— Но почему в уведомлении было сказано, что она из Бельгии, а не из Смоленска? — задала вопрос Оса.
— Это как раз объяснить совсем просто! — усмехнулся Борис Александрович. — Я думаю, почтовая служащая переписывала адрес отправителя в уведомление не с накладной, а с обратного адреса на коробке. Там указан бельгийский адрес Ежика!
— Странно... — нахмурясь, произнес инспектор Мякин. — Но ведь человек, отправлявший посылку дорожным транспортом, этот Игнатий Васильевич, или Куцый, не мог рассчитывать на то, что почтовая служащая поленится свериться с накладной... Кстати, ведь организацию, из которой доставлена эта посылка, теперь не составит труда установить?
— Конечно! — ответил Борис Александрович. — Организацию мы еще проверим, но я и так ее знаю... Дело в том, — пояснил он, отвечая на общий безмолвный вопрос, что как раз в Смоленске находятся основные российские склады фирмы, которая гонит из Бельгии якобы элитную водку и ширпотреб якобы европейского производства. А на самом деле под «европейский» переоформляется китайский ширпотреб и прочая дешевая гадость.
— Но ведь их водочный бизнес разгромила бельгийская полиция, разве нет? — спросил Мякин.
— Не до конца, — ответил Борис Александрович. — Три завода закрыли и возбудили уголовные дела о мошенничестве, но на двух заводах зубы обломали. Там все было чисто, не придерешься — успели все следы замести. И через эти заводы можно и дальше крутить мошеннические дела с поддельной водкой... Надо же! — Он покачал головой. — Сколько меня за нос водили, голубчики, но теперь, кажется, попались!
— Я так понимаю, — сказал Мякин, — прежде всего надо найти шофера, который отправлял эту посылку.
— Ну да, — кивнул полковник. — Сто к одному, что Куцый попросил отправить посылку кого-то из шоферюг. Сам он, скорее всего, оформитель грузов и наблюдающий за отправкой.
— И он был уверен, что в уведомлении о посылке будет написано «Смоленск»... — пробормотал Мякин.
— Куда вы клоните? — Борис Александрович с интересом поглядел на инспектора.
— Ну... — Мякин покраснел как рак. Догадка, пришедшая ему на ум, казалась потрясающей. Но он жутко боялся, что или сядет с ней в лужу, или будет выглядеть намного умнее Бориса Александровича, чего ему вовсе не хотелось. — У меня есть невероятная идея и она очень здорово все объясняет. И почему посылка задержалась, и почему все остальные странности и накладки произошли...
— Ну, продолжайте. — Полковник знал, что у Мякина, несмотря на его несколько нелепую внешность и отсутствие красноречия, голова очень светлая и к его идеям всегда стоит прислушиваться.
— Я бы хотел... — Мякин совсем смутился. — Рассказать вам ее наедине.
— Хорошо. — Борис Александрович встал. — Вы не против, если мы на секунду пройдем в другую комнату?
— Разумеется, не против! — ответил Котельников.
Они удалились в другую комнату, а оставшиеся у компьютера обменялись недоуменными взглядами.
— Ты не догадываешься, что пришло на ум твоему отцу? — тихо спросила Оса у Саши.
Тот только руками развел.
— Занятно... — пробормотал Котельников-старший, вглядываясь в экран.
Ребята тоже смотрели во все глаза, но ничего не могли понять. Что же такого увидел Сашкин отец?
— Он упомянул про шофера... — вполголоса обронил Сережа. — То, что посылку должен был отправлять шофер, — это понятно. Но почему это так важно?..
— Не представляю, — растерянно произнес Мишка. — Мало ли кому этот Куцый мог поручить отправить посылку?
— У меня есть два предположения, но очень смутные, — сказал Петька. — Наверное, этот шофер лопухнулся, потому что сперва должен был показать посылку своим боссам, а уж потом отправлять... Они знают, где мы живем, лишь приблизительно. И что это значит? А это значит, что Куцый мог позвонить из Бельгии и спросить: вы получили адрес на посылке? Какой такой адрес, на какой такой посылке, — удивляются те. И берут шофера за жабры: мол, где посылка? Отправил, отвечает тот, как и было велено. По какому адресу? А он точно не помнит, только что Воронцовская улица, а номер дома и квартиры забыл. И они знают от Куцего наши приметы и кидаются нас искать. Им позарез нужна эта коробка от посылки!
— Да, но почему? — сказал Мишка.
— Не знаю, — честно ответил Петька.
Сережа нахмурился. Он, кажется, начинал понимать, о чем подумал инспектор Мякин. Но если так... Да, тогда дела неважнецкие. И конечно, при всех эту догадку высказывать не стоит. Зачем пугать Катю и Петькину маму, которые стоят рядом и все слушают?
— Ты сказал «два», — обратился он к Петьке. — Какой у тебя второй вариант?
— Ну, второй еще менее вероятный. Куцый и не собирался рассказывать московским боссам, что отправляет с контейнером постороннюю посылку — просто услугу хотел оказать Ежику и Поле, и все. А шофер случайно сболтнул кому-то из боссов про посылку — задним числом, уже ее отправив. Они и взбеленились, может быть, Куцый нарушил какие-то негласные правила. Может, с этими контейнерами вообще нельзя пересылать ничего постороннего! И они решили выяснить, что это за люди, ради которых Куцый пошел на такое нарушение...
Мишка покачал головой:
— Уж больно они когти рвут! Почему им позарез нужно было вернуть коробку? Почему им позарез нужно нас найти и узнать, что было в посылке, — ведь, наверное, ради этого они нас ищут?
— Тогда, может, было бы лучше, если бы они нас нашли, — вздохнула Оса. — Мы бы успокоили их, что в посылке было только брабантское кружево, и ничего больше, и они бы от нас отстали.
— В общем, влипли мы с этой посылкой, — подытожил Котельников-старший, внимательно слушавший разговор ребят.
Тут из соседней комнаты вернулись Мякин и Борис Александрович. Полковник был как-то странно напряжен и при этом в каждом его жесте было столько энергии, будто все проблемы для него разрешились и теперь он знал, где и что искать и как действовать.
— Дела! — провозгласил он. — Можешь гордиться своим отцом! — обратился он к Саше. — Идея и впрямь невероятная — но, думается мне, в самую точку. Могу успокоить всех присутствующих, их эта история действительно не касается... Жалко только, что вы расстались с коробкой. Послушайте, но хоть что-то сохранилось? Например, ленты, которыми она была оклеена?
Котельников-старший покачал головой:
— Мы не снимали ленты, а просто разрезали их.
— Марки! — воскликнул Петька. — Ну, тот кусок, на котором марки были наклеены, приблизительно десять на десять сантиметров. Мы ведь его отрезали, перед тем как тащить коробку в мусор.
— Где он? — Борис Александрович оживился. — Давай его сюда!
Петька нашел и вручил ему кусочек картона с марками, и полковник бережно убрал картонный квадратик в карман.
— Конечно, вероятность того, что повезет, не очень велика, — сказал он. — Но если повезет — все окончательно встанет на места! Привет всем, я поехал! Если что — буду звонить!
