Все случай решил. В сентябре как-то брел по переулку и увидел плакат, приглашающий в школу актеров-эстрадников. Не попытать ли счастья? Ведь одно дело ему давалось неплохо – свист. Свистел мастерски, такие рулады выводил – заслушаешься. Музыкальный дар позволял высвистывать не только самые модные, но и во многом сложные мотивы. Даже оперные арии получались, особенно «Тореадор, смелее в бой!».
Память сразу подсказала имя: Савва. Была такая популярная звезда в советской эстраде с амплуа – художественный свист. Ее тогда часто транслировали по радио. Да и газеты писали о ее таланте.
«Буду как Савва», – решил Хохлов. И подался в эстрадную студию, ту, что зазывала с плаката.
«Свистуны нам нужны», – сказали ему после прослушивания. И подыскали напарницу, у которой тоже неплохо получалось свистеть. Звали ее Агнесса Шур. На пару их и начали готовить к выступлениям. Через четыре месяца они уже выступали в концертах. Так и объявлял конферансье: «Дуэт Хохлов и Шур!» И неплохо зарабатывали по тем временам – в месяц порой до 900 рублей доходило на каждого. А в начале июня 1941 года они стали лауреатами Всесоюзного конкурса артистов эстрады.
Тут время подошло в армию идти Хохлову, куда он особо не стремился. Хотя его сверстники рвались в авиацию, в военный флот, в танкисты – время-то было предгрозовое. И учиться в военном училище было престижно. Но Хохлов не в армию – в кино рвался сниматься. Тогда эта мечта крепко его держала. И судьба в лице военкоматовской медицинской комиссии благоволила – признали его негодным к армейской службе из-за слабого зрения.
В июле 41-го его ждали опять вступительные экзамены во ВГИК. Перед этим он прошел пробы на роль в фильме Сергея Юткевича «Испытание». Но с фильмом не заладилось. Некие обстоятельства обрушили режиссерский план, и работу «заморозили». Но Сергей Юткевич, добрый человек, порекомендовал Хохлова Марку Донскому, искавшему тогда актера на роль Павки Корчагина для кинокартины «Как закалялась сталь». Надо было уже начинать съемки, а Донской все не мог найти достойного кандидата на главную роль в этом героическом фильме. И тут – Хохлов. Донскому он понравился. И кинопробы получились многообещающие. Вот уже и первую сцену отсняли. Но судьба в этот раз не смилостивилась, а явилась к Хохлову в образе НКВД.
Пригласили его в Московское управление, в один рабочий кабинет. Как он сам вспоминает: «За мной заехали на мою квартиру. И отвезли на Лубянку. С «органами» я никогда не имел никакого дела и сначала подумал, что меня или намерены за что-то арестовать, или предложить осведомительство…» А оказывается, ему предложили войти в состав одной из подпольных групп, которые НКВД готовило тогда на случай занятия немцами Москвы.
Правда, вот насчет осведомительства и «никогда дела не имел с НКВД» – вопрос открытый. В воспоминаниях Павла Судоплатова, начальника разведывательно-диверсионного Управления НКВД, есть существенное замечание: «Перед войной Хохлов в основном «работал» в среде московской интеллигенции». Выходит, сотрудничество Хохлова с НКВД складывалось еще до войны, и скорее по части агентурной работы. Уже и опыт был, и оценивали его перспективно. Поэтому оказался подходящей кандидатурой для подпольных дел. А дела ожидались масштабные.
Агенты для «оккупированной» Москвы
На девятый день войны НКВД, называвшийся тогда НКГБ (народный комиссариат государственной безопасности, с середины июля 41-го вновь ставший НКВД), принял решение о развертывании агентурно-оперативной работы на территории, оккупированной германской армией. Из директивы, подписанной наркомом госбезопасности Владимиром Меркуловым 1 июля 1941 года: «1. Весь негласный штатный аппарат НКГБ, сохранившийся от расшифровки, подготовить для оставления на территории, в случае занятия ее врагом, для нелегальной работы против захватчиков. 2. Из нерасшифрованной агентурно-осведомительной сети также составить отдельные самостоятельные резидентуры, которые должны вести активную борьбу с врагом…»
Весь август и сентябрь 1941 года НКВД СССР занимался проектом разведывательно-диверсионной сети для советской столицы, на случай, если она будет немцу «отдана». Проект был дерзок и смел. Его создатели оказались не лишены творческого воображения и организаторской хватки, соединившей сотни элементов. Если по архивным документам посмотреть на состав созданных тогда подпольных оперативных групп, составлявших основу сети, и на задачи, что им ставились, можно убедиться в том, как чертовски талантливы оказались тогдашние мастера тайных операций. Судите сами, хотя бы на основании справки-отчета об организации диверсионно-террористических групп для Москвы («Московский план»), представленного наркому госбезопасности Лаврентию Берии.
Представленный, кстати, в то время, когда немецкие танки от центра Москвы отделяло 20 километров, когда некоторые актрисы Большого театра уже шили новые платья, чтобы нарядно и достойно встретить гитлеровских «освободителей», а в Москве, в преддверии ожидаемого вступления немцев, вдруг в центре открылись кафе и появился горячий шоколад.
Так что же содержится в этом документе под грифом «Совершенно секретно», датированном 14 октября 1941 года?
«1-я группа – «З.Р.» – диверсионно-террористическая группа. Состоит из 3-х подгрупп, по 3 человека в каждой, – двух боевиков и одного хранителя оружия для каждой подгруппы.
Созданы тайники, куда закладывается оружие и взрывчатка. Все участники группы имеют прикрытие, для хранения и работы раций подобраны конспиративные квартиры. Члены группы связаны с руководителем. через связников.
2-я группа – «Рыбаки» – диверсионно-террористическая группа в составе 4-х человек, имеющих опыт боевой работы. Руководитель группы – «Доктор» – чекист запаса, переведен на нелегальное положение.
Члены группы будут прикрывать свою работу слесарно-технической мастерской, имеющейся у агента «Галошин» (изобретатель). Группа имеет рацию. Рация будет храниться и работать в загородной даче в Лосиноостровской.
3-я группа – «Белорусы» – террористичекая группа под руководством «Лена» – бывш. чекиста – участника гражданской войны. Оружием и взрывчаткой группа снабжена. Сотрудники НКВД переведены на нелегальное положение и обеспечены прикрытием.
4-я группа – «Дальневосточники» – диверсионная группа. Руководитель группы агент «Леонид» – бывший партизан, имеющий опыт подпольной и диверсионной работы в тылу японцев. Привлек к работе жену и 17-летнего сына. Переведен на нелегальное положение. Группа будет осуществлять диверсионные акты на промышленных предприятиях и железнодорожном транспорте. Члены группы снабжены оружием и взрывчаткой.
5-я группа – «Старики» – диверсионно-террористическая группа. Руководитель – «Клим» – ст. оперуполномоченный СПУ НКВД СССР.
Группа состоит из 6 человек, бывших активных эсеров и анархистов, изъявивших желание работать в тылу противника. Все имеют опыт подпольной работы. Для прикрытия «Клима» создана слесарная мастерская и конспиративная квартира у агента «Снегурочка», на которой он «женат». Группа снабжена оружием и взрывчаткой».
