Делать было нечего, решение было принято, оставалось только идти навстречу судьбе, а, возможно, и собственной гибели. И при этом нарушить прямой приказ князя Владимира оставаться на заставе. Святослав тогда заметил, что погибнуть сейчас, в кругу друзей было бы даже лучше, чем потом сносить наказание, которое им приготовит Добрыня. В том, что за предстоящий подвиг богатырей ожидает не почёт, а позор, Вольга почему-то даже не сомневался. А меж тем, из двух кланов колдунов сейчас только один представлял интерес – клан Вепря. И самое главное, вождь этого клана – Дубыня формально ещё считался вождём всей чародейской дружины. А значит, его гибель означала окончательное уничтожение и этой дружины. На тот момент клан Вепря примерно не уступал по численности войска богатырям, располагался на возвышении, вдали от Чернигова, на дороге, ведущей в Киев. Отсюда колдуны отлично видели всех, кто так или иначе приближался к ним. Их положение было удобным и в то же время очень рискованным, поскольку нужно было постоянно оглядываться назад, ожидая нападения со стороны Киева. Осада Чернигова затянулась. Зная, что в случае поражения, им не сносить голов, местные богатыри и ополченцы сражались до последнего, терпели все лишения и голод. Нужно было только выстоять до зимы, а затем, по всей очевидности, осада была бы снята. Но если до зимы Всеволод Додон вернёт себе Чернигов, то выбить его оттуда будет гораздо сложнее, чем раньше. Тогда князь Владимир будет вынужден помириться с Всеволодом и отказаться от значительной части русских земель в пользу язычников. Погода тем временем всё ухудшалась, всё чаще небо прикрывало свою наготу хмурыми тучами, изливающими на землю свою влагу. Иногда дожди были особенно сильными, с громом и молнией, и тогда все сражения прекращались, а воины отсиживались в своих укрытиях. Под проливным дождём колдуны ещё могли ожидать какой-нибудь вылазки с востока, из Чернигова, но совершенной неожиданностью для нас стало приближение врага с Запада. Тем более в такой час. Неужели князь Владимир так рано вернулся с войском и решил дать бой во время молнии? Сущее безумие. Колдуны из-за дождя сначала даже не увидели, а услышали врага. Земля задрожала, но теперь она дрожала не от грома, а от топота тысячи копыт. Вдали показались лишь контуры врага, и то, что он решительно шёл в атаку. Угадать его число не было никакой возможности. Коренастый широколобый вождь Дубыня отдал команду готовиться к бою. Даже если это был князь Владимир, вряд ли он бросил бы в бой сразу все свои силы, колдуны знали: в его войске найдётся не так уж много безумцев, готовых сражаться во время молнии.
И вот из дождевой пелены показались первые ряды войска. Витязи шли плотным строем, сомкнув щиты и выставив вперёд копья. Их было немного, но они приближались быстрым и решительным шагом. Колдуны наспех выстроились в боевой порядок. Капли дождя барабанили по металлическим шлемам и оттого было почти ничего не слышно. Один из колдунов бросил копьё, которое врезалось в богатырский щит и рухнуло в грязь. Это послужило сигналом к началу схватки. Раздался крик, подобный грому, и два войска побежали навстречу друг другу. Щиты передних рядов столкнулись, копья какие поломались, какие проникли за защиту и ранили несколько воинов.
– Чёрт бы их побрал, – ругался Садко, – ничего не видно. В кого стрелять? Ненароком ещё и своих задену.
