— Будем искать где-нибудь ключ или у тебя припасены какие-нибудь отмычки? У Ромки в сумке всегда полно всяких приспособлений.
Сказав о брате, она горько вздохнула.
— Жаль, что нельзя покричать и постучать, чтобы проверить, здесь он или нет, — прошептал Венечка, изучая замок. — Но ничего, главное сейчас — проникнуть в погреб.
Он увлек Лешку за куст смородины и там открыл свой саквояж.
— Мы тоже не лыком шиты, — пробормотал он, извлекая из него какие-то железные штучки с загогулинами на конце. — Такой замок легко открывается, любому вору раз плюнуть. У них, наверное, в этом погребе ничего ценного нет, иначе бы они другой замок повесили.
— А Ромка — он что, не ценность?
Венечка подвинул очки ближе к переносице, выбирая нужную загогулину.
— Ромка — ценность временная, чего на него зря тратиться. Тем более что изнутри ему ни до какого замка не добраться.
Он выбрался из-за куста и приступил к взлому.
Мальчик настолько увлеченно ковырялся в замке, а Лешка так усердно ему помогала, что оба не заметили, как к ним кто-то подошел, и вздрогнули от неожиданного возгласа:
— Вы что здесь делаете?
Непонятно, как рядом с ними очутилась та самая девушка, которая только что готовила на кухне еду.
Венечка от неожиданности выронил железяку и зачем-то схватился за свою неизменную бейсболку, будто опасаясь, что ее с него сейчас сорвут.
Однако Лешка не испугалась нисколько. Сузив глаза, она схватилась за замок, твердо решив, что никакая сила не оторвет ее от заветной двери.
— А вы не знаете?
— Что? — вскинула брови девушка. — Я вижу, что вы хотите залезть в чужой погреб. И не стыдно вам? Уходите отсюда, или я сейчас позову людей.
— Зовите, пожалуйста. Мы ни за что не уйдем, пока вы его нам не откроете и не выпустите из него моего брата.
Девушка сглотнула слюну и, недоумевая, заморгала глазами.
— Кого-кого мы должны выпустить? Лешка резко выдохнула из себя воздух.
— Это дача Валентина Нестерова, так?
— Да, — растерянно кивнула девушка.
— А картошка у него здесь хранится?
— Кажется, да. Но при чем здесь картошка?
— Там, где сидит ее брат, есть сырая картошка, мы это точно знаем, — объяснил Венечка. — А раз она здесь тоже есть, значит, и Ромка тоже. Все сходится.
Лешка в нетерпении топнула ногой.
— Открывайте погреб, или мы сами будем кричать, да еще как! Соседи мигом прибегут, все про вас узнают. Мы и милицию можем вызвать. Венечка, ты отбеги подальше, чтобы тебя никто не поймал, и вызывай ее быстрее.
Мальчик, покосившись на девушку, отошел в сторонку. Поправив бейсболку, он снял с пояса сотовый телефон и грозно блеснул очками.
— Алик! — громко крикнула блондинка. — Подойди, пожалуйста, сюда.
Единственно, чего больше всего сию минуту боялась Лешка, — так это того, что они снова ошиблись и вычислили не того человека. И когда из дома вышел тот самый парень, у которого они с Ромкой отняли банку с руконожкой, не только его не испугалась, а почувствовала большое облегчение.
У парня же при виде Лешки в буквальном смысле слова отвисла челюсть.
— Ты? Опять ты? Как ты здесь оказалась?
— А мы вас везде найдем. — Раздавшийся из кустов грозный голос вдруг сменился фальцетом. У Венечки менялся голос, и когда мальчик сердился и хотел казаться грозным и сильным, голосовые связки его подводили, производя смешной писк. Тем не менее Венечка продолжал угрожать: — Немедленно отпустите нашего Ромку. Я, — потряс он издали своим телефоном, — уже звоню в милицию.
— К-какого еще Ромку? — заикаясь, проговорил Валентин.
— Вы что, нас за идиотов держите? Брата моего, вот какого, — сказала Лешка. Щеки у нее пылали. Скажи ей сейчас, что ее сожгут на костре или разрежут на мелкие кусочки, если она немедленно не покинет эту дачу, она все равно бы этого не сделала. Самой себе она казалась грозной разъяренной львицей, отстаивающей свою добычу.
— Не пойму, твой брат, что ли, пропал? Его похитили? — Валентин перевел глаза на кусты, где укрывался Венечка, и снова уставился на Лешку.
Лешка сжала кулаки, покраснев от гнева.
— Знаете, хватит придуриваться! Мы вас не боимся, учтите это. Мы знаем, где вы живете, и с сестрой вашей познакомились, и с бабушкой. Мы на вас управу найдем. Потому что и много чего другого про вас тоже знаем.
— О чем это они? — недоуменно и встревоженно проговорила блондинка. — Кого ты прячешь в своем погребе?
Привлеченные шумом, из окошка выглянули парень с девушкой.
— Что здесь происходит?
— Ничего интересного, потом объясню, — ответил им Валентин.
Удовлетворившись его ответом, парочка скрылась в комнате, а девушка в спортивном костюме не унималась:
— И что такого они о тебе знают, что неизвестно мне?
Парень посмотрел на Лешку так, как на нее смотрел Ромка, когда боялся, что она расскажет маме о каком-нибудь его проступке. Странно, разве этого он должен был сейчас опасаться?
А Валентин перевел взгляд на девушку и, слегка покраснев, проговорил:
— Ты понимаешь, Наташа, эти дети меня постоянно с кем-то путают, неизвестно почему преследуют и обвиняют во всех смертных грехах.
— Странно. Я ничего не понимаю. Ребята, что вам надо? Алик работает в охранном агентстве и, насколько мне известно, в его функции входит не похищение людей, а их охрана. Так я говорю? — Девушка пытливо вгляделась в лицо своего приятеля.
— Где-где он работает? — переспросила Лешка.
— В охранном агентстве, так ведь, Валентин? Тот отвел глаза, и на его лице заиграли желваки.
— Где же еще!
Лешка сделала шаг вперед.
— Понятно, — процедила она. — И кого же он охраняет? Лори или руконожек?
Девушка сморщила лоб. Она явно ничего не могла понять.
Валентин метнул на Лешку такой умоляющий взгляд, что она на миг сжалилась над ним и замолкла, ожидая, что он сам скажет что-нибудь в свое оправдание.
И тогда хозяин дачи с преувеличенной бодростью предложил:
— Слушай, давай разберемся. Такой черненький мальчишка — твой брат, да? И он, значит, пропал?
— Да, да, — выкрикнул из-за кустов Венечка, но Лешка замотала головой:
— Он не пропал! Вы его похитили! Валентин поморщился.
— Какая глупость. — Он взял свою девушку за руку. — Ну, ошиблись они, понимаешь, Наталья. Несут какую-то галиматью!
— Ребята, мы, честное слово, никого сюда с собой не привозили и никуда не прятали, — поддержала своего друга девушка. — А до нас здесь жили его бабушка и сестра, и они, я надеюсь, тоже никого не похищали.
