Здание было заминировано.
Сколько времени нужно противнику, чтоб понять, что здание потеряно? До того момента, как переколошматят всех, кто ведет бой внизу? Или Паук готов пожертвовать своими людьми, рвануть сразу же, как только получит донесение? Что же делать?..
Как всегда на войне. Есть сомнения – доложи выше по команде. Подобравшись к вентиляционному окну, смотревшему в сторону улицы Красной, Добрынин запросил полковника – и Фунтиков тут же вышел на связь.
– Здание заминировано, товарищ полковник. Технический этаж утыкан весь. Рванет – снесет и крышу, и нижним этажам достанется.
Полковник матюгнулся витиевато – и замолчал на целую минуту. Добрынин ждал, чувствуя, как текут по затылку капли пота. А ну как именно сейчас и подорвут?.. Вдруг вот как раз сейчас Паук – или кто там у него за этот участок фронта ответственен – кнопочку нажимает?.. Зеленый глазок на металлической коробочке в любой момент мог смениться красным – и тогда даже комбинезон не сможет спасти жизнь своему носителю!
– Уходи оттуда, – наконец решил Фунтиков. – Саперов, как я понимаю, мы уже не успеем подтянуть. Заметят активность вокруг – рванут тут же, накроет всех.
– Отдаем здание?
– Хрена лысого. Наше не будет – ничье не будет.
– Бомбить?
– Бомбить. Жалко, черт… – с досадой ответил полковник. – Захватив контроль над округой, мы все передвижения Братства очень затрудним. Зачистка пойдет с меньшими потерями. Не высунуться, не место сменить… будут сидеть как крысы по норам! И на боезапасе артиллерии опять же сэкономим! Но раз возможности нет – придется фронт прорывать, боеприпас полностью расходовать. Не хотел я этого, но деваться некуда.
– Задачи-то какие нам, Олег Валентиныч?..
– Задача вам с Сотниковым сейчас такая: покинуть здание, ударить с тыла через квадрат 13–35, улитка 9 и 4. Зачистить дворы и дома. Мы со своего конца надавим, в клещи зажмем.
– Брешь во фронте?..
– Да. Я сейчас сосредотачиваю ударные группы в этом районе, подтягиваю технику. Попробуем перебросить достаточное количество сил с других участков. Да еще и остатки Первой снова введем, хватит им отдыхать.
– Принял. Работаю.
Технический этаж, превращенный в одну огромную бомбу, он покинул с огромным облегчением. Спустился на лестничную площадку на девятый, осмотрелся. Здесь тоже было пусто. Вся активность сосредоточилась пятью-шестью этажами ниже – там все еще грохотали очереди и одиночные, изредка хлопали гранаты, шел бой, и как выяснил Добрынин, выйдя на связь с Сотниковым – довольно успешно.
– Продавил до третьего, зачистил первый и второй. Закрепился! Противник почти выбит! – заорал в гарнитуре майор, пытаясь перекричать грохот очередей. – У меня потери! Семеро двухсотых, один легкий! Ты подключаться вообще собираешься?!
– Здание заминировано, нужно уходить! – огорошил его Данил. – Полковник в курсе, его приказ! Отойти из здания! Ударом с тыла зачистить ближайшие дворики в сторону расположения бригады, ждать дальнейших распоряжений!
– Принято! Отхожу! – сразу же отреагировал майор. – Где состыкуемся?
– Снаружи. Начинайте работать по моей команде, я присоединюсь!
– Годится.
