– Тебе куда? Солить? – наблюдая, как он пихает их в рейдовый рюкзак, спросил Добрынин.
– В хозяйстве паровоз пригодится, – пыхтя, ответил Артем. – Деда Михи, кстати, присказка…
– Тряпьем переложи. Загремишь – прибью.
– Не учи отца детей делать…
Данил только рукой махнул. Настоящий сталкер… ни дня без хабара.
Осмотревшись внутри и не найдя больше среди горы порченного временем хлама ничего полезного, Данил, перемещаясь от окна к окну, оглядел подходы. Северная сторона казармы выходила на пустое пространство порядочной площади – плац. Даже за прошедшие годы растительность не сумела захватить его – бетон гладкий, без единого ростка, и лишь кое-где в трещинах виднелась чахлая мелкая травка да странные голубоватые пушистые пятна различного размера. Плесень?..
– Видел когда-нибудь такое? – спросил подошедший сзади Букаш. – Я вот в первый раз…
– Тоже не знаком, – покачал головой Добрынин. – Осторожнее с этим…
За плацем, прямо напротив, и слева, стояли такие же серые бараки казарм, а справа возвышалось трехэтажное здание из серого кирпича – штаб.
– Вот туда нам надо, – ткнул пальцем Букаш. – Может быть там документы какие сохранились или карты…
– А еще там комната дежурного по части должна быть и оружейка, – кивнул Данил. – Зови ребят.
Краем плаца, осторожно обходя островки внушающей опасение странной плесени, они добрались до крыльца штаба. Гришка, идущий впереди, дернулся было вверх по ступеням – но тормознулся. Забормотал приглушенно, нагнулся, изучая землю перед крыльцом – и охнул:
– Командир!.. Ты посмотри-ка…
Данил вмиг оказался рядом. Глянул – на небольшом, непросохшем еще после дождя пятачке, явственно виднелся отпечатавшийся в грязи след. Очень странный след – будто взяли огромный веник, метра два в обхвате, и провели тем веником по земле. След шел со стороны плаца и поднимался в штаб – по крайней мере на двух нижних ступеньках еще виднелись ошметки грязи. Волочили что ли кого…
– Э, да тут явно эта самая хреновина бродит… – послышался сзади голос Халявы. – Как бы не нарваться…
Добрынин обернулся – Артем, стоя рядом, из-за его плеча разглядывал странную находку.
– Халява, сука! Тебе никто не говорил, что пока командир делом занят, твоя обязанность – периметр держать?! – мгновенно взъярившись, зарычал Данил. – Ты что как дитятко мало́е?!
Артем, тут же сообразив по утреннему опыту Букаша, что может последовать дальше, отскочил.
– Все командир, понял, понял… Уже…
Добрынин постоял немного, изучая спину сталкера и прикидывая, какому бы дисциплинарному наказанию его подвергнуть – и вдруг обратил внимание, что хлюпанье, доносящееся до сих пор с востока, стало вроде бы потихоньку удаляться…
– Уходит?.. – прислушиваясь, нерешительно поинтересовался Букаш.
– Да и хрен с ним. Нам легче. Еще бы в штабе пусто было…
– Так что? Входим?
– Стоять, – сказал Добрынин, пихая дробовик в чехол на спине рядом с гидратором, из которого торчал уже приклад ВСС, и вытаскивая из кобуры на бедре «Пернач». – Я первый пойду. Халява, Букаш – следом, Дед – тыл. В коридорах работаем крест-накрест. В комнату не сразу входим, просматриваем секторами. Меня слушаем внимательно и тут же выполняем! Пошли.
Поднявшись по каменным ступеням, держа на изготовку пистолет, Данил заглянул в дверной проем. В полумраке виден был небольшой холл со стоящей у левой стены официального вида тумбой из пластика с гербом и книгой под пыльным стеклянным колпаком. За тумбой, в нише, так же за стеклом, стояло выцветшее знамя. Боевое знамя части. Напротив, с правой стороны – вероятно для того, чтоб знамя постоянно было перед глазами – большое окно, за которым просматривалась комната с сейфом, длинным массивным столом, кучей телефонов и железной дверью. Похоже, это и была комната дежурного.
На то, чтобы, соблюдая предельную осторожность, основательно проверить здание, им потребовалось минут сорок. Не сказать, чтобы нашли много нужного, хотя всякого порченого барахла валялось кругом достаточно – но кое-что полезное все ж обнаружили.
Во-первых, когда вскрыли оружейку, в пирамидах оказалось несколько семьдесят четвертых «калашей» и с десяток «макаровых». Однако при проверке оказалось, что содержались они далеко не в идеальных условиях. Перепады температур, влажный воздух, отсутствие предохраняющей смазки – за двадцать лет бездеятельности стволы пришли в плачевное состояние. Использовать-то можно… но вот безопасно ли? Решили не трогать, отложили в сторону.
Во-вторых, тут же, в двух деревянных ящиках, обнаружились и патроны – и вот с ними дела уже обстояли куда как лучше. Это была ценная находка и поначалу ребята обрадовались – но Данил охладил их пыл, напомнив, что все это нужно еще дотащить до Убежища, что было теперь не такой простой задачей.
– Как по бурелому попрем? – почесывая резину противогаза на макушке, задал риторический вопрос Букаш. – Это ж тридцать килограмм в одном…
Ребята, стоя над ящиками, молчали.
– Лучше сейчас один цинк вскрыть и затариться. И на пацанов тоже набрать. А остальное вторым рейсом притащим, завтра, – внес предложение Халява.
Идею одобрили.
Цинк с пятерой распотрошили и оприходовали. На четверых получилось по двести семьдесят патронов – ноша не сказать, чтоб тяжелая. Халява, следуя своей присказке про паровоз и хозяйство, порывался раздербанить и остальные – но Добрынин не разрешил. По цинку на брата – тяжеловато будет по бурелому-то лезть. Да еще и неизвестно, с кем они тут встретятся… Артем поворчал немного – жаба-то душила… Но деваться некуда, смирился.
В-третьих, в кабинете, на котором висела покосившаяся табличка «Служба РХБЗ» в шкафах нашли с десяток противогазов и фильтры. Противогазы, правда, почти все пришли в негодность, так как совсем даже не «хранились», а просто лежали кучей, нижней полке и за двадцать лет превратились в сопревшую груду резины – а вот фильтры порадовали. Целехонькие, разноцветные, в герметично запаянной упаковке – и от химических реагентов и от бактериологического оружия, от радиоактивной пыли. Тоже неплохой хабар!
– Год изготовления – две тысячи двенадцатый! Ух ты!.. Вот прет нам сегодня, вот прет! – поглаживая упаковку, приговаривал Халява.
– Слышь, Артем… Ты мне кого-то напоминаешь… – усмехнувшись, похлопал его по плечу Данил. – Барахольщик… Ты случаем с Плюшкиным не в родстве?
Артем оскорбился – но ненадолго. Тяжесть патронов и фильтров в рюкзаке за плечами, настраивала его на миролюбивый лад и обижаться на кого-то – а тем более на командира – желания не было.
– Ой, да ладно… Что, плохо что ли? Патроны нашли, фильтры нашли… Уже можно жить!
– Патроны – да… А фильтров в Убежище и без того полно осталось, – сказал Дед. – Так что не больно-то и радостно…
