В деревне Андреевке единственный телефон находился в доме рыбоохраны, и путешественники отправились туда. Дверь им открыла пожилая женщина, которая мыла пол в маленькой квадратной комнате. Стены ее были увешаны картами, плакатами и объявлениями. Возле зарешеченного окна стоял старый стол, на котором были навалены какие-то бумаги и несколько волчьих шкур. На холодильнике рядом с радиоприемником красовалось чучело лисы, а на табуретке чернел допотопный телефонный аппарат в тяжелом эбонитовом корпусе. В этот час у инспекторов рыбоохраны была пересменка — ночная смена закончилась, а дневная еще не началась, — поэтому в доме не было ни одного рыбнадзора.
— Можно от вас позвонить? — спросил Вадик у уборщицы.
— Почему ж нельзя? Звоните.
Вадик включил висевшее на стене радио, дождался, когда радиоведущий напомнил слушателям телефон прямого эфира, записал номер и позвонил. Занято. Он еще несколько раз набирал номер, но слышал только короткие гудки. Наконец ему удалось дозвониться. В трубке послышался женский голос:
— Радио "Поволжье". Говорите.
— Я хотел задать вопрос Валерию Николаевичу Бирюку, — сказал Ситников.
— Сначала скажите свой вопрос мне, — сказала женщина-редактор, — потом я выведу вас в прямой эфир.
"Боится, что ляпну какую-нибудь глупость, думает, я телефонный хулиган", — догадался Вадик и сказал:
— Я хочу спросить про волков в заповеднике.
— Соединяю, — сказала женщина на том конце провода. — Говорите. Вы в прямом эфире.
Вдруг осознав, что сейчас его будут слушать сотни тысяч людей, Вадик неожиданно для себя так сильно разволновался, что онемел. Он крепко прижимал к уху телефонную трубку, смотрел на радиоприемник и молчал.
— Говорите, говорите. Вы в прямом эфире, — поторопил его радиоведущий, голос которого прозвучал одновременно в телефонной трубке и в приемнике. От этого Вадик еще больше занервничал. И если бы не Пузырь, который пихнул его кулаком в бок, то Ситников, наверное, так и не решился бы выйти в прямой эфир со своим вопросом. — Я хотел спросить про волков… — начал Вадик и снова замолчал.
— Да, да, мы вас внимательно слушаем! Говорите! — произнес радиоведущий.
— Я слышал, что в заповеднике можно охотиться на волков. Если это правда, то расскажите, как и где получить разрешение на такую охоту? — поборов волнение, спросил Вадик.
— Да, это так, — сказал Валерий Бирюк. — На территории заповедника, особенно в последние годы, популяция волков заметно увеличилась. Это связано с нестабильной обстановкой на Северном Кавказе. Дошло до того, что волки стали нарушать природный баланс заповедника, истребляя сайгаков, кабанов. Были случаи, когда они нападали на домашний скот. Волк — это хищник, очень коварный, хитрый и прожорливый хищник. Поэтому время от времени мы прибегаем к помощи охотников-любителей, которым выдаем лицензию на отстрел волков. Разрешение на это можно оформить в охотхозяйстве. Кстати, любители экзотики могут арендовать у нас самолет и поохотиться на волков с воздуха. Говорят, что так североамериканские егеря охотятся на койотов. Еще вопросы есть?
Вадик положил трубку на рычаги телефона оторопело посмотрев на Пузыря, негромко произнес:
— Чума… Это прямой эфир, сто процентов… Я спросил, и Бирюк сразу ответил… Полный улет… Но ведь этого не может быть… Один человек не может разорваться и быть одновременно в двух местах: в радиостудии и на берегу реки. Не понимаю, — помотал головой Вадик, — ничего не понимаю. Пурга какая-то…
Поблагодарив уборщицу, они вышли из дома, сели в стоящий во дворе "УАЗ" и поехали в лагерь "Зарница". Дина молча смотрела в окно, о чем-то размышляла. Вадик по пути бормотал, вслух подсчитывая время, за которое Бирюк мог доехать от реки до радиостанции. Получалось, что начальник заповедника перемещался по Астраханской области со сверхзвуковой скоростью.
