— Ребята! Это они! — шумно выдохнул Илюха. — Все точно, это наши угонщики! Попались, голубчики! Теперь осталось навести на них тех, кто этой бандой занимается — и пусть из этих бандитов вытрясут всю правду про их сообщников!
— Погоди, — тормознул его Жорик. — Рано радуешься. Видишь, их продержали трое суток и отпустили.
— Угу, — печально кивнул Лешка. — Пострадавшие от «кукольников» при обменных пунктах их не опознали — заявили, что их кинули совсем другие люди. Так что основное обвинение развалилось. А мошенничество, из-за которого они погорели, получалось достаточно мелким, даже несмотря на то, что у них были «куклы» в карманах. Вот их и отпустили под подписку о невыезде. Вплоть до суда, если суд состоится.
— Все равно странно! — сказал я. — Махинации с валютой и попытка вымогательства, да еще предварительный сговор. Отличный букет! Людей держат в тюрьме и за меньшее, не выпуская под подписку. Погляди, не хлопотал ли за них хороший дорогой адвокат. Если это так, значит, всполошились их сообщники по делам покруче всяких мелких вымогательств!
— Нет, — ответил Лешка. — Сам видишь, адвокатских запросов не поступало, и нигде в деле присутствие адвоката не отмечено. Их просто отпустили, продержав трое суток. Все что угодно могло быть. Могли «подмазать» кого-то. Могли договориться с человеком, которого они пытались кинуть, что они компенсируют ему моральный ущерб, если он заберет заявление. Да в конце концов могли пойти на сделку с милицией: будут закладывать всех валютных мошенников в округе, если их самих отпустят и делу ход не дадут! Таких мелких мошенников часто обрабатывают, чтобы превратить в стукачей. И этих можно было обработать.
— А я с Андрюхой согласен, — сказал Жорик. — Как-то странно, что их выпустили. И я тоже уверен, что это — наши клиенты! Они, говорю я вам!
— Это наше внутреннее убеждение, — сказал Лешка. — Нужны доказательства.
— Так за доказательствами недалеко ходить! — заявил Илюха. — Надо показать их фотографии ограбленным, и если их опознают — то дело сделано! Можно этому показать, Легавину, не похож ли один из них на «постового», который его тормознул, или «Адаму и Еве», или, Надежде Курагиной. Кто там еще есть?
— Вот! — показал Лешка на один из своих листов. — Список жертв и свидетелей. А выбрать надо тех, по чьим описаниям составляли словесные портреты и фотороботы Банщикова и Молебоева — тех, кто видел их лучше всего, вблизи.
— И кто видел эту парочку лучше всего? — поинтересовался я.
— Сейчас посмотрим. Ага, свидетель Вездеходов. Свидетельница Набойко. Потерпевший Утрусов. Потерпевший Егоров. Потерпевшие Маркин и Маркина, муж с женой. Потерпевшая Надежда Курагина и ее шофер и телохранитель Евгений Дроздянкин. Первым к их машине подошел
Молебоев, вроде бы с каким-то вопросом. Одет был прилично, да и лицо внушало доверие... Так, потерпевший Легавин. Вроде бы, согласился, что фоторобот Банщикова похож на мнимого постового, но уверен не был, все слишком быстро произошло. Дамоклов и Ватрушин. Нет, «чайник», который их подрезал, не был похож ни на Молебоева, ни на Банщикова. Впрочем, их не мешало бы опросить еще раз, имея фотографии на руках. Ведь, во-первых, этот «чайник» не вылезал из машины, поэтому музыканты не могли определить, какого он роста. Во-вторых, они были в ярости, и, естественно, его физиономия показалась им гаже некуда. Того «обаяния», о котором говорят свидетели, близко видевшие Молебоева, они могли и не воспринять. А вот то, что они запомнили у этого бандита зауженный подбородок, может быть интересным. Вдруг за рулем все-таки был Молебоев, отлично сыгравший роль хамоватого «чайника» по фотографии «Адам и Ева» его опознают?
