– Люди из зависти зачастую губят самых лучших, но не стоит винить их в этом. Ведь они же всегда подражают лучшим, хоть и в искажённом виде. Они неверно понимают великое, высокое, пускай, ведь это необходимо.
– Для чего.
– Для того, чтобы великое не умирало. Пока кто-то тебе подражает, он призывает твой дух. Даже если ты уже мёртв. Если тебе подражают многие, и каждый делает это искажённо и глупо, все вместе они всё равно подражают верно, и возрождают ушедшую душу. В конце концов, появляется такой подражатель, который будет точь-в-точь похож на тебя. И….
– И это и буду я, – продолжил его мысль Василий. Какое-то воодушевление охватило его, а вместе с тем чувство невероятного всесилия, всемогущества.
– Выходит, смерти нет? – спрашивал богатырь.
– Смерть – это отражение жизни, – отвечал старец, – жизнь даётся человеку на время, значит и смерть может быть только временной. Всё повторяется, всё возвращается на круги своя. Твои неудачные попытки сегодня, в следующей жизни станут успешными. Ведь успех редко когда достигается с первой попытки, и чаще всего всё зависит от количества попыток.
– Но я не могу уйти сейчас, я нужен своим братьям.
– Я знаю, – отвечал святой Георгий, – и я лишь затем хотел видеть тебя, чтобы сказать, что благословляю тебя на благие дела, а на лихие дела божьего благословения тебе не даю.
Он закончил словами матери Василия, и богатырь почувствовал, как мир закружился вокруг него. Воевода открыл глаза, он уже стоял на ногах, хоть и не мог вспомнить, как поднялся. Всё произошло так быстро, что многие даже пришли в замешательство. А меж тем Василию вдруг отчего-то стало невероятно тесно в своей плоти. Маленькое тяжёлое тело казалась невыносимым бременем, хотелось парить. Боль напрочь исчезла, кровь застыла и запеклась на лбу, носу и переносице. Вахрамей всё это видел, и в этот миг его охватила настоящая тревога.
– Не может быть, – вымолвил он, – его Бог дал ему силу. Где же этот Кощей?
Но упыри теперь все скрылись возле болот и при свете солнца не спешили нападать. До заката оставалось совсем немного времени, нужно было лишь продержаться. Василий же снова поднял свою палицу и на этот раз удивился её лёгкости. В следующее мгновение он сбил сразу четырёх оборотней, и звери в ужасе поползли прочь. Но не только воевода почувствовал прилив сил, теперь и другие богатыри прониклись этой благодатью. Как раз кстати эта благодать пришлась Садку. Он, нужно сказать, ещё у Сорочинской горы сомневался, что перебил всех своих кровных врагов, но богатырь совершенно не помнил в лицо тех разбойников, что грозились его убить перед тем, как стали упырями. Не помнил и их вождя. Однако, как только увидел их, так сразу узнал. В то время как все остальные упыри убежали за Кощеем, эти, с щитами в руках, а некоторые даже с копьями настойчиво пробирались к своему врагу. Садко и другие лучники пускали в них свои стрелы, но попадали в щиты, все жизненно важные места были закрыты. К тому же, богатыри больше внимания уделяли тем упырям, что были рядом с Кощеем. Нужно сказать, что между впадением Василия в беспамятство и его восстановлением в своих силах прошло совсем мало времени, и многие упыри были ещё рядом, только начинали убегать. В силу этого разбойники-кровососы смогли подобраться совсем близко к лучникам и стали их уже стаскивать с коней. Садко не стал дожидаться их, сам спешился, взял в руки щит и топор. Он чувствовал какой-то прилив сил и тут же зарубил одного упыря.
– Ну вот мы и встретились, – послышался рядом знакомый голос. Это был вождь разбойников, ставший упырём. Он стоял с щитом в руке и с копьём.
– Я обещал, что достану тебя, лучник, и я тебя достал. Посмотрим теперь, каков ты без своего лука.
И с этими словами он с огромной силой ринулся в бой. Всё-таки солнца уже не было видно на небе, оно уже скрылось за деревьями, и потому упыри были не совсем слабы. Садко увернулся от удара и попытался атаковать в ответ, однако попал в щит. Богатырь встал в боевую позицию и ударил снова, затем ещё. Казалось, кровосос смеялся над ним и с лёгкостью отражал все атаки врага. Садко искал глазами Хому Горбатого, но не находил его. А меж тем, копьё врага прошло в опасной близости от его лица.
– Плохо, очень плохо, – говорил упырь, – куда же делось твоё внимание?
Садко с яростным криком ударил по щиту и допустил ошибку. Топор пробил дерево насквозь и застрял там. Упырь тут же нанёс удар копьём, но богатырь отбил его своим щитом в сторону. Гнев окончательно завладел Садком, а силы, казалось, не иссякают, а только пребывают. Богатырь прислонился своим щитом к щиту упыря и попёр прямо на него. Клыкастое лицо кровососа теперь выражало удивление, поскольку, не смотря на свою огромную силу, он не выдерживал натиска. Упырь попытался кольнуть копьём, но Садко наступил на древко ногой и переломил его. Затем богатырь с силой потянул на себя свой топор и оставил врага без оружия и защиты. В мгновение ока Садко освободил застрявшее оружие и нанёс удар в спину убегающему упырю. Кровосос повалился на землю.
– Смотри, больше не воскресай, – вымолвил богатырь и проткнул врагу сердце обломком копья.
В это время Василий уже с невиданной удалью разгонял двуногих белых волков, и оборотни отступали перед ним.
– У нас мало времени, – заговорил Костя Новоторжанин, – скоро закат, Вася. Если не перебьём всех упырей, будто худо.
– Упырей? – переспросил его Василий, – можно и упырей. Все за мной.
И Воевода повернул в сторону болот, его сотники вместе с богатырями устремились следом. Чародеи продолжали отступать, и в этой свалке оказался и Вахрамей. Вождь белых волков был совсем рядом, в человеческом облике, нужно было воспользоваться этим случаем. Вольга попросил товарищей прикрыть его, а сам побросал оружие и стянул с себя тяжёлую кольчугу и шлем. Богатырь упал на колени, сжатыми кулаками упёрся в землю, жилы на шее напряглись до предела. А затем через кожу стала проступать серая шерсть, которая вскоре совершенно заменила пропавшую куда-то одежду. Лицо вытянулось в звериную морду, и на ноги поднялось уже существо, лишь нижней частью тела напоминающее человека, а верхней частью – волка. В два прыжка без всяких препятствий Серый Волк настиг своего врага, но Вахрамей успел поймать его в воздухе человеческой рукой и даже поднять над землёй. Оборотень-Святослав трепыхался, щёлкал зубами, пытаясь достать до человеческого лица чародея, своим искажённым разумом он недоумевал, откуда у чародея в человеческом образе было столько сил. Видимо, это было какое-то высшее мастерство чар оборотня, доступное лишь единицам. Вахрамей усмехнулся, рука, держащая Серого Волка за шею превратилась в когтистую лапу и отбросила оборотня в сторону. Когда тот поднялся на ноги, перед ним уже стоял двуноги Белый Волк воистину гигантских размеров. Шерсть его была на порядок длиннее, напоминала собой расчёсанную конскую гриву. Размерами зверь не уступал настоящему медведю, в то время как противник его был лишь немного крупнее человека. И вот, два зверя с диким криком набросились друг на друга. Белый Волк прыгнул выше и зацепил в воздухе когтями своего врага. Серый Волк попытался вырваться, но противник был слишком силён, он схватил Серого Волка зубами за шею возле затылка и прижал мордой к земле. Тщетно его недруг пытался вырваться, Белый Волк мёртвой хваткой держал его и наносил удары лапами. Но Серый Волк всё-таки умудрился зацепить когтём ногу врага, притянуть её и укусить. Эта нога в ответ сильно пнула его к ближайшему дереву. Серый Волк пытался прийти в себя, а его противник уже принял человеческий облик. Никогда ещё Вольга не видел такой быстро трансформации, воистину белый волк был мастер в своём искусстве.
