— Псих! — крикнула она и почти побежала от него по коридору.
— Лен, — догнал он ее, — ну прости. Я не хотел тебе больно сделать. Я же в шутку.
— Уйди, козел.
— Ну, на — бей меня журналом по башке, — Федя загородил Ленке дорогу и склонил перед ней голову.
— Очень надо, и так безмозглый, — буркнула Ленка и обогнула его сбоку, но голос у нее уже был совсем не такой злобный, хотя и обиженный.
— Нет, ты тресни, — опять обогнал ее Федя. — Не хочешь журналом, н£ вот, кроссовкой бей, — он сорвал с ноги нерасшнурованную кроссовку и протянул ее Ленке.
— Дурак, — рассмеялась она, — пусти, я на биологию из-за тебя опоздаю.
— Лен, бей чем хочешь, только скажи, откуда ты знаешь мое отчество?
— Вот идиот-то, — удивилась Ленка, — в конце журнала все телефоны домашние переписаны, на случай если что случится. И там же имена и отчества родителей. — Ленка раскрыла классный журнал и показала ему эту страничку. — Видишь, твоего папу Михаилом Алексеевичем звать, а ты, стало быть, Федор Михалыч.
— Спасибо, Леночка! — Федя как был, в одной кроссовке, быстро опустился на колено и чмокнул у Ленки руку, ту самую, которую минуту назад выламывал.
— Пошел вон, Чудинцев! Клоун!
Ленка выдернула руку и треснула-таки его журналом по башке, но Федя этого и не заметил, так он был доволен: добился все-таки того, чего хотел.
Добился, да не до конца, понял он, сидя уже на следующем уроке. Разве упомнишь сразу все имена родителей, хотя бы одних только отцов? А на переменах он успеет в лучшем случае бегло просмотреть этот список с телефонами. И это-то проблематично, вряд ли Ленка второй раз подпустит его к журналу. Как же быть-то с этими отчествами?
«Как же быть, как же быть?» — ломал голову Федя уже на предпоследнем уроке. Чем меньше времени оставалось до конца занятий, тем меньше у него оставалось надежды на то, что поручение Саши Губина будет выполнено. «А что, если спереть? — мелькнула вдруг в его голове смелая, но преступная мысль. — Точно, спереть!» — тут же решил Федя: иного выхода он не видел. То есть он не сопрет, а как бы позаимствует классный журнал на время, всего на одну ночь, больше и не надо. Хотя и это, конечно, нехорошо, но ведь ребята из параллельного класса в его прежней школе и не такое делали… Они журнал просто сожгли. А он вернет, на следующее утро. Сдует оттуда имена и отчества родителей и сразу вернет. Таким образом он выполнит задание Саши — на все сто. Вот только надо подумать, как и когда это сделать?
Федя откинулся на спинку стула и целиком погрузился в разработку плана похищения журнала.
— Чудинцев! — окликнула его математич-ка. — Ты что, на потолке уравнение увидел?
Класс грохнул смехом.
— Чудило Федор Михайлович! — выкрикнул Петька, сидевший на этом уроке за другой партой. Федя уткнулся в тетрадь, но мысли его по-прежнему были далеко. Задачка, как раздобыть журнал, была для него в данный момент важнее, чем все уравнения алгебры и теоремы геометрии, вместе взятые. К концу урока он решил ее теоретически.
Сразу после уроков Федя отправился в библиотеку, якобы за дополнительной литературой для реферата по химии. Тем, кто сдавал такие рефераты, химичка прощала многое, и можно было неплохо подправить пошатнувшуюся успеваемость. У Феди по химии уже стояли четверка и двойка, так что ему действительно не мешало бы написать какую-нибудь самостоятельную работу, скажем, о значении Периодической системы Дмитрия Ивановича Менделеева. Но сейчас он об этом не думал. Выбирая нужные ему книги, он хотел потянуть время: ему надо было дождаться, пока его одноклассники — по возможности все — покинут стены школы. Библиотека была еще выгодна тем, что ее окна выходили прямо во двор, и Федя видел, как уходят ученики и преподаватели.
Взяв рекомендованное химичкой пособие, он попросил у библиотекарши разрешения еще самому порыться в книгах.
— Может быть, что-нибудь полезное выищу, — сказал он.
— Ну ищи, выискивай, — согласилась библиотекарша и уткнулась в какой-то детективный роман с красочной обложкой, на которой был изображен распростертый в живописной позе труп женщины.
Федя занял позицию у окна и время от времени поглядывал во двор. Учащиеся стайками и поодиночке расходились в разные стороны. У забора стоял, ожидая Олю, черный «Мерседес» с затененными стеклами. Вот и она. Идет, как всегда, склонив голову, совсем одна, никто ее не провожает, никто не разговаривает. Блестящая, будто лакированная дверца «Мерседеса» распахнулась перед Олей и захлопнулась за ней, надежно скрыв девочку от посторонних глаз.
И тут Федя опять заметил этого мужика. Того самого, с рябой щекой, что расспрашивал вчера об Оле Толоконцевой. Теперь он явно знал, как она выглядит, потому что стоял и пристально смотрел на «Мерседес», который уже разворачивался и увозил Олю домой. Как только машина выехала из ворот, мужик вышел со школьного двора за ней.
Федя встревожился не на шутку. Нет, он не собирался бежать прямо сейчас вниз и следить за незнакомцем, да это было бы и глупо, тот десять раз успеет уйти и скрыться, пока Федя добежит с четвертого этажа. Но теперь он был уже просто уверен, что этот человек замышляет что-то нехорошее в отношении Оли Толоконцевой. Надо будет сегодня же еще раз поговорить об этом с Сашей Губиным. И журнал… «Журнал!» — вспомнил Федя, взял первую попавшуюся книгу по химии и, отметив ее у библиотекарши, поспешил на первый этаж. Он просто не мог больше терпеть, хотя по-хорошему можно было и еще потолочься у полок с книгами, пока народ окончательно не рассосется.
Сбежав вниз по лестнице, Федя повернул по коридору налево и скоро оказался возле директорской. Там, в «предбаннике», рядом со столом секретарши была полочка, разбитая на секции, — туда-то и сносили после уроков журналы классные старосты.
Секретарша, как назло, сидела на своем месте, хотя кроме нее в «предбаннике» больше никого не было. Федя остановился снаружи у дверей и сделал вид, что внимательно читает прикнопленный к стенду рядом с директорской печатный листок. Информация на этом стенде предназначалась учителям, а на листке был распечатан приказ о предоставлявшихся им летних отпусках. Стало быть, долго изучать его Федя не мог, тем более что ему следовало привлекать к своей персоне как можно меньше внимания.
— Марин Степанна! Марин Степанна! — вдруг громко закричала со своего места секретарша. — Марина Степановна, подождите!
Проскрежетал по полу невидимый Феде стул, и секретарша пронеслась мимо него, размахивая еще каким-то печатным листочком.
Впервые за эти дни Феде по-настоящему повезло. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, он стремительно ворвался в комнатку секретарши, выхватил журнал из секции с пометкой: «8 Б» и пулей вылетел обратно. Только в коридоре он сообразил, что теперь должен делать все очень спокойно, опять же чтобы не привлекать внимания. Федя чинно прошагал с журналом под мышкой до поворота на лестницу, так же спокойно поднялся на второй этаж и, никого не встретив, проследовал в ближайший туалет. Туалет, к его радости, тоже был совершенно пуст, и Федя без помех спрятал журнал в сумку.
