…Наслаждение прервал стук в дверь. Живой, натуральный, как и сто лет назад. Роман улыбнулся и пошел открывать.
На пороге стоял крестьянин. В руках он держал топор. Роман посторонился, и мужичок прошел в сени. Увидев топившуюся печь, он икнул и зажмурился. Запахло перегаром и немытым телом. Крестьянин предложил купить у него топор. Роману топор понравился: отполированное руками топорище, острое лезвие… Он согласился.
Роман лег спать, предвкушая, как завтра он, поднявшись с петухами, начнет колоть этим топором дрова. Ну или делать еще что-нибудь интересное. Но заснуть мешал комар. Роман решил расправиться с ним: в нём проснулся охотник. Однако комар, совершая немыслимые кульбиты, успешно уворачивался от махавшего майкой Романа. Траектория полета комара не вычислялась ни одним компьютером и походила тем самым на маневрирование новейших боеголовок. Незадачливый охотник лег, накрывшись одеялом с головой.
…В десять утра его разбудил стук в дверь. На пороге стояла крестьянская девушка, оказавшаяся дочерью Галины. Она предложила ему позавтракать у них. По пути девушка не отрывалась от смартфона: она переписывалась со своим парнем, живущим на другом конце деревни.
Довольная Галина потчевала Романа яичницей из яиц, снесенных их курами, с помидорами и огурцами из собственного огорода. На столе также стояли домашний творог с вареньем, чай из листьев смородины, молоко и пироги. Ни одной пластмассовой тарелки на столе не было. Находившемуся на вершине блаженства Роману было предложено столоваться у них весь месяц в обмен на двадцать тысяч и обещание не прикасаться к керосинке и печи. Он с удовольствием, не спросив своего желудка, согласился.
Желудок обиделся и взбунтовался, но Роман воспринял это как должное: организму нужно было время, чтобы привыкнуть к натуральной пище.
Выйдя из туалета, он столкнулся на крыльце еще с одной крестьянкой: женщина принесла молоко в алюминиевом бидончике и соленые грибы в стеклянной банке. Роман одобрил.
Через час явился мужичок с резиновыми сапогами, корзинкой и брезентовым плащом; это был незаменимый набор грибника. Роман с радостью приобрел и это.
Далее последовали коса, удочки, сало, патефон, домашняя колбаса, советский черно-белый телевизор, свежие и соленые огурцы с помидорами, зелень, радиола, свежая рыба и сушеные грибы, угольный самовар, черника, вёдра и корыто…
Роман легко расставался с деньгами: ему было интересно изучать новые вещи и пробовать продукты.
Он отдал рыбу, грибы и самовар Галине – и на его столе появились блюда из них, а за чай отныне отвечал самовар. Беспокойство вызывал только хлеб – все крестьяне покупали готовый. Роман поставил вопрос ребром, и Галина освоила его выпечку.
…Роман с мужиками удил рыбу, собирал грибы, катался на лодке, парился в бане, осматривал закуты со свиньями, насесты с курами и двор с коровой. Лазил на чердаки, извлекая оттуда удивительные вещи, пробовал доить корову и пить самогон. Учился косить траву и пилить дрова. Гладил кроликов, с ужасом смотрел, как курица с отрубленной головой бегает по двору, пока не упадет замертво… Затем вкусно кушал у Галины и ложился почивать на сеновал.
Дни летели с космической скоростью. С той же скоростью улетали и деньги из кошелька.
Вечерами Роман смотрел телевизор, ловивший две программы. В новостях, смотреть которые ранее ему и в голову бы не пришло, черно-белые россияне строили мосты, ледоколы и самолеты. Молодые ученые совершали прорывные открытия, крестьяне выращивали богатые урожаи, бизнесмены начинали новые невиданные проекты, а политики ударно трудились над возрождением величия страны.
Но работа Романа лежала в другой плоскости. Он не только не производил материального продукта, но даже и не мог толком сформулировать цели и задачи своей деятельности. Абсолютно бессмысленной на фоне реальной работы, которую показывал старенький «Рекорд». Роману стало неловко. Он буквально физически ощутил свою никчемность на фоне великого и осмысленного труда.
Внезапно он захотел работать на земле. Выкупить этот дом. Жениться на дочери Галины или еще на ком-нибудь похожем, кто родит ему троих, а лучше пятерых детей. Выращивать экологически чистые продукты и торговать ими на городском рынке. Затем, «встав на ноги», построить коттедж, ферму и завести свиней. Самому делать колбасу и сосиски. Лучшие во всём районе. Или даже в России!
Он хотел работать так, чтобы его дети гордились им; он хотел, оставив им богатое наследство, умереть в окружении благодарных родственников под шум берез. Ну или под завывание вьюги. Но не под писк больничной аппаратуры или вой автомобильной сигнализации во дворе.
Роман по-новому, по-хозяйски осмотрел дом и участок. Решил пойти и в лес – ведь отныне он тоже принадлежал ему! Ну, по крайней мере, та его часть, что примыкала к участку. Пройдя около километра, Роман вышел на поляну, огороженную ржавой колючей проволокой, свисавшей с покосившихся столбов. Вдали виднелись останки каких-то строений. Исследователь, забыв про обед, до вечера с увлечением изучал дома, бункеры, остатки наносной станции и лаборатории, жалея, что не взял телефон: это были великолепные места для съемок фильма-апокалипсиса.
Вернувшись в деревню, довольный и проголодавшийся, он пришел во двор к Галине. Дверь в погреб, напомнивший ему бомбоубежище, была открыта. Роман спустился в него и увидел хозяйку, перекладывавшую в кастрюлю соленые грибы из пластмассового ведерка. На стеллажах стояли такие же вёдра, а в углу – о ужас! – находилась пластмассовая бочка!
…Галину едва не хватил удар: еще немного, и Романа начали бы искать всей деревней.
Путешественник вкратце рассказал про свое открытие и запросил подробности. Галина чуть не выпустила кастрюлю из рук: какая же она дура! Не предупредила его, что туда ходить ни в коем случае нельзя!
Роман вошел в дом. На террасе его взгляд пал на множество пакетиков и коробочек, которые перебирала дочь Галины. Все они были густо испещрены иероглифами.
– Это семена и удобрения, – ответила она на немой вопрос Романа, одной рукой раскладывая пакетики, а другой – двигая по стеклу смартфона.
Роман сел за стол в замешательстве. Он уже другими глазами смотрел на блюда, которые начала ставить перед ним Галина.
За едой она рассказала ему, что еще в семидесятых годах в лесу находилась секретная лаборатория, куда местных не брали работать даже охранниками. Тридцать лет назад там произошла авария, и на деревню нашло облако не то радиации, не то еще какой-то заразы, отчего листья на деревьях скрутились трубочкой, а люди почувствовали себя дурно. Урожай использовать запретили и даже выплатили компенсацию…
– Егоровы под это дело забили корову и сказали, что она сдохла; получили деньги, а я, дуреха, не догадалась, – сокрушалась Галина. – У меня с тех пор давление; хотя дочь и родилась здоровой, но лучше б ей уехать отсюда… Хорошо бы выйти замуж за москвича, но это мечты… – При этих словах Галина как-то странно посмотрела на Романа.
А на том не было лица. Он захотел в туалет. Проходя мимо кухни, увидел, что дочь наливает в самовар кипяток из пластмассового электрочайника с дурацкой надписью на боку. Застигнутая врасплох на месте преступления, она вздрогнула и пролила кипяток на пол. Но Романа это уже не волновало.
