грани?
Ее выдает блеск в глазах и нежный румянец. Беспокойные пальцы и маска на лице, которую Дежссика пытается держать. У нее это почти получилось.
– И что с ним произошло? – поинтересовалась частный детектив.
– Не знаю, – честно призналась Джессика, крепко сцепив пальцы в замок. – Он пропал.
– Вы заплатили ему всю сумму? – полюбопытствовала Уоркер.
Некоторые из ее «коллег» проделывали подобные фокусы – кидали клиентов на деньги и пропадали. С этой малышкой могли поступить так же.
– Только аванс – по договоренности, – ответила Джессика и нервно убрала с лица за ухо темную прядь.
– Интересно. Как зовут этого человека?
Джессика, пожав плечами, назвала имя, и Уоркер удивленно вскинула бровь. Этот человек считался одним из лучших в их деле.
– Что же вы хотели от него, мисс Мэлоун?
– Найти человека. Просто найти человека. Когда-то он жил здесь, и я думала, что он числится в списках пропавших. Но оказалось, уехал в Европу. – Девушка выдохнула, словно ей было больно вспоминать что-то. – Мне нужно его найти. Любой ценой.
Ее горящие непонятным огнем глаза в упор уставились на Уоркер.
– Он жил прямо в этой церкви? – позволила себе пошутить та.
– В этой стране. Найдите его. Заплачу в три раза больше, чем вы берете обычно.
Частое дыхание, расширившиеся зрачки, до боли сжатые в кулаки ладони – все это не укрылось от внимательных светлых глаз Уоркер.
– Успокойтесь, – тихо велела она. – Расскажите мне обо всем, что случилось, и я попытаюсь помочь вам.
Джессика благодарно на нее взглянула.
– Но прежде чем начать наш разговор, ответьте на вопрос. Почему вы выбрали столь уединенное место, мисс Мэлоун? – поинтересовалась Уоркер.
Джессика нахмурилась, но все же ответила:
– Не хочу, чтобы мои родственники узнали о том, что я наняла детектива. Они не оставляют меня одну.
– И для этого есть причины?
– Есть. И еще… За мной следят.