— Итак, кто у нас наверняка есть? — подытожил я. — Вездеходов, Набойко, Утрусов, Егоров, Маркины, Курагина, Дроздянкин и еще несколько человек. Надо решить, к кому в первую очередь обратиться.
— Думайте, — ухмыльнулся Лешка. — А пока распечатаю фотографии. Он распечатал фотографии Банщикова и Молебоева в нескольких экземплярах. Мы тем временем снова и снова просматривали список.
— Да все ясно! — прогудел Илюха. — Начинать надо с этого шофера-телохранителя, с Евгения Дроздянкина!
— Угу, — согласился Жорик. — Если только не сделать ход конем и не начать с Легавина. Взять и спросить у него, опознал бы он свою машину, если б встретил — именно свою, а не точно такую же. И не намечалось ли у него по работе контактов с неким Нырковым. Если они должны были встретиться, а бандиты об этом узнали, то сразу и поспешили угнать машину Ныркова, чтобы Легавин ее не опознал!
— Тогда вопрос, откуда бандиты могли узнать, ну, скажем, что у Легавина и Ныркова назначены на понедельник деловые переговоры, — сказал я.
— Если такие переговоры действительно были назначены, то выяснить, кто всполошился, будет легче легкого, — подал голос Лешка. — Но все это можно сделать вторым этапом. А пока, я согласен, начинать надо с Дроздянкина.
— Я тоже, — кивнул я. — Во-первых, у него должна быть профессионально хорошая память на лица.
— Во-вторых, — подхватил Жорик, — с ним легче будет разговаривать. Если мы обратимся к другим свидетелям, или тем более к потерпевшим, то можем ненужного шороху наделать. Кто-нибудь из ограбленных еще возьмет и помчится в милицию: вот, мальчишки опознали грабителей по фотографиям, а вы-то сколько времени терехались! Ну, и такое начнется, что бандюги могут ускользнуть!
— В-третьих, — добавил Илюха, — Дроздянкин к нам отнесется серьезно и спокойно. Он, небось, сам переживает свой профессиональный прокол. Ведь так близко подпустил этих типов к машине и не успел даже оружие применить. Наверняка он хочет восстановить свою репутацию и свести счеты с бандитами, поэтому с ним мы вернее всего найдем общий язык.
— В-четвертых, — сказал Лешка, — он будет понимать, что пока стоит помалкивать. Если он расскажет своему боссу, Курагину, что напали на след угонщиков, тот может всю свою охрану натравить по следу Банщикова и Молебоева, а от этого пока будет только хуже.
— А с другой стороны, сказал я, Дроздянкин может подстраховать нас, если необходимо. Прикрыть и все такое. Он ведь профессионал, а еще неизвестно, с чем мы можем столкнуться, проводя свое расследование.
— В общем, — сказал Жорик, — мы сходимся на том, что начинать надо с Дроздянкина. Леха, в твоем досье есть его данные? Адрес, там, телефон?
— Уже ищу, — сказал Лешка, и его пальцы забегали по клавиатуре компьютера. — Найти эти данные — не проблема. Ага, вот! Домашний адрес, домашний телефон. И еще на его имя мобильный телефон зарегистрирован. Я думаю, надо вызванивать его по мобильному. Таких людей только по мобильнику и можно застать, они ведь вечно в разъездах.
— Отлично, звоним! — и я принес в нашу комнату трубку радиотелефона.
— Давай я поговорю! — Жорик сразу выхватил у меня трубку. — У меня язык самый подвешенный.
— Да уж, рассказывай... —- проворчал Илюха. Но спорить с Жориком не стал, как и все мы. В Жорике есть такая наглеца, которой нам не хватает, поэтому, и правда, со взрослым он мог поговорить лучше всех нас.
