Ребята понимают, что я прав, и больше возражений не поступает. Но все поскучнели, и им кажется, что теперь у нас других таких богатых вариантов не будет. Шутка ли, мы за четыре дня заработали на каждого почти по сорок тысяч долларов и приумножили общак. Деньги просто посыпались в руки!
— Ну, что сопли распустили?! — смеюсь я, глядя на хмурые морды пацанов. — Имеем новое дело!
Ребята с надеждой уставились на меня. Серега заранее улыбается. Делаю театральную паузу. Станиславский меня бы оценил…
— Ну же, Антоныч! — не выдерживает Джонник.
— Скупщики золота, — роняю я, и пацаны аж подпрыгивают.
— Точно! — басит Серега. — Мы их так же, под мусоров, и сработаем!
— Вот это — нет! — торможу его. — Не так же. Здесь будем делать без маскарада. Повторяться нельзя…
Принцип работы у скупщиков рыжья почти такой же, как и у менял: кто-то скупает, а кто-то сидит в машине. Возле каждого ювелирного есть такие мальчики. Но здесь у нас навар должен быть солиднее. Здесь мы отбираем и золото, и деньги, предназначенные на его скупку.
За один день, работая на предельной скорости, мы успеваем отбомбить точки почти во всех районах. На этот раз скупщикам не везет. Чтобы они подольше не поплакались своим хозяевам в жилетку, мы их жестоко вырубаем.
Ребятам придется после встречи с нами еще долго лечиться.
Но эта работа только на один день. Так я сказал своим. Повтора не будет вообще! Парни согласились. Денег и драгоценностей мы набрали целую сумку. Также нами было добыто шесть боевых стволов: два «макара» и четыре ТТ. Наши клиенты воспользоваться ими не успели. Моя команда ходит победителями. Парни почувствовали свою значимость в этом мире. Они сильнее, и они побеждают.
Покупаем себе машины. Тачки сейчас почти в дефиците. Но мы все-таки берем реэкспортные «девятки». У пацанов почему-то одинаковый вкус. Наша первая, которая остается у Костика, белая. Серега и Джонни тоже покупают себе белые. Я, наоборот, беру черную, навороченную спойлерами тачку. Стекла у меня были уже затонированы, и фары — по две круглых в паре. Смотрится моя «девятка» круче, чем хотелось бы. Пацаны мне даже позавидовали. Мысленно я усмехаюсь. Знали бы они, какая машина стоит У меня в Ялте…
Встречаемся на моей квартире.
— Требуется искать выход на вояк, — говорю я пацанам, — и начинайте подбирать парней…
— А что там с вояками? — не понимает Джонни.
— Нужно выходить на современные стволы, — поясняю ему. — Нужны автоматы.
— Так это, наверное, сможем… — задумывается Женька. — У моего знакомого его дядька — какая-то шишка в одной из частей… Я попробую пробить это дело.
— Вот и давай… — соглашаюсь с ним.
— Есть еще какие-то мысли, Антоныч? — интересуется Серега.
— Все будет, — уверяю его. — А пока три дня отдыхайте. Отдых мы заслужили…
Ребята уезжают. Заваливаюсь на кровать и включаю видик.
Сегодня пятница, и еще утро. Делать мне нечего. Впрочем… Собираюсь в город. Если повезет, найду сегодня нормальную телку. На улице ливень и шквальный ветер. Похоже, что ничего, кроме насморка, тут не найдешь…
Выезжаю в центр и паркуюсь на Невском проспекте. Я сто лет уже не читал нормальных книг, и теперь вот захотелось. Раз уж не найти в такую погоду подругу, почитаем книги. Захожу в «Дом книги». Брожу по отделам, рассматривая прилавки и стенды. Потом можно будет смотаться куда-нибудь поесть. Купив пару понравившихся книг, добегаю до машины под проливным дождем. Еду дальше, к ДЛТ. Почему бы сегодня не побродить по магазинам. Не вижу причин не делать этого. И я брожу.
В ДЛТ завожу знакомства аж с тремя молоденькими продавщицами. Но девочки, набивая себе цену, сообщают, что именно сегодня у них вечер занят. Хрен с ними, пусть повыделываются. Беру их телефоны.
Направляюсь домой, купив себе еды в магазине. Нет никакого желания переться в ресторан и жевать там в одиночестве. Можно было бы пойти в кабак ради того, чтобы снять на ночь шлюху. В любой путевой гостинице этих девочек хватает. Но на проституток меня пока не тянет.
На Московском проспекте возле метро «Технологический институт» под колеса моей машины кидается чей-то силуэт с зонтиком. Естественно, это девушка. Только телки могут переходить дорогу, не глядя по сторонам, и, как курицы, в последний момент выпархивать из-под колес автомобилей.
Ехал я спокойно, поэтому ничего лишнего себе на капот не принял. Девушка выронила зонтик, и тот, мгновенно подхваченный ветром, понесся по проезжей части со скоростью шедшего параллельно с ним ржавого «Запорожца». Догнать его девчонка не сможет.
— Ты куда вообще смотришь?! — кричу я девушке, высунувшись из приоткрытого окна.
Та мокнет под дождем перед моей машиной и боится уйти. Чувствует себя виноватой.
Мимо проносятся другие тачки, обдавая девушку водяной пылью и брызгами в дополнение к дождю. С нее течет в три ручья.
Она держит руки на груди, и ее серый плащик, теперь уже весь мокрый, кажется мне другого цвета. Волосы у девчонки собраны в тугой пучок на затылке, и все ее лицо мокро от дождя. Она смотрит мне в лобовое стекло. Вот дура! Шла бы себе дальше и не обращала внимания. Или она боится, что я ее догоню и буду ее бить?
Выхожу из машины и спрашиваю у девушки:
— Тебе что, плохо?
Девчонка словно в шоке. Она смотрит на меня и вроде нет. Беру ее за руку и веду к машине. Никакого сопротивления. Усаживаю мокрую курицу на переднее сиденье и быстро возвращаюсь за руль. Я сам успел вымокнуть практически насквозь. Ну вот, а я думал, что никого не найду! Пожалуйста сидит в моей машине телка, молоденькая и вроде симпатичная. И что мне теперь делать с этой дурой?
Тащить ее к себе?
— Эй! — поворачиваюсь к девушке. — Ты в порядке?!
Девчонка всхлипывает, или мне это послышалось? Еду вперед и паркуюсь к поребрику.
Девчонка хлюпает носом. Это можно принять и за плач, и за насморк. Тем более у нее мокрое лицо и ничего не понятно. Отвечать она мне, видимо, не хочет.
— Ладно, — говорю я примирительно. — Ты где живешь?
Девчонка молчит и на меня не смотрит. Замерла, как партизанка, и только тихо хлюпает носом. Наверное, все-таки насморк.
В окно вижу, что ее зонтик залетел на тротуар и теперь застрял в кустах. Выбираюсь из машины и иду за зонтом. Что у меня все не как у людей?! Ищешь нормальную козу, а попадается шмыгающая носом дура, которая лезет под колеса, как Анна Каренина под паровоз. Что-то я еще, оказывается, помню из школьной программы. Подбираю зонтик и возвращаюсь к машине. Меня самого можно уже выжимать. Забираюсь на сиденье, складываю зонт на улице и захлопываю дверцу. Девушка так и сидит, как сидела. Может, она немая или глухая?
— Послушай, — обращаюсь к ней. — Я ведь с тобой говорю совершенно нормально. На кой черт ты лезешь под колеса? Тебе делать нечего? Или машин в упор не видишь?
