– И много у вас такого добра?..
– Теперь-то уже не так много осталось. Многое разукомплектовано, конечно… Время железки не щадит. В процессе эксплуатации ломается, изнашивается… Опять же с бандитами воевали – определенные потери в технике были… А восстановить-то как? Вот так: ищем по всему парку, снимаем целое, меняем разбитое, что можем – ремонтируем, заводские помогают, а что не можем – на свалку… Многое потеряно, но кой-чего сохранилось, работает. Не скажу, что последнее на войну забираем – но дефицит в технике община теперь почувствует.
– То есть генерал большую часть своей техники отдал?
– Не всю, но большинство. Чуть попозже еще один борт придет. «Урал». Сейчас как раз работу с ним заканчивают – связь оборудуют, расширяют кунг, броню нашивают… Будет у нас целый передвижной штаб, чтоб работать в удобстве, связь с подразделениями держать. А как иначе-то? Связь, управление, координация – основа всего! Самое страшное в бою – потеря боевого управления. Это – все, это начало конца…
Данил развел руками…
– Ну, Олег Валентиныч… За это спасибо, конечно… Но община-то как? Справится?
– Справится, как иначе-то?.. Раньше справлялись, – пожал плечами полковник. – Смены усилим, удвоим… Ничего, походят «через день на ремень». Не в первый раз…
Не менее важной частью поступившей техники были, пожалуй, два железнодорожных состава с дизельными мотовозами от начальника терновской зоны. В составе каждого – четыре вагона для заключенных на 75 мест каждый, четыре грузовых вагона, десять транспортировочных платформ, две цистерны. Под топливо для техники, коего понадобится прорва. Это сразу же снимало огромную проблему – как перевезти людей, боеприпасы, технику, еду и воду, на расстояние в сто с лишним километров. На тягачах увезешь хорошо если полторы сотни народу и минимум припасов. А остальное как? Пешим ходом? Не получится, пустая затея. А теперь – часть техники на платформы погрузить, часть в составе каравана пойдет. И остальное будет куда уместить!
Вместе с мотовозами от терновской зоны выделили и несколько инженерных платформ с кранами, самым необходимым оборудованием и запасом рельсов и бетонных шпал, а также бригаду рабочих во главе с грамотными инженерами-путейцами. За тридцать лет с путями неизвестно что случилось. И Добрынин, не мудрствуя, решил учиться у противника. У Братства опыт железнодорожных путешествий – богатейший! И не зря у них в составе каждого бронепоезда – ремонтные платформы с обеих концов состава. Чтоб без проблем дорогу отремонтировать или временную проложить. Было у терновских и несколько единиц ремонтно-восстановительных поездов – с кранами, и гидродомкратами, с бульдозерами на платформах, с бытовками-санузлами, и даже со своей электростанцией – но отдавать хотя бы один из них глава общины наотрез отказался. Обещал только в случае необходимости, если понадобятся крупные ремонтно-строительные работы – вышлет поезд с дополнительной охраной. За отдельную оплату конечно. Ну что ж… хоть так!
С поступившей техникой сразу же провели посильную модернизацию… Борта кунгов обшили броневыми листами, нарастили почти до земли, сделав откидными, чтобы на ровной местности или в бою можно было опустить, закрыв броней колеса, а на пересеченке – поднять для вездеходности; на крышах установили крупнокалиберные пулеметные спарки; прорубили узкие бойницы для стрелкового оружия; сделали эвакуационный люк в полу… и в результате на выходе получилось что-то вроде броневиков для перевозки людей повышенной емкости. Этакий транспортный бронированный автомобиль-вездеход.
Еще лучше получилось с мотовозами. Теми же самыми листами обшили вагоны для личного состава, усилив бронирование до возможности уверенного противостояния четырнадцатому калибру, сделали бойницы, установили наблюдательные посты на крышах. Грузовые вагоны и транспортировочные платформы превратили в боевые – нагрузили мешками с песком, установили тяжелое вооружение, загрузили боекомплектом, проделали люки для работы с РПГ и РПО, прицепили впереди и позади состава. Остальное пошло под погрузку техники и всего остального, что понадобится в таком масштабном боевом выходе. В итоге получилось два бронепоезда, которые могли не только доставить людей и имущество до пункта назначения, но и неплохо за себя постоять. И Фунтиков был уверен, что они себя еще отлично покажут.
– Мобильность – вот их главное оружие. На подходах разгрузим людей, снимем технику, оставим только боевые платформы. И получаем две боевые единицы с неплохим вооружением. Тут тебе и пушки и пулеметы… прокатиться с ветерком вдоль вокзала, да лупануть всем бортом. Это ж милое дело!..
Добрынин попытался немного охладить его пыл, рассказав про яму в насыпи, оставленную адской машинкой Бабаха – но Фунтикова это не впечатлило.
– Там и нужно-то всего… рельсов немного, шпалы и человек пятьдесят личного состава, – отмахнулся полковник. – За полдня залатаем, еще лучше прежнего будет. Так что мотовозы обязательно себя покажут.
Приблизительный план кампании Добрынин, просидев пару вечеров в компании Фунтикова, видел так. Обложить со всех сторон Убежище и прилегающие районы. Подорвать железнодорожные пути, чтоб лишить бронепоезд мобильности. Выставить патрули и засады на дорогах. Местность вокруг – под строгое наблюдение, чтоб ни одна тварь не пролезла. Выпустить малые группы – пусть в свободном поиске рыщут, выискивают просочившихся. Снайперов на крыши и верхние этажи. И… методично, планомерно, упорно – вгрызаться в оборону противника. Артподготовка – штурм. Закрепились. Подтянули технику. Снова артподготовка, чтоб головы не посмели высунуть. И снова бросок… Конечно, это был пока что предварительный план, ибо местность и обстоятельства обязательно внесут свои коррективы – но общая конфигурация была понятна. Единственно, что вызывало сомнения Добрынина – безоговорочная вера полковника в артиллерию.
– Артиллерия – царь и бог, – не единожды говорил он. – Саданем так, что камня на камне не оставим.
– Не слишком ли вы уверены, товарищ полковник? – не выдержав, выразил наконец сомнение Данил. – Ну долбанут САУ… так что?.. Разом ведь не накроют, слабоваты… Тут тактический ядерный удар нужен, чтоб с землей район сровнять!
– И без тактических справимся. За это не волнуйся, – усмехнулся полковник. – Ты просто не представляешь, сколько всего сейчас на поле стоит. Гаубицы и «Град» вообще в город не пойдут, на окраине встанут. Отработаем с закрытых позиций. Одного этого хватит, чтоб кирпичей в штаны отложить. Представляешь, каково это, когда на тебя с неба свинцовые болванки валятся – и рвутся сотнями осколков каждая?.. Не представляешь. А я вот знаю… Бывал. На собственной шкуре испытывал…
Лицо у полковника при этом было такое, что у Данила все его сомнения разом и отпали. Да и кому, как не ему, артиллеристу, и знать, как САУ и РСЗО по местности работают?..
– Дальше – пушки, прямой наводкой. Давим огневые точки – если они к тому времени остались. Потом прорыв. Танки пошли, «бэтээры», самоходки. Под прикрытием пехоты… На верху нам артиллерия очень поможет. Но вот в лабиринтах Убежища… тут уже техника бессильна, тут только люди работают. Вот там основная грызня и будет. Кровища рекой… Попомни мои слова – мы еще пожалеем, что у нас под рукой не две тысячи человек, а всего восемьсот.
