В 16:15 наклонилась, чтобы завести для Лизы музыкальную шкатулку. Дочка не очень хорошо выглядела. Губки слегка посинели, дыхание было поверхностным. В панике я нажала кнопку вызова. Подошла санитарка. Она похлопала меня по плечу:
– С вашей малышкой все в порядке. Просто поезжайте домой, позаботьтесь об остальных детях. А мы позаботимся о Лизе.
Я знала, что она ошибается, и бросилась к сестринскому посту.
– Пожалуйста, подойдите! – умоляла я. – С моей малышкой что-то не так.
Одна из сестер взглянула на меня.
– Не волнуйтесь, мы снимали ее жизненно важные показатели меньше часа назад. Все было хорошо. Кто-нибудь из следующей смены снова проверит ее, как только мы закончим отчет. Езжайте домой и не волнуйтесь.
К этому времени я уже была почти в истерике.
– Да помогите же кто-нибудь! – заорала я, мчась по коридорам.
Кабинет кардиолога был сразу за палатами пациентов. Секретарь врача вскочила, пытаясь остановить меня, но я ворвалась в комнату и схватила врача за руку.
– Идемте со мной немедленно, – всхлипывала я. – Никто меня не слушает, а мой ребенок умирает!
– Она неврастеничка, – шепнул врач секретарю, – но я провожу ее обратно.
Я не дала ему «проводить» меня – потащила за собой по коридору.
Один взгляд на безжизненно лежащую малышку – и врач развил бурную деятельность.
Палата мгновенно наполнилась медицинским персоналом. Из угла, куда меня задвинули, я в ужасе слушала обрывки их разговоров: «отказ сердца… немедленная операция… опасная ситуация… она бы наверняка умерла… чудо, что ее состояние обнаружили вовремя…»
Да, это было чудо. Но Бог часто творит чудеса с помощью материнской интуиции.
Над бездной
За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое.
Псалтирь, 91:13–15
Мой друг Стив жил на Восточном побережье, но регулярно приезжал в Миннесоту по делам. Во время одного такого визита он ужинал в греческом ресторане и заметил, что официантка с любопытством на него поглядывает. Он разговорился с ней и узнал, что она родом из маленького городка в Северной Греции.
– Так ведь именно там сейчас мой брат-близнец Том! – воскликнул Стив. – Он ученый из Фулбрайта, изучает православную греческую иконопись.
– Я знаю. Я узнала в вас вашего брата, как только вы вошли, – ответила девушка.
Она только что вернулась из родного города в Греции, где познакомилась с Томом в местном книжном магазине.
Стив верил, что совпадений в жизни не бывает, и спустя пару недель узнал причину своей «случайной» встречи с официанткой-гречанкой. Он уже был дома, на Восточном побережье, когда ему сообщили, что Том получил серьезную травму.
Том шел по полуосыпавшейся малохоженой тропе неподалеку от византийского монастыря на горе Афон. Это был праздник Успения Богородицы в греческой православной церкви. Вдруг тропа, образованная когда-то давно пересохшим водопадом, рассыпалась у него под ногами и он упал с высоты около 150 футов. От удара Том потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел повсюду кровь. Из его левой руки торчали кости. Одна нога застряла в колючем кусте, а другая свисала с края утеса.
Как в тумане, он пытался определить, что уберегло его от дальнейшего падения, и осознал, что его голова лежит на покрытом багряной тканью плече женщины, которая обвила рукой его талию. Он узнал этот цвет благодаря своему знанию иконописи: Деву Марию изображали в багряном плаще. Том закрыл глаза. А когда снова открыл их, его окружал яркий белый свет, который через мгновение исчез.
Израненный, по-прежнему в смертельной опасности, Том не мог пошевельнуться. Через какое-то время он начал отчаиваться. Велико было искушение броситься вниз с утеса и положить конец страданиям. Никто не нашел бы его в этом пустынном месте.
На это искушение со стальной решимостью ответил гулкий голос, раздавшийся внутри него: «Нет, не делай этого! Кто ты такой, чтобы решать свою судьбу?»
Этот голос разбудил в нем невероятный, неукротимый инстинкт выживания, и он нашел в себе силы выползти на скальный козырек прочь от обрыва.
Следующие несколько дней Том выживал, питаясь мхом и горсточкой нута и изюма, которые завалялись в его кармане. Чтобы добыть воды, он сжимал влажную землю в пальцах, а потом вылизывал руки, утоляя острую жажду. Изюминки размокали в утренней росе и давали небольшое количество дополнительной жидкости. Он экономил силы, принимаясь кричать только тогда, когда слышал, как далеко внизу причаливало к берегу судно. В ночной тьме его воображение наполняли лица всех, кого он любил в своей жизни. Он представлял, как эти люди протягивают ему еду и питье; как он благодарит их за то, что они помогли ему выжить.
Наконец на третьи сутки крики Тома были услышаны. Греческие крестьяне, монахи и опытная команда спасателей пришли на помощь и доставили его в безопасное место.
Врачи диагностировали перелом ключицы и позвонка, частичный вывих плеча, кровоподтеки на ребрах и серьезную травму левой руки. Они сказали, что это чудо: хотя руку раздробило в 32 местах, ни инфекции, ни повреждения нервов, ни перерезанных артерий не было.
Когда Стив узнал о несчастье с братом, он испугался, что Том, возможно, получает недостаточно качественный медицинский уход в этом отдаленном уголке Греции. Он позвонил официантке, с которой недавно познакомился, и она направила его к замечательному местному доктору. Тот помог Стиву выходить брата и вернуть ему здоровье.
Хотя восстановление шло медленно, Том был уверен, что это чудо, что Богородица стала в тот день его первой спасительницей.
Но то чудо было не последним. Во время своего выздоровления Том наткнулся на забытую было серию из 22 своих картин, которые он рисовал за несколько месяцев до несчастного случая. Он дал им общее название «Из тьмы». На картинах было изображено постепенное падение человека с края чего-то на некую плоскость. По мере развития сцен силуэт из темного становился светлым. Когда Том создавал эти картины, его намерением было изобразить жизнь как «разминку перед матчем», промежуточный шаг к конечному результату, который есть смерть, а после нее – вечная жизнь. Просматривая свои картины, он был поражен их невероятным сходством с тем, что с ним произошло. Наверное, Бог пытался привлечь его внимание, а он не прислушивался. Создавая картины, Том пребывал в духовной бездне, в депрессии и отчуждении от Бога.
В период выздоровления он пережил взрывной личностный и духовный рост. Полный веры, надежды и милосердия, он отождествлял себя со всеми страдальцами этого мира. Теперь Том знает, что никогда не бывает один. Бог всегда с ним.
Том не считает случившееся с ним «плохим» событием. Теперь он уверен, что все происходит по определенной причине. Как он говорит, «нам нужно просто быть готовыми слушать и действовать в соответствии с получаемыми сообщениями».
