Как и планировалось, бригада двинулась разом, со всех сторон. Что там было на остальных участках фронта – Добрынин конечно не видел, но по докладам представлял. На их направлении пока тихо – а вот фланги уже столкнулись с сопротивлением. Обе группы оперативного блокирования, на севере и юге, уже воевали – хотя почти не давили вперед. Встретившись с сопротивлением – вставали на месте, закреплялись, превосходящим огнем давили позиции противника. Дожидались, когда Братство отойдет, – и снова медленно, шаг за шагом, здание за зданием, продвигались вперед. Они не торопились, лишь отсекали коридор для ударных групп, держали фланги, не давая противнику продавить и вырваться на простор или просто просочиться сквозь заслоны и ударить в тылы. Основное же направление для удара пришлось именно тут, где шел Добрынин – вдоль улиц Балашовской и Яблочкова. Именно тут пошли тяжеловооруженные бойцы Первой и Второй оперативно-тактических групп, здесь же работал танковый корпус, и здесь же, во втором эшелоне, дожидаясь своей очереди войти в бой, подпирали тыл и тщательно осматривали и зачищали уже пройденную территорию Третья и Четвертая.
Добрынин с группой представлял собой что-то вроде оперативного резерва – двигался между двумя эшелонами и в случае необходимости готов был оказать помощь, поддержать огнем бойцов Первой оперативно-тактической, заткнуть возникшую дыру. Хотя пока вроде бы необходимости в этом не было… В командование бригадой не лез, всем сейчас полностью занимался полковник и штаб – но на штабном канале, тем не менее, оставался, благо радиостанция двухканальная позволяла. Нужно было быть в курсе, знать кто и куда выдвинулся, где начался бой, где продавили, а где наоборот – отошли, закрепились, отбиваются.
Первый контакт прошел на пересечении Балашовской и Пушкина. Впереди, там где двигались бойцы Первой, вдруг ударили длинные очереди, захлопали гранаты… Данил мгновенно увел группу в укрытие, в большой одноэтажный дом из белого и красного кирпича, стоящий на перекрестке. Шрек, словно неумолимый бульдозер, вынес дверь, ребята рассредоточились по комнатам, занимая позиции. Данил в несколько скачков взлетел по винтовой лестнице на чердак, подобрался к оконцу, глядящему в ту сторону, выглянул осторожно… Сквозь пыльное стекло разобрать было трудновато. Ударом приклада выбил раму – плевать на демаскировку, в пылу боя какая уже разница – сместился в глубь чердака, чтоб оставаться в темноте, принялся высматривать… Все равно хрен поймешь. Стрельбы много, ведется как сюда, так и отсюда… но вот кто, где, откуда лупит – поди разбери. Добрынин вскинул винтовку, пытаясь высмотреть противника… Куда там! Мелькнуло несколько тел в демронах, он даже среагировать не успел, слишком уж узок был сектор стрельбы. Синих повязок на руках он не заметил, а значит – противник. Упустил?.. Шарящий по сектору прицел вдруг наткнулся на голову в противогазе, торчащую из-за забора… тут же появилась рука – и без синей повязки! Добрынин выжал спуск – и с удовлетворением отметил, как голова брызнула кровавым и исчезла. Готов. Счет открыт.
– Первый вызывает штаб… Первый вызывает штаб… – по позывному Данил понял, что говорит майор Копытов, командир Первой оперативно-тактической. – Квадрат 13–36 по улитке
[31] 8 и 7. Столкнулся с сопротивлением. Потерь нет. Прошу поддержки.
– Конкретная цель есть?
– Три здания через улицу! Начиная с углового – и левее!
– Поняли тебя Первый! Поняли тебя! Жди поддержки! Пять минут по времени!
Стрельба тут же стихла – видимо, бойцы Первой немного отодвинулись вглубь, разрывая контакт. Добрынин, зная теперь точное местоположение противника, продолжал наблюдать через окно, держа приклад у плеча. Обзор затруднял домик прямо напротив и потому угловые дома, обозначенные командиром Первой, он видел лишь частично. Но уж если обозначили цель, то затихнем и подождем. Авось полезут…
Как в воду глядел! На исходе третьей минуты, когда откуда-то с тыла, со стороны улицы Красной, послышался рев танковых дизелей, из дома во двор одно за другим выскользнули три черных тела. Полсекунды на опознание «свой-чужой», окуляр прицела к очкам, угольник елочки на цель… Первый выстрел влепил точно – тяжелой пулей человека бросило вперед и он неподвижно замер посреди двора; второй выстрел немного смазал, попал в плечо дернувшегося на рывок бойца, того развернуло в воздухе, опрокинуло… он завозился по земле, поднимаясь – но третьей пулей Данил вколотил его в землю. А вот последнего снять уже не успел – заметил только мелькнувший за сарай черный силуэт. Ушел. Ладно, хрен с тобой… На крыльце вдруг возник четвертый – тубус РПГ на плече, наводится куда-то вдоль улицы… Однако выстрелить он не успел – с первого этажа полоснули очередью и человек завалился назад.
Демаскировка.
– Меняем позицию! – во всю мощь легких заорал Добрынин. – Все из дома! Уходим влево через два! Батарей, первым пошел!
Винтовку за спину, дробовик в руки! Ссыпался по лестнице, прыгая через три ступеньки, пристроился замыкающим… Пацаны шустро шевелили булками – когда командир истошно орет с чердака, что пора менять позицию, тут вопросов вообще не возникает!
Без помех проскочили первый двор, затем второй. Ван, вильнув куда-то влево, запутался было в зарослях вьюна – но Шрек, похоже, всегда наблюдающий одним глазом за своим мелкотравчатым друганом, подскочил, облапил, потянул, выдирая из лиан… тут же рядом возник Паникар, выхватывая на ходу тесак, рубанул пару раз, отделяя особенно настойчивые щупальца… и ходу дальше!
Дом, куда привел их Батарей, был похуже – бревенчатое сооружение, вросшее в землю, с провалившейся крышей и подслеповатыми окошками. Внутрь не полезли, упали у задней стены, с хрипом дыша и вяло переругиваясь.
– Сука… Маньяк… ты мне ногу отдавил! – хватая ртом воздух, просипел Монах. – Кабан ты здоровый…
– А сам… а ты… через забор лезли – ты мне фильтр своей ручищей чуть не вышиб! – не остался в долгу Леха.
– Кто сзади меня шел?! – возмущенно вопросил Лосяш, приподнимаясь и оглядываясь по сторонам. – Кто меня по жопе пинал, пока бежали?!!
– А ты беги быстрее! – развалившись плашмя на земле, заржал Хирург. – Мог и скальпель достать, ширкануть, чтоб ты ускорился!..
– Тихо! Успокоились все! – рявкнул Добрынин прислушиваясь. – Ща врежет…
– Кто вре…
БА-БАХ! Первый! И тут же – второй и третий, ударивший по ушам. Добрынин зевнул, широко раскрывая рот и пытаясь прочистить уши – и еле успел ухватить за петлю на разгрузе дернувшегося куда-то в сторону Халяву.
– Куда лупят?! По нам?!! – в панике орал боец, так и норовя вырваться.
