Холли хотела поднять конверт, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Клер.
— Что здесь происходит? — гаркнула она голосом главнокомандующего.
Глава VI
Плохая весть
— Зачем так шуметь? — сказала Бетани. — Я могу приходить сюда, когда захочу.
Клер смотрела на друзей с подозрением, будто их карманы были набиты украденными солдатиками.
Но не это смущало Холли, а пачка денег, лежавшая у ног Бетани. Стоило только этой зоркой проныре взглянуть на пол, она сделала бы для себя настоящее открытие.
Холли с быстротой молнии толкнула ногой конверт так, что он оказался под столом. Потом взяла Бетани за плечи и повернула ее лицом к себе и спиной к Клер, чтобы та не видела слезы в глазах девочки.
— Стой спокойно, — деловито сказала Холли, — и не закрывай левый глаз. Мне кажется, я вижу соринку.
Миранда сразу смекнула, в чем дело, и вежливо объяснила Клер:
— Ей что-то в глаз попало. Видимо, ресница.
— Ну вот, все в порядке, — объявила Холли, делая вид, что вытащила соринку из глаза Бетани.
Холли не покидало неприятное чувство, что эта размалеванная особа подслушивала их разговор под дверью. Если Бетани ей не доверяет, нельзя, чтоб она узнала про деньги.
Бетани продолжала тереть глаз.
— Тебе что-нибудь нужно, Клер? — спросила она.
— Я только зашла узнать, что приготовить к чаю.
— Гамбургеры.
— У нас нет гамбургеров.
— Хорошо, тогда пиццу.
— Вчера вечером доели последнюю.
— Ну, а что есть? — не теряя терпения, спросила девочка.
— Рыбные палочки.
— Прекрасно, тогда я буду рыбные палочки. Спасибо, Клер, — сказала Бетани тоном, который подчеркивал, что разговор окончен.
Клер смерила ее холодным взглядом и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Миранда хотела что-то сказать, но Бетани замахала руками, чтоб она молчала, а сама тихонько подкралась к двери и дернула за ручку изо всей силы. Клер с размаха ввалилась в комнату с искаженным от злости лицом.
— Ты хотела спросить что-нибудь еще? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Бетани.
Но Клер повернулась и, не произнеся ни слова, вышла. Ее каблуки сердито застучали по холлу.
Пит был поражен.
— Выходит, она и правда подслушивала!
— Я же вам говорила — Змеюка-Клер тихо подползает и всегда подсматривает или подслушивает.
— А ты не думаешь, что она имеет отношение к шантажу твоего отца? — спросила Миранда.
Бетани покачала головой.
— Клер, конечно, вредная, но не думаю, что она способна на такую подлость. К тому же ее рекомендовали папе на киностудии, поэтому я и не хочу, чтобы она знала о папиных проблемах. — Бетани посмотрела на закрытую дверь. — Ха! Как вам нравится, пришла спросить, что приготовить к чаю. Могу поспорить, она, как всегда, стояла под дверью.
— Наверное, ты права, — согласилась Холли, — она действительно подслушивала. Зачем спрашивать, что подать к чаю, если все равно в доме нет ничего, кроме рыбных палочек.
— А вдруг она хотела узнать, как именно их приготовить, — перебирала возможные варианты Миранда. — Запечь, сварить или поджарить.
— Не смеши, — махнул рукой Пит. — Рыбные палочки никто не варит.
— Но рыбу-то ведь варят! — не хотела признать свою неправоту Миранда.
— Да, но…
— Когда вы перестанете цепляться друг к другу, — перебила друзей Холли. — Поговорим о деле. Бетани, ты сказала, что мы можем тебе помочь. Давай подумаем, как именно.
— Пойдем в мою комнату, — предложила девочка. — Там разговаривать лучше, чем здесь. — Она нагнулась, достала из-под стола конверт с деньгами и снова сунула его за пазуху.
Бетани повела гостей наверх. Стена, к которой примыкала лестница, была увешана театральными афишами и запечатленными фотографом кадрами из фильмов. Холли вдруг пришло в голову, что до роли Джона Рейвена Морис Харти сыграл много других ролей, наверное, в десятках картин и спектаклей.
Миранде, видимо, пришло на ум что-то похожее, потому что она вдруг спросила:
— Интересно, как чувствует себя дочь такого знаменитого отца?
— Не знаю, — пожала плечами Бетани. — Вот мы и пришли.
Бетани привела их в большую комнату, расположенную под самой крышей, со стенами, выкрашенными в ярко-желтый цвет. В комнате царил беспорядок, которого нельзя избежать в месте, где живет ребенок семи лет. Куда ни глянь, всюду валялись игрушки, книжки, куклы и разбросанная одежда.
— Как понять твое «не знаю»? — продолжала допытываться Миранда.
Бетани улыбнулась.
— Мне не с чем сравнивать. У меня ведь не было другого, не знаменитого папы. Поэтому моя жизнь мне кажется самой обыкновенной.
— А «Спайгласс» вы смотрите вместе? — спросила Холли.
— Никогда! Папа не может видеть себя на экране!
— Это понятно, — со знанием дела сказал Пит. — Все время кажется, что можно было бы сыграть лучше.
— Не знаю. Но он говорит, что на экране он выглядит намного толще, чем в жизни, и это его угнетает.
Холли подошла к окну, которое выходило в сад. На фоне яркого голубого неба особенно четко выделялся остроконечный шпиль церкви.
— Ты хотела рассказать нам еще кое-что, — напомнила она Бетани.
— Не знаю, связано ли это с шантажом, но с папиным состоянием это точно связано. — Бетани тоже подошла к окну и встала рядом с Холли. — Ночью, когда папа сидел за письменным столом и смотрел на барабанщика как бы в отключке, я проснулась от какого-то непривычного звука. Лежа в постели, я поняла, что звук раздается из сада. Я подошла к этому окну и увидела, что папа копает землю лопатой. Это было вон там, в дальнем конце сада.
— Ты посмотрела на часы? — спросил Пит.
— В том-то и дело. Было три часа ночи. Когда я наутро спросила его об этом, он сказал, что ему не спалось и он решил повозиться в саду, чтобы скоротать время.
— В три часа ночи повозиться в саду… — недоверчиво усмехнулась Холли. — Странновато.
— Поэтому я и думаю, что папа болен. Но он и слышать не хочет про врача. А тем временем на студии могут узнать про его припадки, и тогда папе грозят неприятности.
— Не понимаю, почему это так страшно? — искренне удивился Пит.
— Потому что через пару недель у папы кончается контракт. Захотят ли богатые люди рисковать своими деньгами, когда узнают, что у него бывают нервные срывы.
— Но если все так серьезно, не лучше ли поговорить с мамой? — спросила Холли.