Чтоб добраться до комнаты, из которой он мог бы дотянуться до трубы, ему понадобилось всего полминуты. Проверив квартиру полностью, Добрынин закрыл и забаррикадировал входную дверь, дабы не стать добычей непрошеных гостей, расположился в комнате, разложив часть своего боезапаса на подоконнике. Задумка, посетившая его во время разговора с майором, была простой. Теперь, когда бой внутри завершился и штурмовые группы отошли, рвать здание Пауку без надобности. Смогут ли они восстановить огневые точки? Наверняка смогут. Будут ли? Наверняка попытаются – но не так быстро, как хотелось бы. Пока еще новые пулеметы притащат, да пока еще новые группы зайдут, займутся зачисткой… Все это – время! Время, за которое он может помочь майору. Вопрос первый: где он принесет больше пользы – в ближнем бою, работая накоротке – или издали, работая скрытно и страхуя людей Сотникова? Пожалуй, есть аргументы и за тот и за другой вариант… Тогда второй вопрос: а где будет безопаснее?.. И вот тут ответ уже однозначный. А ведь ему теперь не только о себе надо думать. Ему еще людей своих спасать. А потому – поберечься бы, ибо лимит удачи на сегодняшний день вполне может быть исчерпан.
Сверху дворики хорошо просматривались, да и расстояние позволяло бить из винтовки без упреждений и поправок. Триста метров, может быть чуть-чуть больше. Расстояние прямого выстрела для «Винтореза», да еще и с модернизированным стволом. Расположившись чуть в глубине комнаты, Данил осмотрелся, прикидывая, откуда лучше начать… Пожалуй – здесь. Второй дом от угла. Забор повален – проще будет проникнуть во двор. Во дворе построек нет и огород пуст, почти без зарослей. А значит – и чистить будет легче.
– Сотников… Как слышишь меня?..
– Хорошо принимаю… Жду указаний.
– Внимание на второй дом от угла. Приготовься. Я отрабатываю во двор термобарическим – вы входите и чистите дом. И отсюда уже начинаете зачистку соседних дворов. Я страхую.
– Принято. Готовы.
Добрынин навел ствол вниз – и нажал на спуск. Гранатомет хлопнул, плюнув боеприпасом – и во дворе дома вспыхнул огненный клубок.
– Пошли!
Сотников работал красиво и слаженно. Часть бойцов кроет беглым огнем соседние дома, простреливает открытые пространства, бьет по всем сомнительным точкам, откуда может вестись встречный огонь… Вторая часть – тыл, удерживает особо рьяных из тех, кто еще остался в живых в здании. Третья – штурмовая группа, сближается с объектом. Дальше внутрь домика летят гранаты, следом разом в несколько окон входят бойцы. Дом захвачен, дальше под прикрытием подтягивается тыловая группа. Короткая передышка, перегруппировка, обозначение целей – и новый бросок.
У них получилось. Противник, располагая гораздо меньшими силами, да еще и получив внезапный удар в тыл, долго не продержался. Бойцы Братства теперь оказались зажаты между двух огней – с одной стороны продолжала давить бригада, с другой работали люди Сотникова. Да еще и Добрынин сверху, отстреливая любого высунувшегося на открытое пространство. Конечно, не каждый выстрел заканчивался поражением, но Данил патронов не жалел и не экономил, стрелял короткими очередями по две-три пули, наверняка. Израсходовал один магазин, второй, третий, четвертый… несколько раз отвлекался, чтоб выстрелить по соседним участкам из гранатомета – противник копился мелкими группами через двор-два, готовясь ударить во фланг, однако термобарические выжигали эти намерения на корню. После третьего выстрела его заметили, по окну тут же пристрелялись, пришлось сменить комнату – но это уже было не критично. Фронт был прорван, и в разрыв входили все новые и новые штурмовые группы.
Пожалуй, это был перелом. До этого момента у Братства еще была призрачная надежда. Надежда пусть и не одержать победу – но хотя бы остановить наступление. Измотать боем, потерями, упереться лбом в стену, перевести войну в позиционную. Имея наличие запасов на складах и доступ к питьевой воде – можно выдержать и долгую осаду! Работая малыми диверсионными группами днем и ночью, кусая то там, то тут, вынудить бригаду отойти с позиций, а то и вовсе покинуть город в связи с нехваткой воды и продовольствия… Однако прорыв фронта решил все иначе! Теперь Паук – ведь он был грамотным воякой и понимал к чему ведет прорыв – должен бы отдать приказ на отступление.
