– Интересно, сколько лет этой ведьме? – спрашивал Садко.
– Она не просто ведьма, – поправил его Вольга. – Ведьмы – это те, кто ведают чарами, но те ведьмы, что знают ещё и тёмные чары, именуются ягами. Они ненавидят мужчин, используют их в своих целях, внушают им несбыточные мечты и неосуществимые желания, соблазняют, но никогда не выходят замуж. Во всём мире я не могу представить себе более коварных существ, чем они.
– Но она уже старуха. Если колдуны много лет назад убили её уже взрослых сыновей. Вася уже соблазнял меня как-то старухой, так что я человек искушённый.
Вольга скупо улыбнулся шутке друга.
– С возрастом их чары слабеют. Но всё равно будь осторожен. Я знаю, ты давно не видел женщины, а ты любишь их как кабель дворовых сук.
– Кабель не женится на суке, – отвечал Садко, – он всегда свободен. Так же и я. Не родилась ещё та женщина, что способна была бы меня закабалить. А ведь моя жена – купеческая дочь. И то, ничего у неё со мной не выходит.
Вольга снова улыбнулся. Однозначно, без Садка ему было бы очень скучно в пути.
– Не понимаю, Слава, неужели тебе не хочется женской ласки? Чёрт побери, как ты сдерживаешься? И вино не любишь, в отличии от Васьки….
– Когда ты, Садко, рос в Новгороде, и уже в отрочестве бегал за девками, я жил в клане с оборотнями Серыми Волками, часами выслеживал в лесу зверя и сам учился становиться зверем. Нас учили разным желаниям. И я так же не понимаю, как ты можешь не хотеть охоты, не чувствовать животной плоти, умирающей и бьющейся в агонии под твоими ударами.
– Мне нравится охотиться на животных, – отвечал Садко, – но на женщин охотиться мне нравится больше.
Так, в праздных дружеских беседах старые товарищи постепенно забирались всё глубже в лесную чащу. Здесь, на берегу реки стоял одинокий, но очень большой двор из нескольких домов. Уже издали можно было увидеть во дворе много существ, похожих на людей, что говорило о том, что ведьма живёт ещё здесь. Мало кто из людей решался заглянуть в эти места, но два богатыря в сопровождении нескольких упырей смело пробирались к высокому забору с большими воротами. Ворота были открыты, и путники смело вошли вовнутрь. Только здесь они поняли, что человекообразные существа во дворе были настоящими упырями. Огромные клыки делали их вид отвратительным, но самое неприятное впечатление оставляли их нательные язвы и ожоги. Солнечная болезнь. В лесу было мало солнечного света, и всё-таки он попадал и сюда и поражал несчастных рабов. Увидев гостей, они вдруг стали обступать их со всех сторон и принюхиваться к свежей крови. Упыри, сопровождавшие богатырей, тут же примкнули к своим. Садко насторожился и даже достал свой лук. Вольга готовился в любой момент принять облик волка и вступить в неравный бой с этими существами.
Но среди упырей появились люди, вернее – чародеи, а ещё вернее – чародейки. Садко не мог не обратить на это внимание. Он увидел совсем юную, но уже взрослую девушку, которая стояла ближе всего и смотрела надменным взглядом, с лёгким оттенком презрения. Красота её не могла не поражать. Огромные зелёные глаза были столь выразительны, что очаровывали любого, кто в них заглядывал. Не покрытые ничем распущенные русые волосы спадали на плечи, на спину, даже доставали до её тонкой талии и широких бёдер. Лицо её выражало некоторую задумчивость, которая, судя по всему, была уже её привычным выражением и выдавала развитый ум. За этой задумчивостью и надменностью скрывался какой-то внутренний огонь, который только ждал чьей-то страсти, чтобы разгореться в настоящее пламя. Увидев её, Садко на время застыл и не мог оторваться. Лёгкая улыбка возникла на его лице, но тут же исчезла. В этот момент он даже забыл об угрожающей опасности и принял такой вид, будто за свою жизнь убил уже добрую сотню упырей. Богатырь не сводил взгляд с девушки, а она смотрела на него свысока и так же не отводила глаз. Если бы Святослав сейчас увидел бы его, он, наверняка, улыбнулся бы, но он сейчас смотрел совсем в другую сторону. Из главного терема во двор вышла женщина преклонного возраста. Ещё не старуха, но лицо уже испещрено морщинами, хоть и хранило ещё следы прежней красоты и обаяния. Голова была повязана сверху платком, так, что уши и волосы были хорошо видны. Такие платки редко носили христианки, но так любили убирать волосы язычницы. Сомнений не было, это сама яга вышла во двор, чтобы встретить гостей.
– Чую, человеческим духом запахло, – вымолвила она. – Оборотень осмелился явиться сюда, да ещё и притащить с собой человека. Алёна, иди в дом.
Девушка, с которой не сводил газ Садко, вспыхнула, на щеках появился румянец.
– Ну мам, – возмутилась она, – что я сделала?
– Иди! – повторила свой приказ яга, и дочь вынуждена была подчиниться и под смех Садка уйти в дом.
– Мы – христианские богатыри, – заговорил Вольга. – Мы приехали только потому, Ортана, что твои упыри сказали мне, что у нас с тобой общий враг.
В ответ Яга злорадно усмехнулась, обнажив пожелтевшие зубы.
– Мои верные упыри изголодались по человеческой плоти, а тут эта плоть сама сюда приехала. Как я могу им отказать?
– Скажи мне, бабуся, – молвил Садко, – а что твои кровососы будут делать, если я прямо сейчас выпущу тебе стрелу в глаз?
– Они разорвут вас на части, – злобно ответила яга.
– Что ж, тогда я стану упырём, и поимею ещё твоих милых дочурок.
Ортана злобно прищурилась, но в следующий миг расхохоталась хриплым гортанным смехом.
– Вы не знаете моего врага. Мой самый злейший враг – Вахрамей. Но вам в жизни его не одолеть. Он стал таким могучим, что скоро даже колдуны отступят перед его властью.
– Вахрамей и нам сделал немало зла, – отвечал Святослав, – а отца нашего воеводы – Василия и вовсе убил.
– Ладно, проходите в дом, потолкуем, а там видно будет, – вымолвила Ортана и добавила при этом, – оружие оставьте у порога.
Богатырям эта идея не понравилась, но деваться было некуда. Выполнили всё, как было велено и вошли в избу сразу следом за ведьмой.
Садко с тревогой оглянулся назад. Здесь собралось с полусотни кровожадных рабов феи, в их глаза можно было увидеть звериную жажду, от одного вида которой в жилах стыла кровь. Было в этих существах что-то пугающе неестественное. Неестественно выпирала вперёд верхняя челюсть с большими клыками, неестественными казались когти на совершенно гладких, не покрытых шерстью человеческих руках. Они напоминали живые чучела, сделанные из человеческих трупов с примесью трупов животных. Трудно было представить, что эти клыкастые монстры полностью подчиняются старой яге и готовы даже погибнуть за неё. Изнутри изба ведьмы была плохо освещена, ставни наполовину были закрыты. В лучах проникающего в дом солнечного света можно было разглядеть хаотично движущиеся пылинки. Пыль здесь была везде: на полках с разными флаконами, травами и высушенными частями тел животных, на печи, стоящей в углу, на стенах. Пыли не было только на столе и на лавках, на которые уселись богатыри. Ведьма уселась напротив них, положив ногу на ногу, и при этом задрала свою юбку выше колен.
