— Ага! — хмыкнул Ванька. — Например, в защиту сорок!
— А что? — я оживился. — Скажем, мы — члены Общества любителей природы и собираем подписи за принятие нового закона о защите редких птиц, занесенных в Красную книгу! Отличный предлог!
— Точно! — Ванька оживился. — Тут и поприкалываться можно будет, животики надорвешь!
Я подумал, что если мой братец начнет «прикалываться», то все дело испортит и что удерживать его в рамках — еще та головная боль будет. И я как раз обдумывал, как бы помягче, чтобы он не вздумал обидеться, объяснить ему, что вести себя надо тихо и тактично, когда мордоворот, опекавший нас, подошел к нашему столику.
— Все умяли? — спросил он. — Вон хозяин подъехал, зовет вроде. Так что, если ничего больше не хотите, пойдем в машину.
Мы действительно все умяли, и в нас бы Вряд ли влезло еще что-нибудь, поэтому мы поднялись и вышли на улицу, где чуть Поодаль кафе, у края тротуара, нас ждал «ягуар», за рулем которого сидел, естественно сам Степанов.
— Ну как? — с ухмылкой осведомился он. — Словили кайф?
— Да, спасибо вам огромное, — сказал я.
— Это вам спасибо! — откликнулся Степанов. — С ментами мы все решили. Будем проводить совместную тайную операцию «Сорока».
— Тайную? — сразу переспросил Ванька.
— А то! Ведь если кто проболтается, что и зачем мы ищем, слухи могут дойти до этих козлов, они переполошатся и смоются. Поэтому версия для народа — охраняем наши объекты. Сорок преследуем без шума и пыли. Ну и весело будет все эти дни, когда мы будем гоняться за сороками! — Он от души рассмеялся. — Представляете, полно чудаков с биноклями, а все сведения о сороках стекаются в главный штаб, где флажками и фломастерами отмечают все маршруты их перелетов. Но конечно, основное внимание нужно уделить трем дальним микрорайонам — Болотову, Звягину и Раздольному.
— Почему? — спросил я, с трудом скрывая свое разочарование. Ванька, тот вообще челюсть отвесил. Не ждал, что взрослые окажутся такими же умными, как и мы.
— Это ж ясно! — весело кинул Степанов. — Из всех районов, где дома выше двух этажей, эти — ближе всего к большим поселениям сорок. К тем поселениям, из которых и ваш Брюс родом, так? И кроме того, если провести линию от острова до дальнего края заповедника, где сорочьи гнезда, то эта линия наискось чиркнет по городским предместьям, задев как раз эти три района, выступающие клинышком. Выходит, Брюс должен был летать через них — и вертеться в них!
Мы с Ванькой переглянулись. Этот третий довод нам в головы не пришел.
— Одного не пойму! — продолжил Степанов. — Я ж знаю всех оторванных в этих районах, и народу там не так много. Если б эти козлы хоть где-то прокололись, то я бы уже знал! Милиции бы не донесли — а мне бы донесли! Выходит, эти сволочи не в общей тусовке и сидят очень тихо, раз никто Не засек, что кто-то толкает драгоценности или начал слишком шиковать сразу после наскока на магазин! Ничего, завтра мне доложат о тех, кто в последнее время мог снимать квартиру, или о новых ночных клиентах круглосуточных ларьков, где можно водку купить. Раньше ли, позже, но найдем их, с сорочьей подсказки... А, вот мы и у берега. Васек, отвези ребят на катерке. Сам бы отвез вас, парни, но дел полно.
— Скажите, — спросил я, вылезая из машины, — а можно задать вам вопрос?
— Валяй! — Степанов опять рассмеялся. Он был в хорошем настроении.
— Скажите, зачем вам нужен этот завод, который выставлен на аукцион?
— Мне? Да мне он на хрен не нужен! — безмятежно откликнулся Степанов.
— Тогда зачем вы участвуете в аукционе? — удивился я.
Степанов нахмурился:
— А так! Из интереса. Можно сказать, проверить, сколько я стою. Ладно, бегите, вон Васек уже мотор завел.
Мы еще раз поблагодарили Степанова и помчались к катеру Молчаливый Васек быстро перевез нас на другой берег, и мы через луг побежали к дому.
— Здорово погуляли? — осведомился отец, выглядывая из сарая с рубанком в руках. — Оттянулись, как теперь говорят?
— Ага! — ответил я, а Ванька показал поднятый кверху большой палец:
— Во! — И сразу сообщил: — А Степанов тоже балдеет. Так радуется, что, кажись, грабителей поймают... Он их «козлами» называет, не иначе.
— Даже не понятно, чему он больше радуется, — добавил я. — То ли тому, что грабителей поймают, то ли всей это сорочьей истории. Он с таким оттягом говорил о том, как будут сорок выслеживать — ну прямо как мальчишка!
— Так он и есть мальчишка, — усмехнулся отец. — Я ж объяснял вам как-то... Поэтому я и отношусь к нему лучше, чем к другим «навороченным» — так ведь, кажется, называют сейчас всех этих пижонов, дельцов и хозяев жизни? Да, мальчишка. Злой, испорченный, дурно воспитанный, но при этом и азартный, и любопытный, и зачастую наивный.
— Из тех «малых сих», кто «введен в соблазн», так ты об этом говорил, да? — спросил я.
— Да, — улыбнулся отец. — Как ребенок, оставленный рядом с банкой варенья... Степанов и ведет себя как ребенок. Сорокалетний ребенок.
—Постой!.. — Я замер на месте. — Как ты сказал?
— А что я такого сказал? — удивился отец.
— Каламбур, — ответил я. — Смотрите, если произнести быстро, то получается как надо: «сорокалетний ребенок». А если медленно, с паузой, то другое: «Сорока — летний ребенок»!
— А ведь точно! — восхитился Ванька. — И тут сорока спрятана!
— «Вот где сорока зарыта»! — рассмеялся отец. — Да, красивый каламбур. Но не очень правильный. Ведь сорочата появляются в мае, так что сорока — это майская птица.
— Сорокамайский ребенок! — хихикнул Ванька.
— Вот именно, — кивнул отец. — Что ты нахмурился? — спросил он у меня.
— Думаю, — ответил я. — Еще не додумал.
— Насчет сорока-летних и сорока-майских? — спросил Ванька.
— Ага, — сказал я. — И мне надо кое-что проверить...
Я устремился в дом, Ванька — за мной.
— Явились? — окликнула нас мама из кухни. — Ужинать способны?
— Чуть попозже, — ответил я, — Через часок-другой.
— Сегодня ужин и будет чуть попозже, — ответила мама. — Чтобы вы отдышались... И как у вас там с уроками?
— Все сделано! — ответил Ванька за нас обоих.
Мне надо было доделать одно домашнее задание, но я об этом промолчал — там было совсем немного и я спокойно успею. После ужина, в крайнем случае, за полчаса справлюсь.
— Тогда ждите, когда вас позовут! — крикнула мама уже нам вдогонку.
Я влетел в нашу комнату, Ванька — следом. Я сразу же стал перебирать газеты.
— Что ты ищешь? — полюбопытствовал мой братец.
— Сейчас, одну секунду... — пробормотал я. — Где-то я это видел... Ага, вот оно! Смотри! — И я протянул Ваньке нужную газету, пальцем указывая на заметку, которую он должен поглядеть.
