Следующий час, двигаясь все так же медленно и осторожно, они прошли еще метров четыреста. По дороге попался магазин, четыре жилых однотипных двухэтажных дома, трансформаторная подстанция, медицинский пункт и что-то вроде ГДО, гарнизонного дома офицеров – четырехэтажное здание с огромными окнами, в которых кое-где местами сохранились еще разноцветные витражи.
Жилые домики по обыкновению осмотрели на предмет зачистки. Пусто. У магазина приостановились ненадолго, рассредоточившись, на радость Халяве обшарили его сверху донизу – но тоже ничего интересного не нашли. Все, что было когда-то на складе – сгнило или истлело, хлеб окаменел, консервы без надлежащего температурного режима вспучились, шоколад задубел, и даже соль в каждой пачке превратилась в один монолитный спаянный комок. В общем – сплошное разочарование.
В ГДО лезть не стали, обошли по большой дуге, распределив оконные проемы между собой и взяв их под контроль. Откуда-то из глубины здания, из темноты, доносилось с равномерными промежутками странное уханье – но, сколько бы Добрынин не прислушивался, он так и не мог понять, что может вызывать такие звуки. На Хранителя это было непохоже – тот, если уж подавал голос, так напрочь отбивал все чувства, кроме одного: бежать и прятаться. Куропат? Вряд ли, не пролезет в двери. Выродки? Возможно… но те уже давно высыпали бы наружу и атаковали. Ну и ладно… ухает – и пусть себе ухает. Специально лезть с проверками не будем, контроль за тылами усилим – и нормально…
За ГДО, похоже, территория военного городка оканчивалась и началась хозяйственная зона. Метров через сто они миновали закрытые высокие боксы для техники. Боксы шли по порядку, пронумерованы были с первого по тридцать первый, и заканчивались отдельно стоящим зданием – штабом автобата. Добрынин полюбопытствовал, что внутри одного из боксов – влез сначала на крышу пристройки, а с нее заглянул в окошко. Внутри обнаружился автомобиль УАЗ – но новизной он не блистал. Ржавый кузов, шины спущены, стоит на дисках, крыша провалилась. Может и можно с него чего рабочего поснимать – но явно не сейчас этим заниматься. Если дело выгорит – можно имущество части к общему делимому имуществу присовокупить. А еще лучше – не присовокуплять, а оставить все это себе. В договоре про сазанскую часть ни слова не было, а новой общине надо ж с чего-то жизнь начинать. Не с нуля же, хоть какую-то элементарную материальную базу нужно иметь. Так вот она, пожалуйста.
Автобат с техникой – это было уже интересно. Изо всего, что стоит в боксах, глядишь – и соберется что-то, работающее и ездящее. Или на продажу отдельными запчастями можно пустить… Но вот еще через сотню метров им попалась находка еще более интересная – три здоровенных ангара, закрытых на замки и опечатанных то ли восковой, то ли закаменевшей от времени пластилиновой печатью… и вот это уже была находка так находка! В прошлый раз они сюда просто не добрались, а если б и добрались – Халява бы обстрадался, не ушел бы, пока все не обшмонал. Однако и теперь Добрынин обшаривать ангары запретил. Времени займет очень много и застрянут они тут надолго. И если найдут – как все это тащить? Тут впору отдельный рейд за хабаром организовывать… Середина этого долгого-долгого дня уже миновала, через несколько часов темнеть начнет – а им неизвестно сколько еще тут колупаться.
Все это время, пока группа двигалась вперед, начиная от самого бетонного забора, Добрынина не оставляло ощущение неправильности происходящего. С каждым шагом он чувствовал, как его все сильнее охватывает тревога. Сначала – легким звоночком где-то в затылке, потом – холодком на загривке… а у самых ангаров – этаким давлением под черепной коробкой и ожиданием чего-то совсем не хорошего. Вот-вот уже… вот-вот… Однако все было тихо – и вот эта-то самая тишина и напрягала его больше всего. Словно затишье перед бурей. Да. Зоолог предупреждал… и, тем не менее, слишком уж гладко все выходило. Считай, в самый центр части забрались, до «Периметра» рукой подать – а Хранителя все нет. Хотя… вполне он может и где-то рядом ошиваться. Камуфляж у него – будь здоров, в прошлый раз чудом заметили…
У ангаров сделали часовой привал – отклонившись немного от курса, выбрали одноэтажное здание непонятного назначения, одиноко торчащее посреди заросшей папоротником поляны. Если прикинуть и подсчитать – получалось, что группа продвинулась почти на километр и вот-вот уже появится внутренний периметр и за ним – бетонка. А это значило, что впереди самая трудная часть операции – проникновение в КП. Тихо пройдет – хорошо. А если бой? Нужно было дать ребятам отдохнуть. День, начавшийся в шесть утра, все длился и длился, никак не желал заканчиваться, а силы у людей, увы, не бесконечные.
Внутри здания было сыро и затхло. После ночного дождя капала с бетонного потолка вода, сочилась ручейками по стенам, по углам пушистыми шапками наросла уже знакомая голубоватая плесень. Расположились прямо на полу, в центральной комнате, растащив громоздящийся здесь хлам по углам и расстелив захваченный запасливым Маньяком брезент. Перед тем как залечь на отдых, Добрынин обошел здание по всему периметру, осмотрелся. По-хорошему – заминировать бы подходы растяжками, но времени займет едва ли не больше, чем сам отдых. А потом снимать еще… Потому ограничился только охранением, выставив двух человек и назначив вторую смену. Полчаса на отдых каждой смене вполне должно хватить.
Вернулся, улегся на брезент, вытянулся в полный рост, разбросав в стороны руки и ноги. Самый лучший отдых – вытянуться пластом, раскинуть конечности, расслабить полностью… полчаса – и в норме.
Отдыхали не все. Тундра, к примеру, затеял перекладывать рюкзак, который, по его жалобам, «весь горб изломал», Паникар занялся чисткой пистолета, Маньяк травил байки, а Хирург, заинтересовавшись пятнами плесени, принялся проводить полевые эксперименты.
– Видали хоть раз такую? – стоя у стены и разглядывая пушистые голубые комки, спросил он. – В городе ни разу не встречал…
Он пошарил вокруг себя взглядом, поднял с пола ржавый металлический пруток и принялся тыкать им в объект исследований, наблюдая за реакцией. Голубой пушок от тычков проминался, но стоило ослабить нажатие – тут же упруго выпрямлялся, восстанавливая свою конфигурацию.
– Да оставь ты ее, – посоветовал Маньяк. – Хрен его знает, что это за фиговина…
– Я кусок сейчас отрежу – и в пробирку засуну, – ответил Вадим. Выбросил пруток, стащил со спины рюкзак с красным крестом, принялся сосредоточенно копаться в его внутренностях. – Вообще плесень – это пенициллин. Понимаешь, к чему я это? И если у обычной плесени свойства лечебные нашли – то еще хрен его знает, что у этой обнаружится…
– Ну, дело хозяйское, – ухмыльнулся Маньяк. – Естествоиспытатель, блин. Зоолог уже есть, нам теперь Ботаника не хватает…
Добрынин, дернувшись вдруг, как от удара, подскочил, и уставился на Маньяка, пытаясь переварить услышанное.
– Кого, говоришь, не хватает?.. – сипло, внезапно пересохшим горлом, спросил он. – Ботаника??!
– Ну… да… – Леха удивленно поглядел на командира. – Да это я так… шучу… просто в голову вскочило. Ты все связи с Серегой этим искал, с Зоологом. А тут Вадим эксперименты на мутировавшей флоре проводит. Ботаник и есть, кто ж еще.