И всё же стрелы взмыли в воздух. Ветер отклонил многие из них в сторону, лишь некоторые достигли цели, но невозможно было понять, ранили они кого или нет. Тем не менее, плохой обзор пока был даже выгоден богатырям, поскольку чародеи не могли заглянуть им в глаза. Поэтому первые ряды стояли крепко и не уступали. Если один погибал, на его место тут же приходил другой. Щит к щиту, шлем к шлему. Звенела сталь мечей и топоров. Но тут, как по сигналу, богатыри вдруг сделали несколько шагов назад. На мгновение колдуны замешкались, и этого мгновения было достаточно. Богатырские щиты разомкнулись, и из самой гущи их войска выскочил воин с мечом и палицей в руках, подброшенный высоко над землёй своими товарищами. Прежде, чем колдуны успели что-то сообразить, невиданной тяжести палица нанесла по ним невиданный по силу удар. Сразу несколько щитов раскололось от удара, сразу с два десятка чародеев упали на землю, строй их поломался. За первым ударом палицы последовал второй, послабее, но тоже мощный. Богатырь умело орудовал и левой рукой, в которой держал полуторный меч и рубил им во все стороны. Вскоре в образовавшуюся в чародейском войске брешь ворвались богатыри и принялись во все стороны теснить врага. Их воодушевлению не было предела. Приём сработал, враг, который считался таким могущественным, дал слабину и теперь рассеивался по территории. Богатырское войско разбредалось вместе с ним, почти уверенное в своей победе. Некоторые даже подумали, что колдуны отступают, но горько пожалели потом о своей ошибке. Первым за свою самонадеянность поплатился сотник Тихон Сбродович. Вместе со своей сотней он гнал колдунов, пока не понял, что потерял своих друзей. В этот момент колдуны исчезли и появились эти ужасные существа. Они возникали прямо из грязи, хоть и были похожи чем-то на людей, но на порядок были сильнее. У трёхметровых грязевых монстров не было никакой защиты, только копья торчали в неких подобиях руки. Но и этого им было достаточно. Люди в горячке боя ринулись, было, на этих монстров, но не могли навредить им своим оружием, в то время как чудовища разили людей с нечеловеческой силой.
– Клим! – изо всех сил позвал Тихон брата. – Василий, Костя!
Но гром и шум дождя заглушали его крик. Чьё-то копьё поразило Тихона в бок. Богатырь подставил щит и нанёс удар в ответ. Сотник даже не мог оценить, прорвана его кольчуга или нет, и если он ранен, насколько тяжела его рана. Ему оставалось лишь колоть копьём в дождевую пелену. Внезапно Тихон почувствовал, как что-то налетело прямо на его копьё. Сомнений не было, это живая плоть. Лишь стоило сотнику притянуть к себе раненного, как он увидел, что убитый был богатырём из его сотни. Юный витязь был и без того серьёзно ранен, видимо, грязевой монстр отбросил его своим ударом прямо на копьё сотника. Тихон стал окончательно терять самоконтроль. С яростным криком он рванул вперёд, каким-то чудом разглядел движущееся на него копьё, увернулся и рубанул высокого монстра топором прямо по середине, там, где у человека был живот. К своему удивлению сотник перерубил его пополам, верхняя половина монстра рухнула на землю и теперь была гораздо ниже ростом. Тихон без труда придавил ногой атакующее его копьё и множеством секущих ударов разметах плоть гомункула.
– Разрубайте их пополам! – прокричал во всё горло сотник.
– Тихон! – послышался вдруг знакомый голос брата.
– Клим! – закричал Тихон в ответ, – я здесь, брат.
Но не успел он это прокричать, как почувствовал сильный удар в области бедра и повалился на колени. Юный колдун с длинными мокрыми волосами с улыбкой подошёл к сотнику, размахнулся своим копьём и нанёс ему удар прямо в шею
– Не-е-ет! – послышался голос Клима. Старший брат Сбродович опоздал. Он набросился на убийцу брата, как сорвавшийся с цепи пёс. Молодой колдун ловко отразил его удар и закрылся щитом. Клим бил снова и снова, но каждый раз либо промахивался, либо попадал по щиту. Колдун сражался так, словно танцевал, наносил удар из таких положений и с такой скоростью, что, казалось, будто богатыря спасает от ранения только чудо. В конце концов Клим бросился на врага всем своим весом, рискуя упасть на копьё. Ударом колдун был отброшен назад, поскользнулся обо чьё-то мёртвое тело и упал на землю. Не успел он оправиться от падения, как Клим ногой выбил у него из рук копьё и в последний раз взглянул в лицо врагу. Колдун всё ещё улыбался, будто смеялся смерти в лицо. Клим наступил на его щит и пронзил тело копьём, при этом перекрутив его, чувствуя, как рвёт плоть убийцы своего брата. С чародеем было покончено. Переводя дух, богатырь отошёл в сторону и склонился над телом своего брата. Но тут неподдельный ужас овладел богатырём. Он увидел, как с земли поднимается только что убитый им колдун, совершенно живой, и лишь немного раненный.
