Книга Перекресток двенадцати ветров, страница 8. Автор книги Олег Верещагин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Перекресток двенадцати ветров»

Cтраница 8

Сашка не разделял их скептицизма. Ему нравились такие места — где тишина, бесшумное гудение горячего воздуха и легко дышится. Другое дело, что в таком месте и он ни разу ещё не был. От окружающего веяло полным безлюдьем и такой дикой, первобытной глушью, что Сашке стало не по себе. Со всех сторон лётного поля в небесную белизну карабкался по откосам пологих холмов густой лес без признаков человеческого жилья. На холмах то тут, то там что-то нестерпимо сверкало в лесных проплешинах.

От травы пахло сухой пылью и сеном. Горячий воздух даже немного мешал дышать. Человек, сидевший около «здания аэропорта», наконец поднялся, но навстречу не спешил — стоял и смотрел на приближающихся «столичных гостей».

— Если это наш проводник, то он едва ли старик, — вдруг сказала Светка. — По-моему, он вообще совсем того — молодой.

Как обычно с ней бывало в минуты волнения или восхищения, она забыла «фильтровать базар» и с жаргона перешла на вполне правильный русский язык. Сашка мысленно согласился с сестрой — встречавший их в самом деле был очень молод. Ну просто очень. Сашка сказал бы, что это просто мальчишка, если бы такое допущение не было нелепым.

— Так, ещё новости, — процедил Егор, и Сашка изумлённо понял, что глаза его не обманули. Перед ними в самом деле стоял возле щелястой стены мальчишка — их ровесник, одетый в пригнанный камуфляж и (!) сапоги, но не кирзовые, а с мягкими даже на вид голенищами. Однако ещё через секунду Сашка понял, что не это самое поразительное, нет. И это его понимание подтвердил выдох Светки:

— Это как?!.

Около сарая, носившего столь гордое название, стоял второй Егор Перваков.

Родная кровь

От реки через огороды тянуло прохладой. В траве недалеко от крыльца сидел, посвёркивал глазами, соседский кот. Сидя на перилах, Рат смотрел в небо сбоку от крыши, качал босой ногой, усмехался и шевелил бровью.

Очень трудно решать… Точнее — легко решить, а вот потом не раскаиваться в решении — это задача не мальчика, но мужа, как говорит их литератор из интерната. Вот то, что он отправил бабку ночевать на другой конец посёлка к старой подруге — это как? Сказал, что места не хватит… А ей, может, больше никогда не придётся повидать второго внука (или первого — кто же всё-таки постарше, и насколько?)?

Нет. Рат тряхнул головой. Ничего хорошего не вышло бы из этой встречи, это точно, это стопроцентно… Бабушка — она простая, радушная, наивная. А этот… братец — штучка непростая. Рат таких знал и не любил. Но они не были ему двоюродными братьями — «братанами», как раньше говорили… Неужели дядя Владимир правда думает, что он, Рат, сможет как-то повлиять на родственничка?

Да ну ещё, думать о нём, сердито оборвал себя Рат. Он — проводник, они — туристы, как в прошлом году. Тогда на него тоже сперва посматривали свысока (правда, из-за возраста), а потом всё было нормально.

Но те туповатые и в общем-то добродушные и неплохие «новорусские» из Благовещенска не были ему двоюродными братьями, чёрт побери!!!

Шаги были неслышными, но Рат ощутил присутствие человека за спиной и, не поворачиваясь, по запаху дезодоранта понял — Егор. У девчонки, которая требовала, чтобы её называли «Синти», парфюмерия пахла, конечно, не так. А рыжий Сашка вообще ею не пользовался.

— Спать неудобно? — спросил он, не поворачиваясь. Егор — тоже босиком, в штанах от камуфляжа, встал рядом и, не ответив на вопрос, задал свой:

— Ты не куришь? — Рат покачал головой. — А я закурю.

Егор достал пачку каких-то сигарет, щёлкнул зажигалкой — вполне умело — и затянулся с наслаждением. Опёрся грудью и руками на перекладину оградки. Затягивался снова и снова, стряхивал пепел в траву. Позвал: «Кс,» — но кот бесшумно поднялся и канул в темноту, покачивая хвостом.

Рат ждал. Не разговора, а когда Егор докурит и уйдёт — ему хотелось побыть одному и подумать. Но Егор, щелчком отправив окурок куда-то в ночь, повернулся лицом к Рату, опёрся о перекладину локтем.

— Значит, ты мой двоюродный брат.

— Значит, так, — Рат невольно повторил его позу. Теперь они стояли лицом к лицу, внимательно разглядывая друг друга — очень похожие и всё-таки очень разные.

— Очень приятно, — голос Егора был неприятным. — Надо будет сказать папе, что он меня крайне порадовал. И чего ты хочешь?

— Я? — Рат искренне удивился. — Ничего… Подожди, а что ты имеешь в виду?

— Деньги? Какое-то место где-то в ВУЗе? Ну, что? Вообще-то надо пользоваться случаем — раз уж в папочке взыграли атавизмы…

— Не понимаю, — Рат подумал, что лучше всего уйти, но воли не хватило.

— Чего тут непонятного? Родная кровь, всякая такая ерунда… Это только русский так может — всего добиться в жизни самому и постоянно стыдиться, что не помог какому-нибудь неудачнику только за то, что он с тобой был в родстве. На Западе эту чушь давно забыли — наживи своё и не зарься на чужое.

«Интересно, он знает, как близок к тому, чтобы оказаться в траве со сломанным носом?» — спокойно подумал Рат, не сводя глаз с Егора.

— И много ты нажил? — поинтересовался он равнодушно. И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Можешь не беспокоиться. Никакая доля никакого наследства мне не нужна и ни на какие протекции я не рассчитываю… видишь, какое умное я слово знаю — протекции?.. Так вот. Твой отец мне заплатил за то, чтобы я устроил тебе экскурсию по тайге. Это моя работа. Можешь считать меня африканским проводником при белом господине, мне нас… ть. А что я твой двоюродный брат… так не заговори ты об этом — я бы тем более промолчал. Не было вас с отцом — и не надо. Пережили бы. И я, и бабка… которая ему мать. Это у вас ещё атавизмом не считают?

Для Рата это была длинная речь. А для Егора — скорей всего неожиданная. Вряд ли он был дураком — не мог не понять, что Рат искренен, и уже с середины его глаза стали удивлёнными. Когда же Рат замолчал, Егор вдруг спросил:

— Это правда, что наш дед был героем войны?

— Обеих войн. И ещё гражданской, — добавил Рат, — хотя там какой героизм… Он у атамана Семёнова служил, а когда тот ушёл в Китай в 21-м, дед с ним не согласился и остался. Его чуть не расстреляли, но потом оставили… Разве тебе это интересно?

— А что? — с вызовом спросил Егор. — Не верится?

— Нет, — честно признался Рат. И удивлённо отшатнулся — Егор вдруг подался к нему, покраснел так, что было заметно в темноте, задышал тяжело и вытолкнул:

— Слушай, ты… ты же ничего не видел… в своей… — круто повернулся и метнулся к двери.

— Осторожно, поро… — начал Рат, но опоздал. Егор коротко вскрикнул, сложился втрое и сел около входа, схватившись за левую ступню. С разбегу и со злости он махнул большим пальцем по высокому порогу — обитому войлоком для зимнего тепла, но всё равно больно, а главное — Рат это понимал — обидно при нём. Егор поднял лицо — на глазах блестели слёзы — и, мазнув по двоюродному брату, так и не слезшему с перил, злым взглядом, захромал в дом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация