– Двенадцать часов, в буреломе, по центру – отработано. Двигаем.
Сквозь бурелом, в котором лежал мертвый боец, Добрынин, конечно же, не полез. Уклонился вправо, обходя наваленную кучу по короткой дуге и сближаясь немного с Батареем. В такие дебри забираться вообще не стоит. Ни в бурелом, ни в кусты, ни в любое другое место, откуда ты не смог бы экстренно эвакуироваться. Во-первых – сразу теряешь мобильность. Ветки мешают, за снарягу цепляются, в ногах путаются, норовят вырвать из рук автомат… Во вторых – демаскировка. Пока будешь вылезать – и сучками натрещишься на весь лес и кустами намашешься. Долбанут очередью или гранату закинут – и все. И надо ж было так, как этот, забраться – в самый центр! Молодой что ли?..
Пока двигался, крутя вправо-влево головой и высматривая среди деревьев ненормальности, не характерные для леса, – одновременно соображал… Справа двоих отработали – а по центру только одного. А с левого фланга и подавно до сих пор никого нет. Непорядок. Непонятно это. Если это был передовой дозор – а сам Добрынин поступил бы именно так, выставив цепь, – то почему по центру только один человек, а слева вообще никого? Куда делись? Вовремя заметили и оттянулись, не стали в бой вступать? Вариант. Отошли к основным силам, заняли позиции… А может крюка дали по чаще и сейчас как раз в тыл заходят?.. Тоже вариант. Тревожно как-то…
– Внимание. Добрынин говорит. Всем на месте. Залечь, осмотреться! Вторая цепь – смотрим тыл! Фланги не забываем, контролируем…
Закончить передачу он не успел – вот ведь как чуял! С левого фланга вдруг разом ударили очереди, запели шальные пули, полетела щепа от деревьев, засвистело над головой… Тело сработало само, без участия разума, на одной лишь моторике – левая нога вперед, тело отклоняется назад, правая нога подгибается, амортизируя удар о землю… Падение на спину, перекат – и вот он уже лежит плашмя на спине, укрывшись за деревом, ногами в сторону боя, и напряженно вслушивается в бьющие очереди, наставив в ту сторону ствол автомата и холодея от предчувствия… Бьют навстречу. И бьют, чтоб достать наверняка, длинными. А это значит…
– Левый фланг! Что у вас?!
– Пух на связи! Под огнем! Левее меня двоих наших срезали! Я за деревом, меня нащупывают! – истерически взвизгнуло в гарнитуре.
– Прикройте там, кто ближний! – заорал Добрынин. – На звук отвечайте, хрена ж молчим! Шрек! Бей на уровне груди, причеши там все! Всем упасть!!!
Леха только ждал команды – вскочил, пригибаясь, упер приклад в плечо, держа тяжеленный «Корд» словно пушинку – и веером, длинной очередью, ориентируясь на звук, врезал в направлении левого фланга. Первая очередь, вторая, третья… Встречный огонь смолк мгновенно, словно захлебнулся. Крупный калибр без помех проходил сквозь толстенные древесные стволы, резал подлесок, брызгая щепой рубил молодняк, оставляя в лесной гуще долгие проплешины… Надломилось и, с треском подминая кустарник, рухнуло в чаще дерево; снесло, словно и в помине не было, оказавшийся в секторе огня частокол березок, в руку толщиной; загорелся сухой кустарник, сквозь который прошло две или три длинные очереди подряд… Самодельный короб с лентой на триста патронов ушел чуть меньше чем за минуту. Леха тут же присел, безуспешно пытаясь укрыть за дерево свой необъятный торс, споро заработал руками, меняя ленту. Добрынин подобрался к нему, прикрыл собой, выставил ствол «Винтореза» в направлении атаки…
– Леха, у тебя там что торчит?.. – он, хоть и знал прекрасно, что может сотворить крупнокалиберный пулемет, все ж снова и снова поражался этой безудержной мощи… – Бронебойными лупишь?
– 1СЛ
[28], – буркнул Шрек, меняя короб. – Двухпульные патроны…
Ну понятно. 1 СЛ. В одном патроне – две пули. Плотность огня в два раза увеличена. Таким только просеку в лесу и рубить…
По результатам этой демонической контратаки необходимо было немедленно осмотреться. Леха бил хоть и не широким веером, только лишь в направлении встречного огня, на слух – но ведь не может же такого быть, чтоб никого не задел! Наверняка двое-трое там сейчас лежат…
– Левый фланг, что у вас? – запросил Добрынин. – Оглядитесь!
– Да чё там на хрен смотреть! Шрек этот ваш там все выкосил и перепахал, – в гарнитуре послышался истерический визг все того же Пуха. – Каша! Кто там выживет?!
– Пацаны, кто из наших там рядом? – игнорируя этот вопль, спросил Добрынин. – Выдвиньтесь метров на тридцать, осмотрите сектор.
– Халява на связи. Карабаса возьму и Гордея. Пролезем, поглядим.
– Давай, Тёма, сделай.
Для того чтоб осторожно прошерстить сектор, тройке бойцов понадобилось минут двадцать. Результаты были не то чтобы нулевые – но и не такие, на которые рассчитывал Добрынин. Убитым обнаружился всего один – хотя по звуку лупили на встречу в пять или шесть стволов. Боец был практически разорван на уровне груди на две половины. Да, двенадцатый калибр по пехоте избыточен… но то хорошо, что раненых не оставляет. Любое попадание – смерть.
Двоих положили и одного оставили… И с линии огня вовремя сумели свалить. Грамотно отработано… Данил практически не сомневался, что эта группа себя еще проявит. Это ж та самая волчья тактика: куснул-отошел. А значит нужно просто сесть и ждать. Что ж… Посидим. К тому же смысла дальше лезть пока что нет. Пройдено метров сто. Ремонтники еще час будут это расстояние нагонять, а то и больше. А мы пока затихнем, осмотримся, послушаем лес… Лес – он тишину любит. И больше тут видит не тот, кто видит – а тот, кто слышит.
Уселись они не зря. Как предполагал – так и случилось. Не прошло и пятнадцати минут – с тыла, со второй цепи, пришел доклад: замечена группа, пять человек. Пришли из глубины леса, с левого фланга. Движутся осторожно, то и дело останавливаются, проверяются, осматриваются… Явно выискивают близкую цель, а это значит – знают, что где-то тут эта цель имеется. Со сто процентной вероятностью – те же самые. Ударили, отошли, сделали крюк, зашли в тыл… Волчары.
– По-тихому не ухлопаете их? – спросил Добрынин, не надеясь, впрочем, на положительный ответ.
– Нет, командир. Тихо не получится, – ответил Немой, контролирующий тылы. – Держатся вместе. Одного завалим – остальные сразу ответят.
– Дистанция?
– Метров пятьдесят. Тут прогал в лесу… Мы с одного края прогала. Они с другого края. Светанулись – и тут же присели. Но я место заметил, поэтому знаю, где их смотреть. Вон… Вон! Макушки вижу! Готовы стрелять!