— Бред какой-то… — ворчал Ситников. — Не может этого быть.
Пузырь всю дорогу чихал. Он то снимал свою влажную майку, то снова надевал, замерзал в ней и опять снимал, жалуясь на резь в глазах и на насморк. Не убирая левой руки с руля, Дзюба вполоборота повернулся к Вите и, приложив ладонь к его лбу, сказал:
— Э-э, брат, да у тебя температура. Приедем в лагерь — сразу к врачу.
— А-а-ахчхи! — чихнул Пузырь и снова надел майку. — Это меня в самолете продуло. Все из-за тебя, Ситников… А-ачх-хи! Ты ведь у нас самый умный, самый хитрый… А-а-а-ачхи! Расселся с Кирсановой на заднем сиденье, как цаца, а я на переднем защищал вас от ветра своей грудью, как дурак… А-а-ачхи! Да что же это такое!
Вадик, не обращая внимания на Пузыря, продолжал вслух размышлять. Разговор в прямом радиоэфире произвел на него неизгладимое впечатление.
— Даже если предположить, что за ним прилетел сверхзвуковой самолет, то Бирюк все равно не успел бы доехать от аэродрома до радиостудии. Ведь не с парашютом же его сбросили… — бормотал Ситников.
— Какой ты упрямый парень, Вадим, — сказал Олег Дзюба. — Ломаешь голову, а ведь все предельно ясно. Просто вы обознались. Сфотографировали человека, похожего на Бирюка. Только и всего. Советую вам выбросить пленки и забыть про охоту.
— Я хочу отнести пленки в прокуратуру… А-ачхи!
— Даже не думай об этом! Вы собираетесь обвинить Бирюка в преступлении, хотя сами не уверены, что преступление совершил именно он! Вы по глупости обольете грязью невиновного человека, и ему после этого придется отмываться, доказывать, что он не верблюд. Это подлость, пацаны! Так нельзя! — горячо сказал физрук. — Сколько дней вам осталось до конца смены? Когда вы уезжаете обратно в Москву?
— Дней через десять.
— Мой вам совет — проведите эти несколько дней в лагере без приключений, во всяком случае, не ищите их на свою голову. Купайтесь, загорайте, в общем, отдыхайте. А про охоту на сайгаков забудьте. Это уже не совет, а личная просьба. Не говорите никому в лагере о том, что произошло. Если мое начальство узнает о произошедшем, то у меня будут
крупные неприятности, а конкурс "Робинзонада" навсегда запретят.
— За кого ты нас принимаешь, Олег, — обиженно произнес Пузырь. — Мы все понимаем и никому ничего не скажем. А-ачхи!
— Ясный пень, мы будем молчать, — поддержал друг а Вадик. — Если хорошенько разобраться, то эта пурга с погоней произошла только из-за меня с Витькой. Если бы мы не снимали охоту, то за нами никто бы не погнался.
После этих обещаний Дзюба заметно приободрился.
ГЛАВА VII. КОМПРОМАТ — ЭТО БОМБА
До "Зарницы" доехали быстро, во всяком случае, так показалось ребятам, ведь знакомая дорога всегда кажется короче новой, неизвестной. В лагерь они вернулись ровно в полдень, когда все отряды, и младшие, и старшие, резвились на пляже. Воздух был залит кисельным зноем, всюду царила непривычная для лагеря тишина, и только из открытых окон столовой доносилось звяканье металлической посуды и голоса дежурных, накрывающих столы к обеду. Дина сразу же отправилась в свой корпус, чтобы принять душ и переодеться. Пузырь, потянув носом аппетитный запах, струившийся из кухни, категорично заявил:
