Алешка помог Эле спуститься, и они огляделись. Собственно, тут особо и нечего было оглядываться: только в одну сторону, куда бесконечно уходил сводчатый тоннель, выложенный серым, скользким от влаги камнем.
Было очень тихо. Только шлепались ритмично тяжелые, звучные в тишине капли.
– Клево, – тихо сказала Эля. – Романтично, да? Пошли?
– Ага. Там еще романтичнее будет.
И они пошли, пугаясь звука собственных шагов, посвечивая тусклым фонариком, который больше светил им в глаза, чем вперед.
– Тут недалеко, – сказал Алешка, чтобы не волновалась Эля. – Миль десять всего. Дойдем?
– Запросто.
Тусклый свет. Тени на мокрых древних камнях.
– Здесь здорово, – сказала Эля. – Здесь крыс нет. – И вдруг процитировала: – «Пляшут тени на стене – ничего не страшно мне». Мой любимый писатель, – сказала она. – Мамуля мне в детстве читала про «Золотой ключик». А потом я читала «Детство Никиты». Помнишь, как они нашли волшебное колечко?
– А мы с тобой найдем волшебную дверцу.
– С бараньей похлебкой. А вон она, – Эля всмотрелась в темную даль.
– Похлебка?
– Дверца.
Это была не совсем дверца, а невысокий сводчатый проем. А за ним сразу начинались ступени.
– Ну вот, – с облегчением выдохнула Эля. – А ты говорил десять миль. Всего-то оказалось девять с половиной.
Нижние ступени были влажные и расшатанные. Они тревожно постукивали под ногами. Но чем выше – тем они становились суше и крепче. Это была узкая винтовая лестница.
– Леш, – Эля шептала романтично. – Здесь, наверное, пятьсот лет не ступала нога человека. Клево?
– Ступала, – сказал Алешка, поднимая со ступени ботинок. Далеко не старинный. – Это он, Эль, все сначала бежал в одном ботинке, а потом и второй потерял.
– Или сбросил. В одном ботинке неудобно бегать.
– А ты откуда знаешь?
– По опыту. Где же эта лестница кончится?
– Наверху.
Свеча между тем догорала. Фитилек загнулся и начал тонуть в расплавленном воске.
– Элька, – Алешка вдруг приостановился. – Слушай: этот «стрэндж мен» потерял один ботинок, когда бежал от ворот к болотам. Так?..
– Так ему и надо.
– Подожди. А второй ботинок он потерял здесь, на лестнице. Так? И что это значит?
– Значит, он где-то сейчас бегает вообще босиком.
– Он не бегает, – сказал Алешка с уверенностью. – И не где-то. Он сидит сейчас в замке.
Эля схватила Алешку за руку:
– И он получил от нас сигнал Драконом! Побежали!
Ну, по крутым, винтовым, древним ступеням не больно-то побегаешь. Да еще вверх. Но их подгонял гаснущий фитилек.
И он погас, пустив тонкую струйку дыма. Но, как ни странно, темнее не стало. Сверху уже немного светлело.
Последние ступени… И ребята оказались под крышей Западной башни. Здесь, в стене, была глубокая ниша, которую Алешка раньше не заметил. И о которой, теперь это ясно, прекрасно знали «прынецы» Эдьки.
– Здорово потусовались? – спросил Алешка, когда они присели передохнуть.
– Класс! – У Эльки вдруг капнула с ресницы слеза.
– Ты что? – спросил Алешка с тревогой. – Ушиблась?
– Я очень боялась.
– А зачем же полезла со мной?
– Потому что боялась за тебя.
Так впервые Алешка столкнулся с женской логикой.
– Так… – сказала Эля. – А чего это мы с тобой расселись? Там этот босой мен грабит сейф, а мы тут отдыхаем! – И Эля грозно взмахнула древним мечом.
Они прогромыхали вниз, пробежали двором, немилосердно топча пробивающуюся меж булыжников травку, влетели на галерею. Алешка по привычке, пробегая мимо доспехов, постукивал их по выпуклым пузам, будто считал – проверял, все ли они на месте. И опять (или это ему показалось) Черный рыцарь ответил довольно глухо. Но, честно говоря, было не до него.
Ребята подбежали к кабинету, толкнулись в дверь – она их не послушалась, была заперта.
Изнутри или снаружи?
– Щаз! – Алешка сорвался с места и помчался искать тетю Мотрю.
Нашел, что-то ей наврал. Вроде того, что из-под двери кабинета тянет дымком – не начинается ли пожар, который уничтожит весь замок. И Мотря останется без работы. И без любимой швабры. Потому что любимая швабра сильно пострадает от огня и облысеет в самой своей важной части.
Тетя Мотря торопливо вставила в скважину ключ, отперла дверь.
И вся лихая тройка ввалилась в кабинет.
Дыма в кабинете не было. В кабинете вообще никого не было.
Алешка нахмурил лоб и сказал задумчиво:
– Что-то не сработало.
Глава XIII
Лужа в шкафу
– А где пожар-то? – спросила Мотря. В голосе ее чувствовалось небольшое разочарование. – Я ведь и ведро приготовила.
– Где-нибудь есть, – задумчиво проговорил Алешка. Он все больше хмурился, потом просиял.
И уселся за стол Мишеля. Стол был большой, а Лешка – маленький. Поэтому над столешницей торчала только его голова. С хитрыми глазами, которые по ней быстро бегали.
– Ага! – сказал Алешка. – Вот она! – И, вытянувшись изо всех сил, придвинул к себе кожаную коробочку с золотым тиснением на крышке. Красивыми буквами на ней было выдавлено: «M-r Moshel. Skachkoff».
Это была визитница Мишеля, где хранились его визитные карточки. Алешка достал одну. Повертел в руках.
– Так будет пожар или нет? – нетерпеливо спросила Мотря.
– Сегодня нет, – сказал Алешка. – Вы свободны.
– Ты чего задумал? – Эля легла животом на стол.
– Ты цифры помнишь? Которые в роскет вок?
– Неточно.
– Давай-ка сюда эту книгу с карточкой. И садись на мое место. Сейчас от тебя может быть большая польза. Даже две.
Алешка положил перед Элей чистую визитную карточку и карточку с шифром, которую вытащил из книги.
– Срисуй эти цифры как можно похожей. Ты ведь художницу из себя строишь. Только одну какую-нибудь цифру измени. На всякий случай.
Эля ничего не поняла, но послушно вывела на карточке цифры.
– Молодец! – похвалил ее Алешка. – Ты вполне можешь чужие подписи подделывать. Так, одна польза готова.
– А вторая?
– Бери карточку, найди Дворецкого и соври ему вежливо, что ты нашла ее на полу в кабинете. Только ври как следует.
– Здорово придумал, – сказала Эля. – Из тебя тоже классный жулик бы вышел.
