Артур – главный герой сочинения Лайамона в еще большей степени, чем это было у Васа. По происхождению клирик был англосаксом, что не помешало ему воспеть врага своих предков. Это было знаком времени: король становился предметом гордости и объединяющим символом для всех жителей Британии, которые медленно, но верно превращались в единую нацию. Британский историк Уильям Мортон отмечал: «В Англии всегда сохранялся тот псевдоисторический фон, который привнес в предания об Артуре Гальфрид Монмутский, хотя этот фон постоянно изменялся и усложнялся под воздействием французских обработок тех же сюжетов… Лайамон, например, постоянно помнит о том, что Артур был британским, а не французским королем; для Васа же это не имеет почти никакого значения… Артуровские традиции в Англии питались в своем развитии крепнущим национальным духом и сами питали его»
[173].
Нужно отметить, что уже в ту эпоху далеко не все принимали истории Гальфрида на веру. В 1190 году Уильям Ньюбургский писал: «Все, что этот человек написал об Артуре и его преемниках, да и о предшественниках тоже, выдумано или им самим, или другими авторами из-за непомерной страсти к вымыслам или из желания угодить бриттам»
[174]. Около 1350 года ему вторил автор «Полихроникона», ученый монах Ранульф Хигден: «Поскольку один лишь Гальфрид так превозносит Артура, многие сомневались, можно ли отыскать истину в написанном об этом короле, ибо если Артур завоевал тридцать королевств, если он одолел французов и убил Луция, прокуратора Италийской республики, почему все римские, французские и саксонские (немецкие. – В. Э.) историки полностью обходят вниманием такого человека, описывая между тем деяния людей куда менее великих?»
[175] Однако эти скептические голоса оставались единичными: легенда об Артуре вросла в фундамент английского национального самосознания не менее прочно, чем Ледовое побоище и Куликово поле в основу самосознания российского.
Во Франции между тем артуриана решала свои задачи, сплачивая буйное рыцарское братство вокруг идеалов Круглого Стола, направляя его на служение Богу и королю. В начале XIII века процесс этот активно продвигался усилиями монахов цистерцианского ордена, вдохновителем которых был такой известный деятель средневековой культуры, как Вальтер Мап. Валлиец по происхождению, он сделался видным деятелем английской церкви и до своей смерти около 1210 года занимал пост архидиакона Оксфорда. Интерес Вальтера к артуровским преданиям отмечен современниками, и, хотя его перу не принадлежит ни один из сохранившихся романов, именно он считается автором идеи объединения артуровских легенд в единый свод. Целью этого было не только наведение порядка в хаосе произведений об Артуре и его рыцарях, известных под общим названием «Matibre de Bretagne» (Дела Британии) (Так с XIII века назывался один из трех комплексов западноевропейских эпических преданий, наряду с «Делами Рима» и «Делами Франции». Предполагаемый автор названия – трувер Жан Бодель. – Прим. авт.). Не менее важной задачей стало избавление артурианы от языческих мотивов, привнесение в нее христианского мировоззрения, связанного в первую очередь с образом Святого Грааля.
Как раз в те годы церковники, в том числе цистерцианцы, приняли активное участие в крестовом походе против южнофранцузских альбигойцев. Это сопровождалось усиленным поиском ереси повсюду, в том числе в куртуазных романах, о негативном влиянии которых на церковную среду сокрушался анонимный автор в 1220 году: «Видя, что многие на молитве уснули, а иные даже храпят, настоятель воскликнул: «Эгей, братья! Я расскажу вам нечто новое о могучем короле по имени Артур!» И тотчас все в комнате встрепенулись. Как же могут избежать печального конца те, кто засыпает, слушая святые речения, но пробуждается при одном упоминании Артура?»
[176] Чтобы исправить ситуацию, церковные идеологи решили придать артуриане благочестивый смысл и взялись за дело с размахом, присущим ученикам святого Бернара Клервоского.
Плодом деятельности цистерцианцев одного или нескольких монастырей Западной Франции стала обширная серия рыцарских романов, известная под названием Вульгата (Vulgate) – то есть написанная не на благородной латыни, а на простом, «вульгарном» языке, в данном случае французском. Есть и другое объяснение названия: фолианты Вульгаты выглядели не менее внушительно, чем книги латинской Библии, носившей то же имя. В научных кругах Вульгату принято называть «циклом Ланселота-Грааля», поскольку интерес ее авторов сосредоточен прежде всего на этих двух темах. Эти романы, написанные между 1215 и 1230 годами, стали главным источником вдохновения для последующих авторов артурианы, не исключая Томаса Мэлори. Они переписывались в большом количестве (сохранилось более 180 экземпляров), став таким же «бестселлером», как сочинение Гальфрида в предыдущем столетии. Ими зачитывались коронованные особы, поэты и художники извлекали из них сюжеты, и даже в монастырских библиотеках эти пухлые тома потеснили на полках творения Отцов Церкви.
В серию входят романы «История Святого Грааля», «Мерлин», «Ланселот», «Поиски Святого Грааля» и «Смерть Артура». К ним примыкает написанная чуть позже «Книга Артура» (Livre d’Artus) – сокращенное изложение всего цикла за исключением истории Грааля. Считается, что два первых тома были написаны позже остальных на основе романов Робера де Борона. Вопрос об источниках Вульгаты, давно обсуждаемый учеными, затронут уже в романе «Поиски Святого Грааля». Там говорится, что очевидцы деяний Артура и его рыцарей передали истории о них своим потомкам, затем эти истории были записаны на «британском» (очевидно, бретонском) языке, переведены на латынь, а потом на французский. Роман «Мерлин» был якобы списан с манускрипта, записанного Блезом под диктовку самого Мерлина, а «История Святого Грааля» вообще исходит от Христа, который вручил безымянному автору «небесную книгу», чтобы тот сделал с нее копию.
На самом деле источниками первых двух романов Вульгаты являются произведения Борона, дополненные заимствованиями из Кретьена и других авторов. В «Мерлине» рассказана история не только самого чародея, но и его воспитанника Артура, которому Мерлин предрекает власть над Англией и делает все, чтобы это пророчество стало явью. Он делает юного Артура королем, помогает ему победить саксов и непокорных вассалов, превращает Круглый Стол из обычного места рыцарских пиршеств в мистическое подобие стола Грааля. После женитьбы Артура Мерлин, очарованный и плененный Вивианой, покидает повествование, да и сам король отходит на второй план. Начинается роман «Ланселот», занимающий почти половину огромного цикла. Основываясь на «Ланселоте» Кретьена и, очевидно, на утерянной нормандской поэме, ставшей основой немецкого «Ланцелета» (о нем речь впереди), авторы воссоздают биографию Озерного рыцаря. Любовь Ланселота и Гвиневеры дополняется множеством побочных линий, включая подмену королевы Лжегвиневерой и увлечение Артура саксонской чародейкой Камиллой. По мере того, как поведение влюбленного Ланселота все меньше соответствует кодексу чести, его в роли идеального рыцаря заменяют его сын Галахад и другие герои. В следующем романе, основанном на «Персевале» Кретьена и его продолжениях, именно им суждено довести до конца поиски Грааля.
