— И куда мог деться Еремеич? А вдруг все эти непонятные усыпления каким-то образом связаны с его портсигаром? Может такое быть? — Ромка поднял глаза к потолку, будто там было что-то написано.
— Маловероятно, — покачал головой Артем.
— Все равно надо проверить.
Юный сыщик схватил телефонную трубку и позвонил Алле.
— Привет, это я, Рома. Скажи, пожалуйста, твой Олег случайно клады не ищет?
— Нет, конечно. Что он, маленький, что ли? — ответила девушка.
— Взрослые, к твоему сведению, этим тоже занимаются, даже клуб такой открыли. Он туда никогда не ходил?
— В клуб… — Алла помолчала. — Ой, постой, у него, кажется, есть какой-то знакомый, который всем этим увлекается. А Олег спортсмен, ему о кладах думать некогда.
— Значит, знакомый кладоискатель у него есть! — воскликнул Ромка и в нетерпении заерзал на стуле. — Скорее бы наступило завтра! Олег приедет, и тогда многое разъяснится.
Всю ночь Катька бредила. Ей снова снилась гаснущая звезда и страшный невидимка, уволакивающий ее в черную бездну. Лешка несколько раз вставала и приносила ей попить. А чуть свет к ним заявился Сашка Ведерников и всех разбудил.
— Ты за своими великами? — спустившись в гостиную, спросил Артем.
— Ага. Вы же их еще позавчера вернуть обещали.
Вслед за другом с лестницы скатился Ромка.
— Привет, Санек. Извини, пожалуйста, что так вышло. Сейчас отдам тебе твои велики, мне сегодня и одного хватит.
— Зачем он тебе? — выскочив из своей комнаты, вскричала Лешка.
Взглянув на сестру, Ромка выразил беспредельное удивление.
— Как зачем? На озеро ехать, свою вещь искать.
— Но мы же решили, что ты никуда не поедешь!
— Кто это решал? Я как раз говорил, что поеду.
— Санек, потерпи до обеда, оставь мне один велик, пожалуйста, — попросил Артем, а Лешке сказал: — Ничего не попишешь, придется ехать с ним.
— Съезди, — кивнула Лешка. — Ведь если отпустить его одного, все равно покоя не будет. А я останусь с Катькой.
После завтрака Ромка с Артемом уехали на озеро, а девчонки помогли Нине Сергеевне убрать со стола и пошли сидеть на веранде: по утрам там была тень.
— Катька, теперь, когда ты окончательно выспалась, постарайся на свежую голову еще хоть что-нибудь вспомнить, — потребовала Лешка. — Что за человек на тебя напал, каким он был? Напрягись, может, всплывет что-нибудь важное.
Подруга задумалась.
— Ну, я услышала шорох, испугаться не успела, потому что он меня сразу схватил, причем сверху. Сильный, руки, как клещи.
— Высокий. Значит, баскетболист! — воскликнула Лешка. — Должно быть, испугался, что ты его узнаешь. Значит, Ромка прав: он из числа наших общих знакомых.
— Но мы, кроме Олега, знаем только Игоря и Вовчика! Неужели это кто-то из них? Не могу поверить!
Привыкшая в своей короткой жизни ко всяким неожиданностям, Лешка лишь плечами пожала:
— Чего только не бывает. Надо проверить алиби каждого из них, выяснить, где они были вчера до тренировки.
Поскольку Катька больше ничего о напавшем на нее человеке вспомнить не смогла, разговор перешел на общих воронежских знакомых. Периодически девчонки звонили Ромке с Артемом и спрашивали, как у них идут дела.
— Все в порядке, — отвечал Артем.
Но когда мальчишки вернулись, оказалось, что дела обстоят не так хорошо, как им того хотелось. Портсигар Ромка не нашел, а Еремеич так и не появился: по дороге домой ребята снова заезжали на Еловую улицу.
Лешка поделилась с братом своими соображениями насчет того, кто и зачем напал на Катьку. Ромка сказал, что он эту версию продумал еще вчера, и они все вместе стали ждать приезда Олега.
Глава VIII ЗВЕНЯЩИЙ «ПАССАТ»
На закате у домика Аллы появилась долгожданная бордовая «десятка». За рулем сидел Олег, рядом с ним — Игорь. Друзья бросились им навстречу.
— Вовчик не появлялся? — поздоровавшись со всеми, спросил Игорь.
— К нам, во всяком случае, не заезжал, ответила Алла и с возгласом: «Что еще случилось?» — схватила Олега за руку.
И тут все заметили, какое мрачное у парня лицо. Олег уселся на скамью во дворе и невесело усмехнулся:
— В третьем классе у меня был друг, его прозвали «Тридцать три несчастья», потому что не было на свете такой лужи, в которую бы он не угодил, и такой грязи, в которую бы не вляпался. И еще мне фильм вспомнился, с Пьером Ришаром и Жераром Депардье, под названием «Невезучие»…
— Мой любимый! — воскликнула Катька.
— Ну и… — шикнув на Катьку, заторопил спортсмена Ромка.
— А теперь я сам чувствую себя в шкуре невезучего. Представляете, какую мне выволочку устроил тренер за пропуск тренировки? Нет, тот, кто нашего тренера не знает, этого себе и представить не сможет! А сегодня я снова опоздал, чуть ли не на час. Умудрился застрять в лифте.
— Я когда на уроки опаздываю, то почти всегда говорю, что в лифте застрял, — сказал Ромка. — Учителя мне, конечно, не верят, но истину не выясняют и в класс пускают.
— Тренер меня тоже пустил и, к сожалению, тоже не стал выяснять, сказал я ему правду или солгал. А даже если он мне и поверил, то «Тридцать три несчастья» в команде перед ответственными играми ему ни к чему. Он так и сказал: еще один такой случай и встанет вопрос о моем пребывании в лиге.
— Это несправедливо, — расстроилась Алла, а Олег сжал кулаки.
— Такое чувство, что кто-то мне все это нарочно подстроил!
— Ну, положим, в лифте застрять может каждый, — раздумчиво сказал Игорь. — Но как понять все остальное? Кому понадобилось вызывать тебя на озеро, чтобы там усыпить и бросить? Вот это не поддается никакому объяснению.
Ромка дернул Олега за руку:
— Слушай, а что у тебя за друг такой, который клады ищет?
— Какой еще друг? При чем тут это? — опешил парень.
В разговор вмешалась Алла:
— Олег, помнишь, как ты мне рассказывал о старинной церкви, целиком ушедшей под землю, и как кто-то из твоих друзей занимался там раскопками?
— А… — протянул Олег. — Я и забыл. Мне об этом Витька Гаршин говорил, давно очень.
— Кто такой этот Гаршин? — быстро спросил Ромка.
— Одноклассник мой, но только мы с ним уже, наверное, год не виделись. Жизнь такая, позвонить — и то некогда. — Олег дернул плечом — мол, почему Ромка лезет к нему сейчас с такими никчемными, ни к селу ни к городу вопросами, а юный сыщик, ничего не объяснив, перевел разговор на другую тему.
— Ты, Олег, в основном составе, да? — насупив брови, спросил он.
