Спокойно! Нужно уточнить знает ли обо мне Рекунов. Сон Фарагова, его память даст ответ.
* * *
Нет, Рекунов меня не знает. Зря Бобров убрал эту старуху. Фарагов скоро приедет, что бы с Рекуновым и ещё каким-то йогом принять решение по мне.
Давай, щенок, едь! Но решение буду принимать я! Я – Чакраватин!
* * *
Эрлик принёс мне клок шерсти росомахи. Даже не спросил для чего. Ха-ха! Для того. Хранители традиций. Не стоило сорить клочьями в музее. Их, кстати, там нашла милиция. Мне рассказал толстый директор музея. А теперь клок найдут ещё кое-где….
* * *
Зачем я это сделал? Бедный мальчик! Такая ранняя смерть. Хотя…. Настоящие гении должны умирать рано. Бред, бред…. Я хочу видеть шамана Николая. Пусть он мне всё объяснит. Больше мне говорить не с кем. Если он не остановит меня, я ведь убью других людей. Пророчества нет! Есть тупик.
Элла, я скоро приду к тебе. Подожди меня там….
* * *
Этот Колчанов Михаил Иванович опасный тип. Много знает. Такие всегда доводят дело до конца. Кажется, я все-таки хорошо сыграл свою роль. Чувствую – он мне верит. Бобров помог. Теперь после моего рассказа Эрлик для них главный демон, шаман – убийца, враг.
У меня есть шанс выйти чистым из этого говна раз и навсегда. Я сделаю все ночью. А утром трупы дураков на полу и не нужен мне никакой бубен, никакое пророчество. Слышишь, ты, Учитель! Я отрекаюсь от клятвы, отрекаюсь от пророчества! Я свободный человек!
Предсмертное задание для Эрлика. Пусть его зверь порвет того мента, про которого рассказал Бобров. Это развеет все сомнения Колчанова. Эрлик сделает. Ради дочери. Счастливый конец допишу потом, когда всё закончиться. И тогда сожгу эти проклятые листики как свою прошлую жизнь. Дотла!
* * *
Я не думал даже, что буду дописывать свою только что законченную исповедь. Но иначе она будет неполной. Охранник сообщил мне, что на улице у ворот меня поджидает какой-то оборванный старик. Своего имени не назвал, сказал, что я догадаюсь, кто пришёл.
Я догадался сразу. За воротами никого. Я стал оглядывать улицу и увидел метрах в пятидесяти человека в сером пальто. Он махал мне рукой, подзывая к себе. Я направился к нему.
Старик смотрел на меня с каким-то удивительным сочувствием, без злобы, без агрессии. Первое, что он спросил, поразило меня до глубины души.
─ Устал? Я вижу, что ты очень устал, Путешествующий по снам.
─ Это моё дело устал я или нет! – Резко ответил я. – Где бубен? Ты украл его! Обманул своего приёмыша.
─ Бубен не попадёт тебе в руки. Он вернётся святыней к своему народу.
─ Ты! Ты сам не понимаешь что творишь, шаман! Нельзя встать на пути пророчества. Я обязан исполнить своё предназначение.
─ Ты и так исполняешь его. – Спокойно сказал старик. – Только исполняешь с чёрным сердцем и гневной головой. Ты почти завершил свою часть пути. Разве ты ещё не понял этого?
─ Я … завершил? Ему не сбыться без меня. Ты врёшь? Я столько сделал, я почти убил себя! Как смеешь ты предрекать мне что-то! После всего, после таких утрат.
─ Я не предрекаю, я знаю. Сочтены не только твои часы жизни, но и мои. «Огонь Хеглуна» вернётся домой, туда же отправиться и девочка. Дочь Эрлика. Там могут соединиться они, но уже без нас. Самое главное и лучшее, что ты можешь сделать – пощадить ребёнка. Отдай её мне, и я помогу ей уехать к Илье Павловичу. Он ждёт.
