И он умчался.
— Ну что, сынок, и мы пойдем домой? — спросил у Саши Мякин. — Отдохнуть надо, завтра у меня трудный день.
— Пошли. — Саше не очень хотелось расставаться с друзьями, но он надеялся по дороге вытянуть из отца, что за невероятная идея его осенила.
— Может, поужинаете с нами? — предложила Петькина мама.
— Да нет, — застенчиво улыбнулся Мякин. — Нам пора.
А остальные согласились остаться ужинать. Только Мишка посмотрел на часы.
— Четверть десятого. Еще сорок пять минут у меня. Успею!
— Тогда мыть руки — и за стол! — распорядился Котельников-старший.
Когда Петька мыл руки, Сережа протиснулся рядом с ним и, тоже подставив ладони под струю воды, сказал шепотом:
— Надо поговорить. Желательно вдвоем. Это очень важно! Может, после ужина выведешь Бимбо на прогулку, а я с тобой пройдусь?
— А что... — начал Петька, но Сережа состроил ему зверскую рожу: молчи, мол, и пока ни слова!
Петька примолк. И за ужином был чуть рассеян, ломая голову: что же такое пришло на ум Сережке? Очень вероятно, приблизительно то же самое, что и Мякину. Но что?
Глава одиннадцатая
НОВЫЕ ТАЙНЫ ПОСЫЛКИ
Рассеянность Петьки не ускользнула от внимания родителей.
— Ты чего такой стукнутый? — шутливо осведомился отец. — Умотался?
— Да, немного, — ответил Петька. — Все-таки день был такой... Сплошные события. Пожалуй, после ужина прогуляю Бимбо, чтобы проветриться — и спать.
А Мишка ел, поминутно поглядывая на часы.
— Все! — вскочил он, расправившись с ужином. — Мне пора!
— Какое-то важное дело? — спросила Петькина мама. Ни она, ни Петькин отец не знали о Мишкиной миссии.
— Да, встреча одна! — ответил тот. — Спасибо за ужин!
И он умчался.
Времени у него было с запасом, но он решил подойти к супермаркету чуть пораньше — никогда не мешает лишний раз разведать обстановку.
Возле магазина было припарковано немало дорогих иномарок: настал час тех, кто поздно возвращается домой со своей престижной, но пожирающей все время работы и потому заворачивает в подобные дорогие заведения, всегда открытые для богатых покупателей, желающих загрузиться продуктами побыстрее и «поцивилизованней». И мальчишки на парковке трудились вовсю — многие покупатели с удовольствием принимали предложение помыть и почистить машину после жаркого и пыльного дня.
— Эгей! — помахал Мишке рукой тот парень, у которого он одалживал щетки и тряпочки. — Опять здесь? А эти тебя уже искали!
— Давно? — спросил Мишка.
— Минут пять назад. Да вон их машина, они сами куда-то отошли.
Мишка направился к «мерседесу».
— Эй! — встревожено тормознул его какой-то пацан. — Ты кто такой? Откуда? На эту машину я нацелился!
— Не волнуйся, — ответил Мишка. — Я не за этим.
— Свой это, свой, — послышались голоса. Видно, мальчишка, испугавшийся, что какой-то чужак хочет отбить у него хлеб, отсутствовал во время дневных событий. — Он не машины мыть, он здесь по другому делу...
— Да? — Парень прищурился, разглядывая Мишку. — А я тебя вроде знаю. Ты — сын...
— Да не важно, чей я сын! — быстро перебил его Мишка. Пацан говорил так громко, что у Мишки все похолодело внутри. Ведь если «дядя Витя» и «дядя Степа» совсем близко и услышат правду о Мишкиных родителях — он засыпется с треском. — Важно то, что владельцы этой машины посылали меня с одним поручением. Сечешь?
— И вообще, убавь музыку, — вмешался тот парень, у которого Мишка одалживал щетки. — Мы тебе потом все объясним, понял?
Мишка с облегчением перевел дух: вот ведь как просто можно засыпаться! Нет, в другом месте надо было назначать встречу. Где-нибудь, где побезопаснее и где вряд ли встретишь тех, кто знает тебя в лицо и может проговориться, кто ты такой.
Но это уже были, так сказать, зарубки на будущее. А пока Мишка внимательно оглядывался вокруг.
Громилы появились из кафе при супермаркете.
— О, ты уже здесь? — сказал «дядя Витя». — А мы пораньше подъехали, улучили минутку пожрать... А то мотаешься весь день... Ну, что?
Мишка боязливо осмотрелся:
— Может, не при народе?
— Отойдем к машине, — сказал «дядя Степа», взяв мальчика за плечо. — Там нас никто не услышит... Теперь выкладывай. Участковый согласен?
— В общем, да, — понизив голос, ответил Мишка. — Он будет ждать вас завтра в одиннадцать. В том скверике, который мы проезжали.
— Отлично! — Бугай с одобрением посмотрел на мальчика. — Ты заслуживаешь дополнительной награды. Но, поскольку ты уже получил более чем достаточно, то на крупную премию не рассчитывай. Ну, чего ты хочешь?
Мишка лихорадочно соображал. Сказать «мне ничего не надо» нельзя — это будет не в духе уличного мальчишки. Но какие же у уличного мальчишки могут быть желания?.. И тут Мишку осенило.
— Мороженое хочу, — сказал он. — Дорогое такое, хорошее. «Марс», например. Разом бы порции три или четыре...
— Не слабо! — рассмеялся «дядя Витя». — Но скромно. Хоть пять тебе возьмем, если все одолеешь и не свалишься с ангиной.
— Одолею и не свалюсь! — заверил Мишка. — Я о таком мороженом давно мечтаю.
— Хорошо, тогда пошли в супермаркет. Накупим тебе всякого мороженого, какого пожелаешь.
И они пошли к роскошным дверям, открывающимся автоматически.
Мишка впервые оказался в супермаркете. Он оглядывался вокруг, поражаясь обилию продуктов и разноцветий упаковок. Люди просто набирают их в корзинки или в проволочные тележки, при этом внимательно рассматривая, и, если им что-то не нравится, кладут на место. Ведь большинство московских магазинов давно отказались от системы самообслуживания — слишком много воровства началось, когда с инфляцией, грянувшей несколько лет назад, все цены полезли в заоблачные высоты.
— Мороженое вон там, — показал «дядя Степа». — Пошли.
Они пошли по коридорчикам, образованным рядами стеллажей. Подобное Мишка видел только в американских боевиках, когда там герои забегают в ночной супермаркет быстро купить продукты на ужин. Он и сам почувствовал себя почти героем американского боевика. Хоть Мишкин отец и был крупным чиновником, но в таких супермаркетах семья Земцовых не отоваривалась...
Они прошли раздел, где на стеллажах и полках было выставлено самое разнообразное спиртное...
— Ты гляди, — весело кивнул один браток другому. — И здесь наш товар. Надо же, просочился!
— А ты что, днем не заметил? — хмыкнул «дядя Степа». — Я сразу углядел.
— А я прошляпил, — признался второй.