─ Нет, хитрый шаман, так просто всё не завершится. Сегодня ночью я сделаю так, что никто и никогда мне уже не помешает. И тогда только бубен мне будет препятствием. Ты понял меня?
─ Я знаю, что ты убьёшь всех, всех ненужных тебе. Но я знаю, что погибнешь и ты. Тогда Ляля окажется в чужих руках, и я не смогу ей помочь. Но у меня есть предложение. Выслушаешь?
─ Говори!
─ Ты велишь Эрлику разыскать могилу Великого шамана. После этого мне жить два дня. Я приду ночью в твой дом. Сможешь остаться живым, я отдам тебе бубен, нет, – заберу девочку! Соглашайся. Только так ты сможешь надеяться овладеть «Огнём Хэглуна».
─ Заманчиво. А если я убью тебя, когда ты войдёшь? Не боишься?
─ Нет. Чего мне бояться при разрытой могиле? Больше нечего.
─ Скажи, старик, – с удивлением спросил я, – а тебе не жалко Эрлика? Его жизнь тебя не волнует?
─ Мне жалко его уже много лет. Он мучается весь свой век. Пусть израненная душа его найдёт покой. Как же ты, собравшийся убивать, спрашиваешь о жалости? Неужели тебе ещё не надоело лицемерить? Так долго….
─ Ты прав, шаман. – Согласился я. – Жалость и сочувствие давно покинули меня. Я принимаю твоё предложение.
─ Тогда звони Эрлику. Пусть он потревожит кости моего Учителя. А за Лялю не беспокойся. Даю слово.
Я сижу в своём кабинете. Эрлику я позвонил. Неужели это мой последний день? Я не стану сжигать листики с исповедью. Пусть хоть кто-то узнает мою жизнь и попробует понять меня. Как хочется всё вернуть…».
Колчанов дочитал последнюю страницу и откинулся на спинку стула.
─ Ну, как? – Буюн выжидательно глядел на майора.
─ Да…. Нет слов. Теперь все встало на свои места. Матюкнуться хочется. Но не тот масштаб. Матюком не охватишь и не победишь.
─ То-то и оно. Как думаете, – спросил Буюн, – он псих, сумасшедший? Или всё же эта писанина не бред? Не его воспалённая фантазия?
─ Не знаю. Наверное, его нельзя назвать нормальным человеком, с обычной точки зрения. Дело в том, что и я таких видений нагляделся, что смирился с этой проклятой мистикой, как с чем-то реально существующим. По крайней мере, фальши и кривляния в его записях нет.
─ Это точно. Для себя писал. Теперь, Михаил Иванович, ваша очередь. – Потребовал свою долю Буюн.
─ Не сейчас. Расскажу, но не сейчас. Можно сегодня вечерком, можно завтра. Подумать мне нужно.
─ Ну, это просто некрасиво. – Запротестовал подполковник. – Так играть нельзя. Против правил.
─ Да, не зажимаю я. Сказал – за мной, значит, за мной.
─ Ну, смотри! Вечером?
─ Да!
─ Договорились. В 19.00. здесь же. Не прощаюсь. – Буюн забрал листки и, недовольно бурча, вышел из кафешки.
Колчанов сел за руль «Нивы». Заводиться не торопился. Дурацкая манера отвлекаться мыслями при езде могла подвести, да ещё после такого чтива. Лучше немножко посидеть, чтобы чуток остыло в голове.
«Вот и оправдалось обещание дивной Росомахи. Всё созрело, последняя капля упала в чашу фактов. Да какая там капля, ушат холодной воды.
Пророчество, пророчество. Откуда ты прикатилось в наш совершенно обычный не мистический N-ск. Сколько судеб перекручено, поломано, а что дальше? Не мог я помешать или просто не успел? А Отшельник знал, но не вмешивался. Вмешался только ради ребёнка, или же не ради ребёнка, а по правилам открытой ему оккультной логики.
